Читать книгу "Дорога домой - Олег Таругин"

– Да… потом дорасскажу, – буркнул Алексин. Настроение у навигатора определенно упало. – Что-то в сортир потянуло, отлить пора… – Торопливо поднявшись, астронавт двинулся в сторону туалета.

Вернувшись, астронавигатор изо всех сил старался вести себя как прежде, докончив прошлую историю и изрядно посмешив товарищей парочкой новых, однако капитан почти физически ощущал, что что-то не так, что-то изменилось.

А затем к столику снова подошел тот пилот. На сей раз китель оказался расстегнут, а форменный галстук сбился набок: полковник уже был изрядно навеселе:

– Алексис, ты что, и вправду меня не узнал? Кончай придуриваться, братишка, я ж тебя еще час назад срисовал, когда мимо проходил! Ты это, кому ж еще быть, как не тебе? Ну, майор, что ты тормозишь? Ал, я ж слышал, как тебя ребята называли. Может, ты и позывной свой забыл, а, Крюк? Ну?

– Здорово, Зельт, – мрачно буркнул навигатор, опустив взгляд. – Глазастый ты, как я посмотрю, и память хорошая. Надо ж было встретиться…

– Пойдем к нам, – пилот кивнул в направлении столика, где его дожидались трое товарищей. – Посидим, прошлое вспомним, ребят наших, а? Уж лет десять прошло, есть о чем порассказать. С мужиками познакомлю, ты ж никого из новых не знаешь, как ушел после госпиталя в отставку, так о тебе ни слуху ни духу… Пошли?

– Извини, старина, как-нибудь в другой раз. У меня своя компания, сам видишь. Не обижайся, не могу. Оставь мне номер комма, свяжусь через пару дней.

– Может, завтра увидимся? – неуверенно протянул пилот. – Как же, Крюк, столько лет прошло, надо ж посидеть по-взрослому, потрепаться…

– Завтра, увы, никак, улетаем мы, – соврал Алексин, не отводя взгляда.

Удивленно вскинувший брови Бургас хотел было что-то сказать, но успевший сложить два и два Каприс, приобняв старпома, впихнул ему в руку рюмку, предлагая выпить.

– Ну, ладно, майор, как знаешь. Увидимся, ведомый…

Дернув щекой, Алексин пододвинул к себе пустой хрустальный стакан, налил до краев и выпил, не проронив ни слова. Товарищи тоже молчали, не задавая никаких вопросов, так что заговорил сам навигатор:

– Ну что сказать, мужики? Да, я бывший боевой пилот, штурмовик. Не то чтобы я от кого-то это скрывал – просто не хотел вспоминать. Сам не хотел, понимаете? Около полусотни боевых вылетов, дважды сбивали. Когда завалили в крайний раз – попал в плен, а как там к летунам, особенно штурмовикам, относятся, должны знать. Бежал, был ранен, подобрали ваши ребята, – он кивнул Капрису, в глазах которого светилось понимание, незнакомое тому, кто не бывал на настоящей войне. – Случайно подобрали. Полгода провалялся в госпитале, как выжил – и сам не понял, и доктора, похоже, тоже. Майора мне уже после дали, на гражданке. Через звание, блин, прыгнул… Вот и вся история, собственно. Никаких страшных тайн, как видите. Единственная просьба, ребята, не нужно меня ни о чем расспрашивать, я все равно не отвечу. Все, чего я хотел эти десять лет, – забыть обо всем раз и навсегда…

– Виганский мятеж? – тихо спросил Каприс. – Там воевал?

Алексин молча кивнул.

– Бывает же, – судмех покачал короткостриженой головой. – И я тоже. Мой первый боевой выброс…

– Вот так ни хрена себе, – пьяно покачнувшись, изрек старпом начинающим заплетаться языком. – Наш весельчак – и вдруг «небесная смерть»?[12]Ох-хренеть… И много всяких уродов намолотил? Вашего брата наземники ох как ненавидели, знаю, читал я про Виганский мятеж. Небось, и медалей куча, не меньше, чем у того полкана?

