Читать книгу "Гражданская самооборона - Сергей Хорунжий"

— А я вассе-та за вами плибёг, тама нас кусать позвали. Тузик с Филей узэ лопают, а я к вам, а вы тут…

Что «тут», договорить Ваське не дали, а молча подхватили салабона, в четыре руки умыли его, как он не орал и не трепыхался, вопя, благим матом «…я зыть утону!» и побежали в трапезную, где их ожидал сытный обед. Густой наваристый борщ и каша с грибной подливкой понравились всем, а когда им принесли компот из каких-то ягод, мальчуган, поглаживая своё раздувшееся пузо, веско заявил:

— Эсли бы меня так всегда колмили, то я бы отседова… ни-ку-да!

— Что, братишка, выходит, ты за котлету с супом даже Родину бы продал? — так, от нечего делать озадачил малыша Егор.

— У меня, её нету, Лодины етой — выворачивая карманы, самым серьёзным тоном пропыхтел Василёк. — А пилозки с конфетками я люблю больсэ…

После такого ответа взрослые хохотали до слёз, а мальчишка обиженно от них отвернулся, не совсем понимая, что такого смешного он сказал. Правда, веселье внезапно закончилось, так как в помещение, где уже почти никого не было, заглянул Кирилл и, заметив Егора, кивнул ему, чтобы тот вышел.

— Что-то случилось?

— Ты нужен, — ничего не объясняя, заявил главный монастырский охранник и повёл за собой, указывая дорогу. Пройдя длинными коридорами и многочисленными переходами, они тихо вошли в маленькую, как раз на двух человек, комнатёнку, из которой хорошо просматривалась большая скромно убранная зала с длинным столом посередине и внушительными деревянными креслами по бокам. Там сидели люди, с одной стороны: отец Фёдор и двое монахов, важных и степенных, а с другой… старый знакомый — Глобус, а рядом с ним какой-то «попугай» разодетый, словно кукла во всё парчово-блестящее. Длинные волнистые волосы спадали ему на плечи густой львиной гривой, а для пущей важности он держал в руке трость с какой-то непонятной издалека фигуркой вместо рукояти, сверкавшей драгоценными глазами.

— Быстро нашли, ничего не скажешь, — заскрипел зубами Егор. — Вон того, знаю.

— Лысого?

— Ага…, кучерявого, — усмехнулся Горыныч.

— А второго?

— Не-а, с этим павлином-мавлином встречаться не доводилось…

— Хех! — не сдержал улыбки Кирилл. — Слышал бы он, как ты тут его окрестил…

— И чего? Кинулся бы морду бить?

Собеседник Горыныча поджал губы, замолкая и прислушиваясь к тому, что происходит в переговорной. Егор, было, подумал, что на этом их разговор окончен, но поторопился с выводами.

— Отец Фёдор говорил мне, что ты был среди них самый-самый, но Темиркана, на кулачках, ещё никто и никогда не побеждал…

— Да-аа… — заинтересованно пробормотал Гор. — Наслышан, наслышан, — и стал присматриваться к разодетому щёголю, уже как к сопернику. — Ни единого шрамчика, ни одной мозолинки… что ж, серьёзный дядя! А если вздумает побуянить?

Начальник охраны глазами указал на отдушины в стенах, которые слишком низко были для этого расположены, и указательным пальцем правой руки сымитировал нажатие курка, всё объясняя.

— Понятненько, — улыбнулся Гор. — Тогда я спокоен.

— Послушаем? — кивнул в сторону переговорщиков начальник охраны.

— Я не любопытный, но ты ведь меня сюда не просто так пригласил, да?

— Да! — подтвердил Кирилл.

Долгая пауза затягивалась всё больше и больше…

Впрочем, почтенных старцев это, по всей видимости, особо не трогало: один из них перебирал простые деревянные чётки, читая про себя молитвы, другой вообще сидел с закрытыми глазами и непонятно, где витал его дух и только третий, самый молодой и крепкий, душой и телом присутствовал в зале. В отличие от монахов, противоположная сторона буквально ела глазами своих оппонентов, но ответной реакции не было. Спокойный уравновешенный отец Фёдор, а именно он сидел напротив гостей, принимая на себя пока что бессловесные атаки, первым, прервал неопределённое молчание:

— Что привело почтенного Темиркана в нашу скромную обитель? — слова «почтенный Темиркан» были сказаны тем же темпом и с той же интонацией, что и всё предложение, но говоривший сумел каким-то образом выделить их и непонятно, чего в них было больше насмешки или презрения. Глава Серых почуял это, вскинулся, но никакой внешней непочтительности не заметил. Только интуитивно, на уровне ощущений и не более того. Он раздул ноздри, словно зверь, почуявший добычу, сверкнул недобрым взглядом и столкнулся с холодной серой сталью монашеских глаз, встретившей его без какого-либо страха или трепета. «У-уу, старый пердун! — пронеслось в горячей голове вожака одного из самых влиятельных московских группировок. — Погоди, доберусь я до вас!» «Попробуй, попробуй, щегол! — ответили ему с другой стороны стола. — Если б не сан и положение, ещё б посмотрели б, чья бы взяла, даром что ли в спортзале разминаюсь каждый день…».

«Только что искры не летят, — отметил про себя Сёма красноречивое молчание договаривающихся сторон и безмятежно улыбнулся. — Сколько раз видел этого ихнего Федюню, а он, как огурчик! Думаю, если в лоб зарядит — мало не покажется! Зря Темирка с ним в гляделки задумал соревноваться, ой, зря-а-а. Тут надо по-другому, по-хитрому…».

Первое, бессловесное столкновение закончилось ничем, как в таких случаях говорится: «Никто не хотел уступать!», а продолжить начатый разговор, обязан был гость, потому как полуприветствие-полувопрос здешних хозяев, так и осталось пока без ответа.

— Проезжали мимо, дай, думаю, засвидетельствую своё почтение! — справился со своими эмоциями и наконец-то ответил Темиркан.

— Нам лестно твоё внимание, конечно, — пряча усмешку в густой бороде, ответил отец Фёдор. — Да только раньше ты не очень-то нас привечал…

— Всё когда-то меняется, — растянул свои губы в ответной улыбке, обнажая не то зубы, не то клыки вожак Серых. — В том числе и мы можем улучшить наши отношения: своим поведением, подношениями и подарками, например…

«Да-аа, босс, дипломат из тебя, как из дерьма пуля! — забеспокоился Сёма, заметив как встрепенулись молчавшие до этого святые отцы, и свёл свои брови в недовольстве собеседник его командира. — Круто забираешь, слишком круто, дорогой!».

Неспешный ответ отца Фёдора, в общем-то, был ожидаемым…

— В святом писании сказано о том, что люди должны проявлять смирение и не противиться тем испытаниям, который посылает им Господь наш всемогущий, но там ничего не говорится о том, чтобы служители его покупали чьё-то расположение, платя взамен этого дань иль откупаясь подарками…

— Извини… те, — с трудом заставив себя сделать последнюю приставку к сказанному, раздражённо воскликнул Темиркан, обрывая витиеватую фразу своего собеседника. Судя по его внешнему виду, ему УЖЕ надоела игра слов и дипломатия, но он всё же сделал последнее усилие. — По всей видимости, вы неправильно истолковали мои слова, почтеннейшие…

— Ага, так растолкуй нам их, — вдруг негромко задребезжал тот, кто до этого молча перебирал чётками. — Окажи милость, дабы мы не блуждали в неведении и не терялись в бесполезных догадках.