Читать книгу "Вещий князь. Книга 2. Первый поход - Андрей Посняков"

Заброшенная вилла встретила их тем, чем и положено заброшенной вилле: заросшим садом, запустением и гнетущей тишиной. Даже вроде бы птицы не пели. Ульва громко покричал у ворот, поозирался с таким видом, будто был здесь впервые. Никто на крик его не явился. Ни Немой, ни Худышка, ни сам Альстан Ворон. Интересные дела-а… Ловко перемахнув через просевшую ограду, Ульва отпер засов и распахнул ворота перед монахом — тот был один, не взял с собой воинов, как посоветовал ему Теодульф. Да с таким-то взглядом — куда ему воины? Ульва явственно ощущал исходящий от паломника запах страха, не простого страха даже, а какого-то запредельного потустороннего ужаса. Все это сильно действовало на нервы. Как и окружающая обстановка.

Через совсем небольшое количество времени выяснилось, что на вилле никого нет, узилище-эргастул тоже пусто, и лишь открытая дверь поскрипывала себе печально, раскачиваясь под редким дуновением ветра.

Ульва озадаченно поскреб затылок. Однако, дела становились все интереснее. Интересно, куда ж они все подевались? Ведь, если верить словам Теодульфа Лохматого, настоятельница обители святой Агаты получила вчера вечером отрубленную руку этой девицы, Магн, с Гитиным приметным перстнем, надетым на безымянный палец. Мол, неизвестные злодеи, возмущенные до глубины души несусветной жадностью Седрика, отрубили несчастной девушке Гите руку, а завтра, может статься, отрубят и голову. Вообще, на взгляд Ульвы, не так уж и плохо было придумано. Зная упрямую настойчивость матушки настоятельницы, можно было предположить, что у Седрика она объявилась уже с самого утра. Еще бы — монастырю Гита была еще нужнее, чем самому купцу, ведь он давал за ней весьма существенное вспомоществование на помин души в будущем. Значит, к обеду — ну, пускай даже к вечеру — Седрик, с помощью матушки аббатисы и отрубленной руки, вполне дошел до нужной кондиции. Должен бы дойти, правда, Седрик тоже был упрямцем известным… А не его ли люди приложили руку к тому, что здесь происходит? Прознали каким-то образом про виллу, проследили, подумали — ага, вот там-то гнусные негодяи и держат бедняжку Гиту. И налетели, сорвавшись сразу после обедни, — чего тут скакать-то? Утащили пленников, а убитых и раненых забрали с собой. Этак, если они про Гиту расколются, совсем неважнецкий расклад выйдет, с любой стороны. Да и этот черт… Ульва покосился на монаха… Вряд ли теперь заплатит, что обещал.

А тот ходил кругами по заросшему саду, и под порывами налетевшего ветра черная ряса его трепетала, словно крылья ворона. И чего он тут ходит?

— Здесь пахнет кровью! — остановившись у дальней ограды, около заросшего ряской пруда, тихо изрек монах. Затем обернулся к Ульве: — Полезай в пруд. Пошарь там.

Шулер хотел было отказаться, сказав что-нибудь дерзкое, да натолкнулся на волчий взгляд монаха. Такой и убьет, недорого возьмет.

— Вот тебе, чтоб вода не казалась холодной. — Усмехнувшись, монах швырнул Ульве сверкающую золотую монету.

Поймав деньгу на лету, парень быстро попробовал ее на зуб и резко повеселел. Ради такого дела, пожалуй, стоило сюда ехать даже с этим дурацким паломником, с виду добрым, но изнутри больше похожим на черта.

Не снимая башмаков — мало ли, что там, на дне, — он медленно вошел в воду. И чуть было не споткнулся обо что-то, валяющееся у самого берега. Нагнувшись, потрогал… Что-то мягкое. Потянул на себя… И сел прямо в воду от страха, вытянув из-под ряски кровоточащий обрубок руки! Значит, эту девчонку, Магн, они кинули в пруд…

— Тащи на берег, посмотрим, — азартно потер руки монах.

