Читать книгу "Истинная история дюны - Андрей Лях"

– Но у башен в пустыне мы их все равно остановим? – несколько смутился Джерулла.

– Да, и семь лет войны псу под хвост. Все наши усилия, все жертвы – все напрасно, мы снова в пустыне. А ему Гильдия еще психов навезет. Вот это ты здорово придумал – хорошо, покойные предки тебя не слышат.

– Джон, Джон, – не унимался Джерулла, – так если они пойдут клином, их можно взять в клещи с флангов, это же старинный прием!

Тут Кромвель откровенно восхитился.

– Молодец, Джерулла, просто молодец! Смотрите-ка, у нас молодежь читает книги и творчески мыслит! Джерулла, как только все закончится, обязательно пошлем тебя учиться в настоящую военную академию, у тебя талант! Вот только фланговых ударов нанести мы не можем – нет у нас флангов, Джерулла. С востока – обрыв в полкилометра, с запада – пустыня, ни баз, ни коммуникаций, и забрасывать туда войска – это просто отправить их под нож Муад’Дибу. Скажет он тебе за это большое человеческое «спасибо».

Кромвель сделал паузу.

– Неоспоримый факт – у противника колоссальный, неимоверный численный перевес. Если мы позволим Муад’Дибу пойти на юг и атаковать в лоб – все, нам крышка. Нас сметут, и никакая авиация нас не спасет. Выход только один – заставить его развернуть армию на запад, вот сюда, в Хорремшах. Увидев наши войска напротив Панджшерских ворот, Муад’Диб раздумывать не станет.

– Это самоубийство, – тихо сказал Феллах-эт-Дин. – Или, во всяком случае, сумасшедший риск.

– Это наша единственная надежда, – возразил Кромвель. – А рисковать нам придется в любом случае, так что лучше рискованная надежда, чем безнадежный риск. Здесь нет ничего нового. Этот фокус уже проделал в древности знаменитый полководец Кутузов и назвал его «Тарутинским маневром». При помощи этого маневра он разгромил величайшего завоевателя – Наполеона. Смотрите. Мы выводим седьмую, двенадцатую и шестнадцатую армии на запад – вот сюда. Императорские войска атакуют, они не сомневаются в своей мощи, их пятеро против одного. Но Муаддибова орда практически неуправляема, там нет опытных командиров, они понимают только одно слово – вперед. И помчатся вперед, как ненормальные. А мы начнем отступать на восток, обратно к Подкове.

Указка описала по карте пологую дугу.

– Они идут за нами, и к вечеру первого дня все должно переместиться к северным фортам. Муад’Диб будет в восторге – он загнал нас в угол. Чудесно. За ночь мы делаем второй переход – между фортами снова на запад.

Указка изобразила полукруг в противоположную сторону.

– Видите? Мы оказались у Муад’Диба на правом фланге. Его войска стоят в голой пустыне, у наших стен, и вместо ПВО – сито. Крупноячеистое. Раздолье для авиации! На второй день, утром, накрываем все северные тылы его армии бомбовым ковром и начинаем штурмовку в южном направлении. Одновременно силами шестой и одиннадцатой армий, – указка перескочила на восток, – атакуем их левый фланг. Джерулла, вот твои клещи! На третий день группировки востока и запада должны соединиться здесь, в центральном Хорремшахе. Муад’Диб в кольце и прижат к нашим фортам, которые он считает недостроенными…. нам придется его разочаровать. Гэйб, на твоих летчиков особая надежда. Я приказываю расстрелять весь боезапас, сжечь все наличное горючее. И избави бог, если на аэродромах останутся самолеты с ракетами, но без топлива, или в воздухе, но без патронов. Мы нуждаемся в дьявольском рационализме.

Кромвель положил указку и сел.

