Читать книгу "Фантомная боль - Михаил Тырин"

Из ящика появились пластиковые мешки. Один из них Самурай бросил Антону, и тот увидел на нем свое имя, выведенное оранжевым фломастером.

— А это, наверно, тебе, — буркнул Самурай и бросил очередной мешок Леденцу. На мешке было написано «Гоблин».

— Чужая шкура... — горестно пробормотал Леденец.

Одежда на вид была бедной и ветхой. Но каждая вещь оказалась тщательно запакована в отдельный пакет из хрустящей непромокаемой бумаги, и даже шнурки на ботинках были скручены в аккуратные узлы, чтобы ненароком не запутались.

Антон надел на себя куртку из плотной коричневой ткани, влез в просторные штаны, застегнул ремень. Все сидело идеально и совершенно не мешало движениям. Ботинки — крепкие, но очень легкие — особенно всем понравились. Обжора даже помахал ногами, чтобы убедиться в удобстве нового облачения. Впрочем, он был похож в нем не на разведчика, а на сантехника, только что вылезшего из люка после утомительного рабочего дня.

— Ого, тут и капюшон в воротнике есть! — обрадованно воскликнул Сержант.

— И рукавицы в манжетах, — добавил Самурай. — За минуту эти костюмчики можно превратить в спальные мешки.

Самый колоритный вид имел Печеный. Темно-зеленая куртка с легкомысленными желтыми квадратиками подчеркивала странное сочетание ясных глаз и лысой морщинистой головы. Печеный окончательно стал похож на тот тип людей, мимо которых хочется побыстрее пройти, опустив глаза и бросив монетку в ладонь или мятую шапку.

Маскарад порядком всех развеселил. Не веселился только Леденец. Он молча натягивал на себя приготовленные для другого, ныне мертвого, человека вещи и что-то бормотал под нос. Одежда была ему явно мала.

Наконец дошла очередь до оружия. Первым в ящик полез Сержант. Он вытащил хрустящий бумажный сверток, разорвал его — и испустил вздох разочарования.

Под промасленной бумагой скрывался невероятно старый, покрытый пятнами ржавчины автомат с погнутым проволочным прикладом. Он напоминал скорее музейный экспонат, чем элемент экипировки боевого спецподразделения.

— Ну и хлам, — вздохнул Сержант, бросая оружие на кресло.

— А ты хотел новенький «Тарантул» со сменными стволами? — хмуро сказал Самурай.

— Неплохо бы...

— У меня еще хуже, — проговорил Обжора. Ему достался древний полицейский скорострельный карабин со спиленным стволом.

— Все оружие проверенное, надежное, пристрелянное и годное к стрельбе, — категорично заявил Самурай. — Никакой электроники, оптики, полировки планом операции не предусмотрено. Для нашей же пользы. Меньше шансов, что нас вычислят.

Антону достался самый короткий сверток. В нем лежал большой тяжелый пистолет. Он тоже выглядел отнюдь не привлекательно, но почему-то сразу показался своим и привычным. В куртке был особый внутренний карман. Сунув в него пистолет, Антон услышал, как щелкнула пружина фиксатора, которая не даст оружию выпасть, если придется прыгать или кататься по земле.

— Теперь можно и это... — сказал Сержант. — В смысле, со свиданьицем...

— Ну... — Самурай наклонил голову, показывая, что не возражает.

— Подождите, — подал голос Печеный. — Забыли еще кое-что.

Он протянул ладонь, на которой лежала плоская железная баночка.

— Показываю, — Печеный окунул в банку два пальца и мазнул себе по щеке. Кожа в этом месте сразу стала грязной и нездоровой.

— Это еще зачем? — поинтересовался Сержант.

— А затем, что слишком ваши рожи сытые и розовые. Как после санатория. А кроме того, не уверен, что мы там сможем умываться. На коже такие штуки вскочат, что сам себя не узнаешь. Эта мазня нас хоть как-то убережет. И вид будет подходящий.

— Ну-ка, дай мне эту парфюмерию, — попросил Леденец. Нарисовав на щеках несколько серых полос, он ухмыльнулся: — Выхожу на тропу войны!

— Цирк бесплатный с собой везем, — проворчал Обжора. — Давай свою замазку, Печеный. Макияж себе будем делать.

Наконец все собрались рядом с Леденцом, и он обезглавил обе бутылки. Антон поймал себя на мысли, что ему еще ни разу не приходилось пить с ним, хотя знали они друг друга достаточно давно. Он не представлял даже, как выглядит пьяный Леденец.

Выглядел он довольно мрачно. По привычке пытался шутить, но выходило неуклюже и вовсе не весело. Вскоре всем надоело ждать, когда настроение появится само собой. Обжора отставил в сторону стаканчик, добытый из недр автомата с фруктовой водой, и сел рядом с Леденцом.

— Рассказывай, — важно проговорил он.

— Про что?

— Про себя. Откуда ты взялся, что умеешь?

Леденец растерянно хлопнул глазами.

— Что умею? Передвигать взглядом предметы до трех килограммов. Устраивает?

— Не устраивает. Ты раньше чем занимался?

Прежде чем открыть рот, Леденец одарил Антона быстрым предупреждающим взглядом, и тот понял, что лучше в разговор не вмешиваться.

— Редиску в огороде разводил, а что?

— Ничего. Ты хоть знаешь, как твой «ствол» называется? Ну-ка, дай... — Обжора потянулся к мешку с надписью «Гоблин». — Да ты его даже не развернул!

Он зашуршал упаковочной бумагой и извлек облупленный карабин с очень длинным стволом и необычным прицелом.

— «Вьюга-4М», — определил он с видом профессионала. — Снят с производства пятнадцать лет назад. Для тебя эта штука, что для слона велосипед. Это оружие для классного снайпера, а не для... Не для редиски в огороде.

— О-о! — с наигранным восхищением протянул Леденец.

— Что окаешь? Ты хоть раз из автомата стрелял?

— Как-то раз в кино видел, — Леденец дурачился, не желая признавать покровительственный тон Обжоры.

— Хватит кривляться, Леденец, — спокойно сказал Самурай. — Он правильно тебя спрашивает, мы не на рыбалку собрались. Потом пошутишь.

Леденец примолк, понимая, что его совершенно справедливо поставили на место. Он налил полный стаканчик и опрокинул его в себя.

— Час уже летим, — сказал Сержант и зевнул. — Пойду покемарю, а то скоро за руль садиться.

Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и сел отдельно от всех, накрыв голову капюшоном. Антон украдкой поглядывал на Леденца и размышлял, как тот сможет прижиться среди этих чужих и совершенно не похожих на него людей. Антону было проще — у него за спиной совместные тренировки и операции, которые имеют свойство сближать людей. Да и пьянки — тоже.

Леденец поднял на него помутневшие, порядочно уже пьяные глаза и вдруг резко наклонился вперед.

— Пообещай мне одну простую вещь, — медленно проговорил он. — Обещай, что ничего не скажешь ребятам.

— Ты о чем?

— Ребятам... в городе. Не говори им никогда, что я был у ЭКОПОЛа... этим... внештатником.