Читать книгу "Палач, сын палача - Юлия Андреева"

– Все закончилось, папа. Мы в безопасности, – улыбнулась она Филиппу из темноты кареты.

Филипп сжал ее в объятиях и не отпускал до тех пор, пока кто-то из сопровождающих их рыцарей не открыл дверь кареты и не предложил им войти вместе с другими в обитель, куда везли теперь всех спасенных женщин.

Глава 14

Кардинал-ведьмак

Колдуны обычно принимают весьма набожный вид и усердно выполняют все религиозные обряды. В Меце сожгли одну, которая первой приходила в собор и последней его покидала, непрестанно молилась, и осеняла себя крестом, но все же оказалась виновна в бесчисленных колдовских деяниях.

Николя Реми[7]

Спустя месяц после налета на Виттенбергскую тюрьму в Ортенау состоялся торжественный съезд рыцарей ордена Справедливости и Милосердия, на котором было постановлено выявлять и, по возможности, истреблять людей, множивших процессы против ведьм. В первых рядах числились проповедники, ученые-теологи, занимающиеся вопросами, связанными с методами определения и поимки ведьм, а так же обычные горожане, от которых либо слишком часто поступали доносы, либо которые служили в судах агентами по работе с населением. Таких было тоже немало.

Но опаснее всех все равно были те, кто мог рассказывать о своих наблюдениях и методиках, обучая, таким образом, новых судебных исполнителей и членов добровольных городских дружин.

Причем было решено, что для борьбы с несущими зло следовало пользоваться их же оружием, без крайней нужды не прибегая к таким средствам, как убийства, похищения и шантаж.

Для такой работы идеально подходила кандидатура Филиппа Баура, поэтому Миллер сразу же привлек бывшего сослуживца на помощь ордену, положив ему хорошую оплату и наказав собрать учеников.

На самом деле Бауру, конечно, не следовало лишний раз появляться в Ортенау, где его могли опознать как сбежавшего во время налета тюремщика и посадить в тюрьму. После спасения Эльзы они жили в небольшой деревеньке недалеко от Оффенбурга. Но Баур и сам желал быть полезным ордену. Кроме того, на этом настаивала Эльза, а Филипп хотел выглядеть героем в глазах дочери.

Вместе с Миллером, который к тому времени уже занимал в ордене завидную должность тайного гроссмейстера, они разработали детальный план по тому, каким образом будут карать инквизиторов и сотрудничавших с ними ученых.

Первым в списке был кардинал Олеариус Мартесон, имеющий склонность проповедовать поиск дьявола повсюду и даже в собственной семье. Это из-за него в свое время судебные исполнители Оффенбурга все до одного потеряли своих жен.

– Я, помнится, как-то был на личном инструктаже, который проводил досточтимый Олеариус Мартесон, – почесав бороду, как бы между прочим сообщил Баур, – тогда этот дьявол воплоти предложил оригинальный способ обнаружения ведьм. Все ведь знают, что ведьмы, очень часто желая прослыть набожными, выходят из церкви последними. Когда все добрые христиане уже покинут свои места.

– Да, но, мне кажется, это утверждение весьма спорным. Речь ведь идет о доме божьем, а не о каком-то блядушнике, – брезгливо повел плечами Миллер. Ему было неприятно спорить с Бауром на глазах его нового отряда, который сидел кружком, внимая каждому слову великого Филиппа, лично устроившего налет на знаменитую тюрьму в Виттенберге. Причем среди новобранцев были люди всех возможных возрастов и мастей: от мальчишек лотошников и ангельского вида девочек до глухих старцев.

– Да, да. Ты, без сомнения прав, – Филипп довольно осклабился, – тем не менее судебные исполнители всех известных мне герцогств давно уже взяли это правило на вооружение и успешно пользуются им. Что же касается дражайшего кардинала Олеариуса Мартесона, то тот, кроме всего прочего, предложил беспроигрышный вариант обнаружения ведьмы. Достаточно мальчику в сапожках или туфлях натертых свиным салом, встать у дверей церкви, когда оттуда будут выходить люди, ведьма ни по чем не пройдет, – довольный он оглядел притихшее собрание. – Вот я и думаю…

* * *

Через месяц кардинал Олеариус Мартесон, считавший своей главной задачей обучение судебных исполнителей и обычных людей новейшим методикам поиска ведьм, читал проповедь в церкви Святого Якова в Кельне. Туда уже давно выехал отряд Баура. Несколько специально отобранных человек ходили по пятам Его Высокопреосвященства, примечая его мельчайшие привычки и наклонности, так как Баур считал, что в таком важном деле, как отправка в тюрьму самого кардинала Мартесона, следует действовать наверняка. Либо пан, либо пропал. Иначе второго раза может и не быть.

По согласованию с Миллером и фон Шпее главному инквизитору Кельна начали поступать доносы, сообщающие о том, что кардинал Олеариус Мартесон является опасным вероотступником и колдуном.

Поначалу главный инквизитор не желал верить написанному, но день ото дня писем приходило все больше и больше. Причем все они были анонимными, а кому верить, если не анонимам? Все же знают, что только страх перед дьяволом мешает истинному христианину поставить свою подпись, а страх не бывает беспочвенным.

Одновременно с главным инквизитором письма получали и уважаемые люди города, которые в свою очередь начали требовать проверки подозрительного кардинала.

И вот, наконец, настал час мести. В тот день кардинал Олеариус Мартесон как обычно читал проповедь. Дело происходило в церкви Святого Якова. После проповеди он благословил паству и уже собрался уходить, как вдруг хорошо одетый приезжий привязался к нему с просьбой растолковать какое-то место из святого писания. Кардинал хотел было уже отклонить смиренную просьбу приезжего, но в этот момент к нему подошел служка той же церкви и сообщил, что на улице сильный ливень, и если его Высоко Преосвященство не хочет вымокнуть до нитки, пока будет добираться до кареты, ему лучше переждать непогоду в храме.

Поняв, что ему все равно некуда деваться, кардинал предложил незнакомцу присесть на одну из скамеек, после чего они погрузились в долгий разговор. Пока же они говорили, не замеченный ни кем в церковь проник мальчик, который встал возле дверей, как будто бы тоже пережидая дождь.

Неожиданно разговор был прерван, в церковь ввалились человек десять вооруженных до зубов военных, которых вел коренастый человек в костюме судебного исполнителя Кельна.

– Итак, господа стражники, извольте видеть. Вот мальчик и башмаки, которые час назад в присутствие вас всех были смазаны свиным жиром. Как видите, он стоит у дверей, из-за чего наш драгоценный кардинал Олеариус Мартесон не может выйти из церкви! Смотрите внимательнее, вам предстоит свидетельствовать в суде!

Глубоко оскорбленный происходящим Олеариус Мартесон поднялся и направился к страже, требуя, чтобы его обвинитель немедленно назвал себя и прекратил шутовство.

– Священник и должен находиться в церкви! Где же ему еще быть?! – наставительно загремел он.