– Заткнись, – негромко буркнул судмех, не особенно и сильно пихнув товарища локтем в бок. Старший помощник охнул и замолчал, с трудом восстанавливая сбитое дыхание – бывший десантник «совершенно случайно» попал в нервное окончание.

– Мужики, – Алексин встал. – Вы уж простите, но я в гостиницу. Капитан, не злись. Ну не хотел я, чтобы кто-то знал, не хотел! Прости. Вы сидите себе, расслабляйтесь, серьезно говорю. Я все равно сегодня нажрусь в жопу, так что… до утра, ребята…

…В гостинице астронавигатор первым делом навестил круглосуточный бар, где приобрел, не глядя на расценки, литровую бутылку виски и баллон содовой. Не для того, чтобы смешивать, еще с армии он не терпел «лонгдринков», просто запивать. Запершись в номере, Алексин выставил на столик голофото бывшей жены, пододвинул поближе пепельницу и набулькал в бокал первую порцию.

«Галана, милая, ты прости, что так вышло, – как и всегда в подобных ситуациях, обратился он к кажущемуся живым изображению, с поверхности которого смеялась невысокая чернобровая девушка с чуть раскосым взглядом и водопадом рассыпавшихся по плечам каштановых волос. – Ты правильно сделала, что ушла. Наверное, на твоем месте я бы тоже не справился».

Галана. Его первая и единственная жена, не выдержавшая жизни с человеком, психика которого оказалась навечно изломана войной. Нет, не войной даже, а теми самыми проведенными в виганском плену неделями… Он ее не осуждал, что вы! Наоборот, понимал, что должен был уйти сам! Уйти куда раньше, чем это сделала она, сбежав от его еженощных кошмаров, пьянства и дневного молчания. Гала ушла тихо, без не нужных никому скандалов, как-то раз просто собрав вещи и отправив на его комм свое последнее прощальное сообщение. Даже если б он и оказался рядом в тот день, останавливать не стал. Поскольку любил. А разве можно заставлять страдать любимого человека? Да он и сейчас ее любит, поскольку никогда и не переставал…

После ухода жены Алексин долго лечился, пройдя три курса усиленной гипнотерапией психокоррекции. Помогло, кошмары оставили в покое, безвозвратно уйдя в прошлое, и даже на обязательном тестировании в крюинговой компании он не вызвал ни малейших подозрений у штатного психолога. Вот только вспоминать о своем последнем боевом вылете он больше не станет никогда…

Подмигнув голограмме – показалось или нет, но Галана задорно и ничуть не обиженно подмигнула в ответ, – Алексин опрокинул в рот стакан. Ничего, Гала, прорвемся! Нет, ну это ж надо было сегодня встретиться со своим бывшим ведущим, а?! Цельный полковник, о как! А ведь тогда, больше десяти лет назад, он был всего лишь капитаном Зельтом, позывной Болт. А он, соответственно, лейтенантом Алексиным, позывной – Крюк. Да еще и судмех, как оказалось, тоже там был… Судьба…

Вига, времяисчисление терранское.

Лейтенант Алексин

…Сирена орала как резаная. Немилосердно, можно сказать, орала. И к чему, спрашивается? Все равно ведь каждого подымаемого по тревоге офицера авиакрыла будит индбраслет, снимать который категорически запрещено даже в санблоке или, допустим, в постели с любовницей. Да и как его снимешь, если код деактивации не знает никто из пилотов, а разрезать сверхпрочный сплав можно разве что плазменным резаком? Вместе с рукой, ага. Плюс – сообщение обязательно дублируется коммуникатором, который тоже всегда под рукой. Так что сирена тревожного боя – не более чем дань давным-давно канувшей в Лету флотской традиции…