– Господа, у Кутузова во время его Тарутинского маневра была старинная ненадежная техника, допотопная ламповая связь и, насколько я могу судить, какая-то совершенно никудышняя авиация. Однако он победил. У нас первоклассная техника, великолепная связь и аваиация, которая не снилась ни Кутузову, ни Муад’Дибу. Мы побеждали семь лет. Победим и сейчас.

Кромвелевские рискованные надежды полностью оправдались. Муад’Диб, ослепленный яростью, не внимая добрым советам, вывел свои рати из-за спасительных неприступных стен. Обманутый маршалом, он действительно повел легионы на запад и в самом деле возликовал, завидев впереди отроги Подковы. Ему казалось, что вот, еще немного, еще один решающий удар – и война выиграна; даже исчезновение Стилгара, который согласно своей приватной сделке с маршалом увел гвардию в Хайдарабад, императора не смутило. Но дальше… Дальше небо смешалось с землей, и невольно шла на ум шекспировская фраза: «Ад опустел. Все черти здесь».

Единственным отклонением от сценария, не предусмотренным Кромвелем, оказалось то, что натиск «Муаддибовых орд» оказался и впрямь слишком силен, и группировка Фейда-Рауты на левом, самом западном фланге, была отрезана и отброшена, и даже не на юг, как можно было предположить, а в прямо противоположном направлении – на север, в предгорья Бааль-Бека.

Однако Харконнен, который при всей своей одержимости и жестокости отнюдь не был ни дураком, ни трусом, не растерялся, а даже обрадовался возможности избавиться от опеки и поиграть в великого стратега. В голове барона диким коктейлем перемешалась бешеная злоба на Атридеса, жажда славы, Кромвель и Тарутинский маневр. Отойдя в горы и на некоторое время оторвавшись от преследователей, он собрал командиров и обратился к ним с такими словами:

– Слушайте меня, волчьи дети, – сказал он, сжимая кулаки и озираясь воспаленным взглядом. – Этот дерьмовый ублюдок Атридес думает, что припер нас к горам, но мы впиндюрим ему Тарутинский маневр, о котором его вонючие козлы слыхом не слыхали. Этот маневр изобрел древнегреческий полководец Кутузов, и ни одна, вы слышите? – ни одна сволочь не могла его одолеть. Так же сделаем и мы, и свернем их поганые шеи. У Кутузова в его хреновой античности всего и было, что дюжина каких-то там расшлепанных грузовиков, а у нас в руках классное оружие, и ни один говнюк от нас не уйдет!

Оратор из Харконнена был хуже некуда, и кромвелевскую речь пересказал из рук вон плохо, но дело свое он знал. Отряд в основном состоял из бангалурских горцев, подданных его тестя шейха Бен-Ассадра, бойцов умелых и так же, как и их предводитель, ненавидящих северных язычников. Две дивизии арракинских наемников так навсегда и остались в баальбекских ущельях. Совершив по горам круг, и вновь увидев перед собой равнину – всю в черных дымах, но свободную от войск – Фейд зарычал, захохотал и потом приказал:

– А вот теперь соедините меня с Главным.

Итак, утром восемнадцатого августа армия Муад’Диба тремя колоннами вышла из Панджшерских ворот. Видеозаписи со спутников, дошедшие до нас в немалом количестве, позволяют ясно судить, что эти три колонны, распределяясь по нагорью, должны были образовать два фланга и центр – правое крыло уходило на запад, вдоль предгорий, вероятно, с целью обогнуть укрепления «линии Муад’Диба», центр двинулся прямо на форты Подковы, а левый фланг пошел вдоль Защитной Стены, поворачивая к югу – по всей видимости, с целью замкнуть кольцо окружения с востока, то есть со стороны Хайдарабада.

Можно лишь догадываться (никто из оставивших какие-либо воспоминания военачальников ни словом ни обмолвился об этом), какие же конкретно задачи ставил стратегический план Муад’Диба. Очевидно, что император рассчитывал лобовым ударом выбить противника из недостроенных, как полагал Атридес, северных фортов и охватить всю группировку конфедератов с запада и с востока.