Читать книгу "Высшая ценность - Александр Лоскутов"

Она вздохнула и добавила:

— Предпоследним был Валерий Данилов из Оренбурга… Его ты упокоил на прошлой неделе.

Дверь вновь тихо скрипнула, но теперь уже закрываясь. В полупустом кафе воцарилась абсолютная тишина. Все посетители пялились на меня. Они не могли не узнать Мать Евфросинию и не могли не услышать наш разговор — по крайней мере, его последнюю часть. И теперь они смотрели на меня. Потрясенно смотрели. Одна средних лет дамочка уже нервно теребила трубку мобильного телефона. Наверное, ужасно хотелось позвонить подруге и первой сообщить ей сногсшибательную новость. Но она не решалась нарушить тишину, особенно в присутствии не кого-нибудь, а…

Апостол…

Похоже, уже сегодня вечером по городу вовсю будут гулять слухи.

Но мне было на них наплевать. Мне на все было наплевать. Я просто сидел, уронив руки на стол, и, ничего не видя, пялился в пустоту.

Я не мог не верить Матери Ефросиний. Несмотря на то что вся моя сущность восставала против этого, не верить я не мог.

Я — апостол!..

Господи… За что?.. Почему?.. И, главное, зачем?..

Ответа не было… По крайней мере, я его не видел. Я вообще ничего не видел. В голове, раз за разом повторяясь, билась одна только мысль…

Я даже не заметил, как она подошла и села рядом. Только когда на мою руку опустилась тонкая прохладная ладонь, я очнулся. Вздрогнул. И поднял взгляд.

На меня умоляюще смотрели чуть припухшие от слез зеленые глаза.

— Я искала тебя, — едва слышно прошептала Ирина-спасенная. И, хлюпнув носом, еще тише добавила: — Кажется, нам надо поговорить… Пойдем.

Мы пошли. И поговорили. Ох, как мы поговорили… Я потом добрых полчаса челюсть подобрать не мог.

* * *

— Нам сюда. — Я мотнул головой в сторону источающего стойкий запах нечистот подъезда, конкурировать с которым способен был разве что только аромат расположенной напротив мусорной кучи. — Прошу.

Я думал, она поморщится, хоть как-то выразит отвращение. Но Ирина всего лишь дернула плечиком и послушно шагнула вперед. Кажется, ей было все равно, идет ли она по чистеньким выметенным улицам городского центра или пробирается по грязным закоулкам примыкающих непосредственно к защитному периметру кварталов… А, может быть, ей и в самом деле было все равно.

Что сделал с ней Всевышний, чтобы толкнуть на этот самоубийственный путь? Что он у нее отнял? Радость, счастье, улыбку? Быть может, и способность любить тоже?.. А что даровал? Способность видеть человечество в комплексе? Умение понимать глубинную сущность вещей? Силу?

Что она видит, смотря сейчас на эту мусорную кучу? Грязный шарик, населенный миллионами козявок, обладающих высшей ценностью — душами — и не способных это понять?

Не знаю. И знать не хочу!

Не хотел бы я быть на ее месте. Не хотел… Дьявольщина, я и на своем-то месте быть не хотел.

Но мне легче. Мне все-таки легче… А ей даже жить-то осталось всего два дня. Два страшных, наполненных кошмарами дня. А потом…

Воистину справедлива древняя мудрость: «Чтоб тебя Бог наказал, дав тебе Силу и Совесть».

Совесть у Ирины была и так. А Сила… Силы к нужному времени будет в избытке.

В дверях показался знакомый уже мне любитель шашлыка из домашних питомцев. Криво ухмыльнулся, заметив меня. Задумчиво смерил взглядом стройную фигурку Ирины. Улыбнулся, широко и беззубо.

И прислонившись к дверному косяку, выбросил руку, перекрывая вход.

Вряд ли он действительно пытался меня растравить на драку. Вряд ли. Понимал же — особенно после случая с бандой Жирдяя, — что, дойди дело до кулаков, и я ему накостыляю. Скорее всего, понимал. И потому — просто придуривался. Или шутил в меру своего разумения.

Но сейчас я был не в состоянии терпеть подобные выходки. Сейчас я был зол. По-настоящему зол, как никогда. Я ненавидел всех и каждого: себя, его, весь мир. Даже Господа Бога я ненавидел за то, что он сделал с этой красивой зеленоглазой девушкой.

Я вывернулся из-за спины слепо остановившейся перед любителем шашлыков Ирины. Схватил его за плечо и, разрывая ворот старой потрепанной рубашки, резко рванул в сторону.

Он едва не упал и вдобавок чуть не приложился носом о стену. Выпрямился. И, буркнув что-то нечленораздельное, шагнул ко мне. На этот раз он уже не шутил, на этот раз он действительно хотел драки.

Несколько секунд мы стояли нос к носу, глядя друг другу в глаза.

А потом он отступил. Отступил, потому что понял: начни он сейчас ерепениться: я его убью! За нее убью. За себя убью. Просто убью, чтобы выместить сжигающую меня злость. И к чертям все войны. На этот раз это будет просто убийство. Бессмысленное, немотивированное и жестокое.

Этот мужик был человеком умным. Он отступил.

Глупо. Грешно. Противно. Но все-таки в этом нелепом столкновении была своя польза: спалив все запасы скопившейся во мне злости, я вдруг успокоился. И вроде бы даже ощутил в душе теплые лучи Божественного света. Вот только поселившаяся там же тьма тоже никуда не делась. Собравшись в плотное облако, она медленно клубилась, выбрасывая тонкие тягучие нити.

Никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. И не знал даже, отчего все это случилось. Может быть, это пробуждалась моя собственная природа. Или сказывалась близость к человеку, в ближайшем будущем должному стать точкой сосредоточения Сил. Но в какой-то момент я действительно смог заглянуть в свою душу. И увидеть…

Боль. Страх. Непонимание. Недоверие. Восхищение. Ненависть. Равнодушие. Спокойствие. Снова страх. Зависть. Усталость. Радость. И опять страх. Смятение. Лю…

Ерунда! Ничего я там не увидел. Да и вообще, все это мне показалось. Показалось!

Надо же, чего только не привидится. Сначала эти дурацкие сны. Теперь вот какие-то галлюцинации прямо наяву, черт бы их побрал…

Аккуратно держа под руку, я вел Ирину по грязным выщербленным ступеням. Второй этаж. Третий. Пятый. Скрипучие деревянные ступени ведущей на чердак лестницы.

В дневном свете наспех приспособленный под жилище чердак выглядел куда более непрезентабельно, чем в темноте. Грязные стены, какие-то ржавые трубы, припорошенная пылью мебель. Мятые тазы, с очевидной целью стоящие в некоторых местах.

— Иван, — негромко позвал я, оглядываясь. — Ты где.

Никого.

Оставив Ирину стоять у лестницы, я осторожно шагнул вперед, заранее нащупывая в кармане пистолет. Нет, опасности я не чувствовал и связанных со стрельбой неприятностей не ожидал… Но мало ли…

Тем более что это место как-то неосознанно внушало мне тревогу.

— Иван, — вновь позвал я. Оглянулся на спокойно стоящую на прежнем месте Ирину. — Хмырь, ты куда смылся?..