Читать книгу "Визиты - Сергей Лукьяненко"

Какая прекрасная обертка, прикрывающая его основную работу.

Илья тихонько, по-детски заныл, колотя стену.

Уснуть надо! Уснуть! Услышать Тьму!

В прихожей задребезжал звонок. Илья вздрогнул, метнулся взглядом по комнате. «Кедр», вычищенный и перезаряженный,

когда я успел?

лежал на столе поверх какой-то рукописи.

Илья схватил оружие, безумным взглядом окидывая комнату. Распахнул ящик стола, втиснул туда автомат, при сравнении с которым хваленый еврейский «узи» расплавился бы от стыда.

Бросился к двери – сантиметр броневой стали, приваренные к арматуре косяки, поперечный засов, способный выполнить роль дверной цепочки и открыть дверь узенькой щелью, стодолларовые швейцарские замки, ключ к которым подобрал бы не всякий московский «медвежатник». Еще одно свидетельство его чудаковатости в глазах окружающих – чудовищная броня пустой квартиры. Устанавливавшие ее рабочие ошалели, увидев, какие апартаменты закупорит их лучшее творение.

– Илюшенька…

Карамазов секунду смотрел через перископный глазок

…гнутый оптический канал, пулеуловитель, стреляй не стреляй – в глаз хозяину не попадешь…

в добродушное, полное лицо Сергея Камчатского.

– Сейчас… – прохрипел он, открывая засовы.

Камчатский был корректором в их издательстве – настоящим, не по прозвищу. Хорошим корректором, талантливым, способным править хоть нескончаемый фэнтези-сериал «Дорога клинков», хоть академическое издание Платона, зачем-то принятое в план главой фирмы.

– Илюшка, я, это… не помешал? А? – протискиваясь, спросил Сергей.

В его разговоре было потрясающее для человека такой профессии количество слов-паразитов и запинок.

– Нет. Заходи. – Илья отступил, чудовищным усилием принимая свой рабочий облик. – С работы?

– Да. – Камчатский сделал легкое движение, обозначающее намек на снятие обуви. Илья его не остановил. Сергей, кряхтя, присел, расшнуровывая ботинки. Сказал: – А ты чего не появился сегодня? Ждали тебя на планерке, понимаешь… Шеф спрашивал…

– Приболел, – коротко отозвался Илья, отступая. – То ли грипп, то ли просто бронхит.

– Да? Грипп? – Камчатский заколебался, но отступать, видимо, счел неудобным. – Я ненадолго. Посоветоваться надо.

– Давай, давай.

Карамазов вошел в комнату, предоставив приятелю самому выискивать тапочки среди сваленной в углу обуви. Еще раз пристально осмотрел комнату.

Гильза!

Он пнул ее, зашвыривая под узкую кровать. И как обронил?

– Илья, тут такое дело… – Камчатский топтался в дверях. – Начал я работать с Королевым…

– С кем?

– Ну, он у нас уже года два валяется…

Илья кивнул, вспоминая.

– Ох, так много опечаток.

– Что ж поделать, зато коммерческий роман, – вяло отозвался Илья. – И купили за гроши.

– Да, да, хорошо, конечно. Но, может, я вначале девочек на него напущу? Пусть там глянут так-сяк, запятые выправят, а то у меня в глазах рябит! – Камчатский возмущенно развел руками.

– Кто у нас старший корректор? – Илья усмехнулся лишь ему понятному каламбуру. – Поручи девочкам.

Сергей благодарно кивнул:

– Ладно, тогда пошел я. Поправляйся.

– Выпить хочешь? – резко спросил Илья.

Камчатский заколебался:

– Поздно уже… первый час…

– Скажешь матушке, что на работе задержали. Сталинский стиль у шефа, что поделать.

Камчатский крякнул:

– Не знаю… Разве что чуть-чуть.

– Понял. – Илья, расшвыривая ногами раскиданные по полу рукописи,

…Сергей болезненно поморщился…

прошел к картонной коробке в углу, его персональному «бару». Алкоголь – яд. Но сейчас надо немного отравиться, чтобы уснуть. – «Абсолют». Черносмородиновый, – доставая литровую бутылку, сообщил он.

– Ну, мне неудобно даже… Дорогая вещь, – вяло запротестовал Сергей.

– Зонтик в заднице неудобно открывать, – сообщил Илья. – Простуду надо водкой лечить.

Камчатский закивал:

– Да, конечно. Нос у тебя, смотрю, совсем распух.

– И не говори, – зло ответил Илья, поддевая пальцами алюминиевый колпачок. Сергей, вытаращив глаза, уставился на сослуживца.

– Э…

Илья отнял руку, сообразив, что вываливается из образа.

– Да, крепко сделано. Пошли на кухню.

9

Анна открыла глаза.

Потолок.

Белый.

Хорошо.

Думать не хотелось. Ничего не хотелось. Тело ныло от безумия, длившегося полночи… полжизни.

Она облизнула запекшиеся губы. Посмотрела на пол – рядом с кроватью стояли пустая бутылка из-под шампанского и почти пустая бутылка из-под фальшивого коньяка.

Господи… ты испытывал меня? Или это правильно?

Анна потянулась, поднимая «Слънчев Бряг». Глотнула обжигающую, пахнущую ванилью и кофе жидкость. Покосилась через плечо на Марию.

Спит.

Хорошо.

– Отче наш… – прошептала она. Запнулась – Мария шевельнулась во сне, тихо застонала. Она тоже устала… устала… – Святый Боже, Святый Правый, Святый Бессмертный, помилуй нас…

Теплая ладонь коснулась ее губ.

– Любовь моя, – тихо сказала Мария. – Что тревожит тебя?

Что? Ничего… уже…

– Так необычно. Так странно, – не оборачиваясь, ответила Анна.

– Все было правильно, – прошептала Мария. – Сейчас ты встанешь и умоешься. Приготовишь завтрак.

– Да.

– Мы уедем в Москву завтра утром. А сегодня будем отдыхать, собираться с силами. Время работает на нас, враги уже начали убивать сами себя. Пусть они запутаются в своих играх. Забудут, кто из них с кем, понадеются, что мы отступим, спрячемся в угол. Пусть перестанут воспринимать нас всерьез. Одно плохо, Анна. Мужчина, ушедший вчера, стал служить самому страшному из врагов. А он ненавидит нас, ему мерзко все, что зовется добром.

– Мы справимся?

– Да. Как можешь ты сомневаться?

– Прости…

– Расслабься, – помедлив, сказала Мария. – Расслабься.

– Это надо, да?

– Да.

После Саратова в их купе никого не подсаживали. Проводник держал единожды нарушенное слово.

Ярослав в очередной раз сходил за чаем. Они больше не покупали спиртное – завтрашний день решал слишком многое. Слава, кусая авторучку, вычерчивал что-то на листе бумаги.