Не чувствуя холода, Ульва с трудом поднялся на ноги и, поднатужившись, вытащил на берег мертвое тело. Это не было телом Магн! Ребенок. Пацан с отрубленной кистью руки. Ха, да это ведь Эд, служка из корчмы Теодульфа! Интересные заворачиваются дела!

— Да, их держали именно тут, — осмотрев темницу, задумчиво произнес монах. — А затем, похоже, они как-то ухитрились сбежать… Или охранники их отпустили сами и теперь действуют заодно, вытягивая из купца серебро. Похоже, что так… — Он мрачно взглянул на труп. — А ведь все это случилось недавно. Быть может, даже еще вчера… Так! — Паломник резко подступил к Ульве, с такой быстротой, что шулер попятился, снова рискуя угодить в пруд.

— А ну-ка, припомни, где они могут скрыться? — деловито поинтересовался он.

Ульва кивнул… И тут же получил еще одну золотую монету. Вероятно, чтоб лучше думалось.

Не очень-то скрывая радость, шулер задумчиво потер виски:

— Да много где… Это еще зависит от того, кто эти «они». Если они все-таки сговорились — один расклад, если нет — другой.

Он присел на корточки, отодвинул опавшие на землю листья. Монах бесшумно опустился рядом.

— Допустим, это вилла. — Ульва положил рядом с собой небольшой серый камень. — Здесь, где красные листья, рощица, а за нею деревня. За деревней, милях в десяти, женский монастырь. Ну, тот, святой Агаты. Здесь река, здесь еще одна деревня, тут — башня глафорда Адальреда и усадьба его тут же… там пристань…

— А здесь что, южнее?

— Лес. До самой реки Трент. Все леса да болотины. Там же где-то, говорят, есть старое капище — поставленные друг на друга огромные каменюки. Опять-таки точно не скажу, есть ли оно, нет ли. Сам я не видел. Но места глухие, безлюдные. Думаю, вряд ли они туда пошли. Народу там никакого, проезжие редко — все больше по реке, — откуда ж пожива? Нет, если это компания Ворона, не пойдут они туда ни за что.

— А если это другие?

— За других не скажу. Я б на их месте до реки попытался добраться, не до нашей Дивы, до Трента. А там — вниз по течению с торговцами либо на плоту. В конце концов, лодку и позаимствовать можно…

— Так-так… — сказал сам себе монах. — Уйти туда, откуда пришли. Не такая уж и плохая мысль. Кому ж в голову взбредет искать ярла у того самого монастыря, настоятель которого… Ладно. — Он поднял голову и строго посмотрел на шулера: — Ты не рассказал мне о возможном убежище разбойников, парень!

— А, это уж очень просто. Тут и рассказывать нечего. Либо будут устраивать засады в лесу, на йоркской дороге, либо вернутся в Честер, хотя я бы, на их месте, честно говоря, не решился бы. Городок маленький, все на виду, кому надо, их в момент вычислят. Тем более если они решили обмануть Гиту и Теодульфа.

— Кто это — Теодульф?

— Лохматый такой корчмарь. Чу! — Ульва вдруг прислушался. — Слышите голоса, святой отец! Похоже, идет сюда кто-то…

— Да не идет, а уже пришел, олух! — в сердцах выругался монах, проворно прячась за дерево.

В воротах показались двое — седой старик и молодой смуглолицый парень. Зашли, зыркнули глазами и, увидав не успевшего окончательно скрыться монаха, вдруг завопили оба разом:

— Брат Киаран! Брат Киаран, ты ли это? Поистине, это чудо!

— Я, братие, — показался из-за деревьев несколько раздосадованный монах. — Не убили меня разбойники, слава Господу! Ограбили только. Вы, кстати, их больше не видали?