Читать книгу "Урал атакует - Владимир Молотов"

Между раздвинутыми бортами куртки показались разодранная серая футболка и частичка волосатой груди.

Костя смело шагнул вперед. Между ними осталось метра полтора. Ганс-Паха услышал, наконец, телодвижения Кости и повернул голову. Поглупевшие от сивухи, детские глаза выразили нечто вроде удивления, густые белесые брови превратились в крючки вопросительных знаков. Из ноздрей Ганса-Пахи, как у коровы, вылетел пар. Карие глаза медленно перевели взгляд на руку Кости с выставленным ножичком, но было уже поздно.

Костя ступил вперед, вплотную к подонку, и что есть мочи вонзил нож под сердце, сквозь серую футболку. Ганс-Паха издал нечеловеческий хрип, кровь брызнула на косой штакетник забора. Костя, не заглядывая ему в глаза, отступил. Парень припал на колени и клюнул носом, завалился, примяв маленький тугой куст.

– Сам придурок, – бросил Костя, сглотнув тошнотворную волну. Последний и первый раз он зарезал человека в схватке с мародерами накануне образования УНР.

«Теперь их только семеро. Причем двое спят, а один не близко. Остается: раз, два, три и главарь – всего четыре реальных угрозы. Вдвое меньше основного состава. Уже лучше», – посчитал Костя в уме.

Пробравшись в дырку в заборе, он прислонился к поленнице и прислушался.

– Что-то и Ганс не возвращается, а, Горец? Может, я пойду погляжу? – говорил низкий голос, наверняка принадлежащий Пахе (теперь стало понятно кто есть кто).

Костя подглядел.

Около увядающего костра сидели только трое: Горец почти в прежней позе, Паха в армейской куртке цвета хаки и Гриня с накинутым на плечи бушлатом. А Нарик куда-то запропастился.

– Да подожди ты, – вожак отозвался на слова Пахи, как будто отмахнулся от назойливой мухи. – Тут что-то неладно. Берите ружья, сходите вместе.

Паха дернулся с места и довольно бодро подошел к крыльцу. Откуда-то он вытащил там автомат, предположительно АК-74. В это время Гриня тоже поднялся и, покачиваясь, зашел в дом. Горец остался сидеть на месте.

Костя понял, что нельзя терять ни минуты. Лучше застать их врасплох, пока еще есть возможность. Он сорвал с пояса одну бутылку с коктейлем Молотова и подпалил фитиль.

– Ну что, Горец, говоришь, зябко тебе, погреться хотел? Сейчас я устрою вам тут гибель Помпеи.

Костя совсем выглянул из-за постройки и, наметившись, бросил самодельную стеклянную гранату.

Расчет был прост и очевиден – оставить рыбу без головы и тем самым внести разброд и панику в стройные ряды бандитов. И первый пункт сработал. Емкость с убойной жидкостью раскололась прямо у ботинок Горца, тот вспыхнул, точно лист бумаги: сначала загорелись штанины, через пару секунд – дубленка с мутоновым воротом. Главарь соскочил с неожиданной прыткостью, взвился, издавая животный вопль. Этот жуткий крик эхом разнесся по всей деревне, всколыхнув ее вечную зловещую тишину. Объятый пламенем, Горец упал на землю и покатился огромной шаровой молнией к боковому забору двора. Нечленораздельный крик, сотрясающий окрестности, не прекращался.

Паха поначалу опешил, Костя ясно видел, как армеец пьяными, ничего не понимающими глазами пялился на происходящее. Но вот Паха пришел в себя, вскинул автомат и начал палить короткими очередями. Костя отпрыгнул обратно за сарай и вжался в поленницу.

Пули свистели рядом, сбоку. Муконин отвязал вторую бутылку и поджег фитиль. Дождавшись перерыва в стрельбе, Костя высунулся и бросил коктейль в отморозка. Но хорошо прицелиться за пару секунд не удалось, Паха расплылся в глазах. Зажигательная бутылка упала в шаге от него, и высокие языки пламени лишь лизнули ему ботинки. В следующее мгновение тот, громко выругавшись, отпрыгнул в сторону, но, будучи под серьезным хмелем, поскользнулся и упал. У Кости сразу отлегло – автомат бандита вылетел из рук. Горец тем временем уже замолчал и превратился в большой пылающий комок. Муконин воспользовался удачным моментом, выхватил пистолет и в три скачка очутился во дворе. И прежде, чем Паха, лежа, дотянулся до своего «калаша», Костя отправил одну меткую пулю. Бывший срочник схватился за живот и задергался, точно эпилептик, в конвульсиях. Из-под него быстро, как моча описавшегося ребеночка, натекла лужица крови.

