Читать книгу "Зона Тьмы. 1000 рентген в час - Артем Рыбаков"

— Вань, не тупи. Не из того Ростова… А с Дона.

Если бы я захотел, то мог легко положить Муру камешек на язык — настолько широко он раскрыл рот!

— Ёканный бабай, Илюха!

— Тише, Ваня, тише… Вот такое у нас задание.

— Мля! Ничего не скажешь, умеешь ты удивить! А?

— Никаких комментариев и подробностей! — жёстко осадил я друга. — Всё в своё время узнаешь. Лучше давай маршрут новый накидаем… — И я развернул карту.

* * *

Заночевать решили неподалёку, в почтовом отделении, находившемся в небольшом, отдельно стоящем здании, буквально в полусотне метров от вертолёта. Почему не в какой-нибудь квартире? На то есть много причин. Первая — квартиры на первых этажах в наших городах так защищены, что сто раз вспотеешь, пока откроешь, вторая — это нежелание побеспокоить бывших хозяев, ведь многие так и остались навсегда в своих жилищах, да и тень чужой жизни меня обычно гнетёт. Раньше, похоже, я почерствее душой был, но и обстановка тогда и сейчас отличаются, как небо от земли. А помещение почты мне понравилось: всем место есть, а если за прилавком спальник раскатать, так даже не дует. «Тигры», припаркованные в кустах под окном-витриной, закрывали доступ нежелательным гостям внутрь, и более комфортабельной караульной будки для наших часовых придумать сложно.

— Серёга, мы пойдём вон в той девятиэтажке, по квартирам пройдёмся, можно? — И мой водитель махнул рукой в сторону стоящего неподалёку двухподъездного дома.

«Ага, самым молодым неймётся!» Чпок и Викентий переминаются с ноги на ногу перед Саламандром.

Я их понимаю, к моменту, когда они стали полноправными Следопытами, все мало-мальски крупные населённые пункты в наших краях уже были исследованы, хабар вывезен, а многие заселены по второму разу. А в дальних экспедициях и рейдах они на вторых ролях — посторожи, подай, крути баранку да на дорогу гляди. А парням романтики страсть как хочется!

— Саламандр, я с ребятами схожу. Присмотрю, чтобы не очень шалили. — Иногда можно быть великодушным, особенно когда это тебе ничего не стоит. Не считая подъёма на девять этажей пешком. Но дров набрать всё равно надо.

Тушканчик молча уходит к нашему «Тигру» и возвращается с коротким ломиком и скаткой с инструментами:

— Ты книжку мне какую-нибудь прихвати, хорошо?

— Если не сгнили, то обязательно.

Обойдя дом по кругу, вошли в подъезд. На первом квартиры все, как одна, со стальными запертыми дверями. Но тем не менее кое-какая добыча и тут была.

— Викентий, смотри наверх! Серёг, — это уже Саламандру, — подсади, вон лампочка целая.

Смеяться можно сколько угодно, но сами посудите, за лампу в шестьдесят ватт можно тридцать «пятёрок» получить, а это — почти золотой! А если учесть, что места в багаже такая добыча занимает всего ничего и веса в ней почти нет, то нам, можно сказать, повезло. «Хорошая прибавка к пенсии!» — вспомнил я любимое присловье Виталия Андреевича.

Через пять секунд заворачиваю стеклянную «драгоценность» в тряпицу и прячу её в маленький «тактический» рюкзак — там целее будет, чем в подсумке или мешке.

На втором из четырёх квартир открыта только одна, а выламывать стальные двери — развлечение ниже среднего, да и инструмент подходящий мы не взяли. «Добытчики» для таких случаев мощные домкраты с собой возят.

Обитая коричневым кожзаменителем дверь с потускневшей металлической цифрой «6» на ней чуть приоткрыта. Даже в неярком свете фонаря заметно, что по этому коридору никто не проходил как минимум лет десять — такой толстый слой грубой, уличной пыли покрывает кафель. Я легко могу отличить уютную домашнюю пыль от уличной. По цвету, на ощупь, по запаху. Даже по тому, как она скрипит под подошвой ботинка. Эта — стопроцентно уличная.

Жестами показываю ребятам, что войду первым. АПБ из кобуры, фонарь в левую — готов! Пистолет можно было и не доставать, но — привычка, что тут поделаешь.

По моему кивку Чпок резко дёргает дверь за ручку, но та, против ожидания, не распахивается, а с жутким скрипом еле-еле приоткрывается на пару сантиметров. Всё ясно — приржавели петли. А если так, то людей внутри точно нет. Я имею в виду живых.

— Викентий, отойди на пару шагов.

Прячу «стечкин» обратно и, ухватившись за край двери, упираюсь ногой в стену.

— Ну на раз-два взяли! Тяни!

Снова оглушительный скрип, но дверь открылась.

Луч фонаря скользнул по гнилым лохмотьям обоев на стенах, вешалке с каким-то тряпьём, отразился от запылённого зеркала… На полу — непонятные кучи гнили, наверное, когда-то это было одеждой или ещё каким домашним скарбом. Командую парням:

— За мной!

Когда-то эта комната была гостиной или, как многие говорят, «залом» — на тумбочке красуется поваленный ударной волной плоский телевизор. К нему можно даже не подходить — он точно не пережил кошмара тридцатилетней давности. Электромагнитный импульс, а потом лет десять радиации — это не для нежных жидких кристаллов. А вот в самой тумбочке я пошарю.

— Чпок, сумку! — Сгребаю стопки «дивидишек» в коробках с когда-то яркими обложками в подставленную Андреем клеёнчатую сумку, из тех, что в народе по непонятной мне причине называют «оккупантскими». По мне, так правильнее их «мародёрскими» называть.

На кухне в сумку отправились столовые приборы, четыре кастрюли и пара сковородок. Остальную посуду превратило в стеклянную крошку в то же время, когда вышибло окна и сорвало со стены подвесные полки. В стенном шкафу Викентий нашёл четыре парафиновые свечи и набор ржавого инструмента. Спрашиваю:

— Ну, как вам мародёрка, орлы?

Молчат задумчиво, потом Чпок спрашивает:

— Илья, как думаешь, кто тут раньше жил?

— Без понятия. И вам этим заморачиваться не советую. Мозги могут набекрень съехать. По себе знаю. Бывало, найдёшь фотографию счастливой семьи. А затем несколько дней голову ломаешь, прикидывая, сразу они при бомбардировке погибли или потом, когда в тёплые края бежали, загнулись. Вот так-то, ребятки! Кстати, вон тот комод смотрели?

Было заметно, что мой ответ несколько ошарашил нашего жизнерадостного водителя.

— Нет, не смотрели.

— А зря. К тому же его всё равно в окно выбросить должны, а это лучше делать по частям. Вначале ящики, потом — сам корпус.

— А, на дрова! — догадался Саламандр. — И ещё шкаф вот этот, да?

— Нет, — отрезал я. — Шкаф из ДСП[109]с пластиковой облицовкой, мы там все внизу загнёмся на фиг от дыма и вони, а комодик из ёлки чистой. Его одна шведская компания у нас выпускала, мне один старый сиделец из Вологды рассказывал, что у них на зоне такие делали.