Костя, подгоняемый жаром бензинового костра, бросился было к автомату, но в этот миг сбоку звонко разбилось стекло. Муконин остановился и повернул голову: кто-то разбил окно и уже выдвинул наружу угрожающий ствол дробовика. Подхватив-таки автомат, Костя перелетел через Паху и припал к земле. Охотничья дробь бухнула где-то рядом. Муконин навел ствол на зияющее окно и открыл очередь. Дробовик метнулся назад. Еще мгновение – и разлетелось вдребезги стекло в соседнем окне, и оттуда возник «калашниковский» ствол и застрочил очередью. Костя кувыркнулся и скакнул в подвернувшуюся неглубокую яму, похожую на заброшенный погреб. Ступни едва нашли опору. Под ногами оказались битые стеклянные бутылки, разная кожура, те же кости и прочая пакость. Костя ощутил в ноздрях приливы зловония.

Несколько секунд прошло в перестрелке. Костя сидел в три погибели и, не видя врага, частил из трофейного автомата, вознесенного над головой. Вокруг свистели пули, отлетали комья мерзлой земли и больно били по макушке.

Но Бог помог Косте. Мощный огонь, раздутый второй бутылкой, споро перекинулся на крыльцо, а затем и на сквозящие без стекол окна. Там послышались ошалевшие крики и матерная ругань. Стрельба прекратилась. Костя высунул голову.

Он наскоро подвел итог. Первая бутыль поразила вожака, и тот теперь преобразовался в большой мешок угля – Костя наблюдал краем глаза, – но огонь уже затух. Вторая бутыль в концовке подожгла дом. Стало быть, оставшиеся в живых неандертальцы, а именно Гриня и Нарик (да еще те двое с бодуна?) будут пытаться вырваться наружу. А Косте, напротив, нужно забраться внутрь и спасти Ганю, связанного где-то в доме. Пока он не сгорел. Вроде бы все складывается очень даже недурно.

Костя выбрался из ямы и перебежками, на полусогнутых, обогнул дом, а там отыскал тыловое окно, не разбитое, не освещенное пока изнутри пожаром. Интересно, куда решили податься эти гоблины? В противоположные окна, выходящие на чертову бетонку? Костя притаился внизу, выждал пару секунд, собрался с духом и выставил макушку над нижним наличником.

Костя опасливо заглянул внутрь. Пустая комната. Медлить нельзя. Он выбил стекло автоматом, подчистил осколки. Перелез внутрь и спрыгнул. Больно кольнуло в бедро – зацепил-таки один из острых треугольников, оставшихся в раме.

Остановившись, Костя ясно ощутил пульсацию на сонной артерии. Он осмотрелся.

Где-то рядом жизнерадостно трещит объятое алым змием дерево. Мелькают тускло-желтые тени на полу у входа, точно за стеной реют флаги. Отголоски жара поглаживают по щекам. В ноздри врывается запах гари. Рядом – диван со смятым грязным клетчатым покрывалом, стол и два табурета и какой-то шкаф из двадцатого века. Ладно, вперед! Проем, новая комната.

С раздирающим боевым кличем кто-то неожиданно обрушивается сбоку, небольшим, впрочем, телом, которому сообщилась утроенная сила разбега. Это тело заваливает Костю на теплый пол и начинает душить. Руки Муконина с автоматом оказываются прижаты то ли бедром врага, то ли еще чем. Костя начинает терять контроль, легкое головокружение одолевает его, глаза закатываются от острой нехватки кислорода. Как сорвать цепкие когти с горла? Костя отпускает автомат, высвобождает руки и захватывает пальцами запястья врага, затем отчаянно нажимает на костяшки. Хватка чуть ослабевает. Но она по-прежнему, на удивление, будто налита железом.