Читать книгу "Пациентка - Родриго Кортес"

Колени у Нэнси дрогнули.

— Разделали, как барана, — пододвинул к себе цыпленка Джимми. — Живого места не осталось.

По ее спине промчался ледяной ураган.

— Наши все думают, что это все — Висенте; больше некому, — вздохнул Джимми и принялся разрывать руками сочное белое мясо.

«Висенте… больше некому!!» — эхом отозвалось в голове Нэнси.

— А ты еще обижаешься, что я Бергману про эту кассету рассказал, — презрительно хмыкнул Джимми. — Тут же понимать надо! А ты… а ты со своими женскими…

Нэнси как провалилась в никуда. Она ничего не видела, ничего не слышала, а в голове крутилось одно: «разделали, как барана»… и — почему-то — забинтованное, распухшее лицо Роуз Лестер.

* * *

Бергмана вызвали к мэру города уже глубокой ночью — прямо из дома.

— С чего это он? — встревожилась Маргарет, узнав, куда отправляется Теодор в половине двенадцатого.

— Сам не понимаю, — удивленно развел руками Бергман. — В первый раз такое; обычно он просто звонит.

Маргарет вздохнула, подошла к мужу и прижалась щекой к его груди.

— Будь осторожен, Тедди. Чует мое сердце, не к добру это все, не к добру.

Бергман вздохнул, поцеловал Марго меж густых латиноамериканских бровей и улыбнулся.

— С тобой мне ничего не страшно, кошечка моя.

Маргарет благодарно мурлыкнула и прижалась к мужу почти квадратным телом еще сильнее.

— И мне с тобой, милый.

Супруги нежно поцеловались, и Бергман ласково потрепал Марго по пышной попке и торопливо вышел в дверь.

Он тоже был встревожен. Разумеется, Тревис мог предполагать, что Бергман однажды не выдержит и плюнет на все — и на кресло, и на стаж, и на грядущую пенсию — и выйдет на ФБР. Но знать о его планах наверняка Тревис не мог.

«Журналист, — подумал Бергман и сел за руль, — это наверняка связано с журналистом. Что-то такое этот Марвин Гессель накопал… Но на кого? На Висенте? Или на самого Хьюго?»

Бергман невесело рассмеялся и тронул машину с места. В этом городе тронуть Висенте Маньяни означало тронуть и мэра. И наоборот.

Понятно, что Гессель мог сунуть нос, куда не просили, и понятно, что его по этому самому носу щелкнули — насмерть. И все-таки кое-чего Бергман не понимал. Все его осведомители дружно, как один, утверждали, что Висенте к этим жутким убийствам не причастен. Да, они ему, в конечном счете, на руку, но сам он их никому из своего окружения не поручал.

Бергман стремительно проехал несколько маленьких, не больше половины футбольного поля кварталов и резко вывернул на стоянку у мэрии. Вышел, хлопнул дверцей и, кивнув патрульному у дверей, взбежал по устланной ковром лестнице. Прошел в приемную, затем — к настежь распахнутой двери мэра и недоумевающе застыл в проходе.

— Что стоишь? Проходи, — пьяно помахал ему рукой мэр.

Бергман кинул косой взгляд в сторону привольно рассевшегося на диване и тоже «под градусом» Висенте Маньяни и зашел в кабинет.

— Знакомься, Тедди, — мэр махнул рукой в сторону главы клана Маньяни, — вице-мэр нашего города Висенте Артуро Маньяни, твой непосредственный куратор.

— Что?! — остолбенел Бергман.

— А то! — пьяно хохотнул со своего дивана Висенте. — Теперь я буду наводить порядок в этом городе! И если какой-нибудь драный колумбиец хоть раз уйдет от тебя ненаказанным, пеняй на себя! Ты понял, Тедди?!

В глазах у Бергмана поплыло.

— А как же Ханнаган?

— Ты же сам знаешь, что Ханнаган уже четвертый месяц из больницы не выходит, — налил себе коньяка мэр. — А допустимый срок отсутствия — всего три месяца.

Бергман нащупал сзади себя стул, подтянул к себе и сел — ноги не держали.

— Ты мне вот что скажи, Тедди, — сверкнул маслинами глаз Висенте. — Когда ты мне убийцу журналиста возьмешь?

Бергман перевел взгляд на нового вице-мэра.

— А что… у вас есть интерес, мистер Маньяни?

Глава итальянского клана помрачнел и медленно подался вперед.

— Не надо со мной так, Тедди. Подавишься.

Бергман хотел съязвить и… удержался.

— А интерес мой простой, — дохнул коньяком Висенте и снова откинулся назад. — Порядок. И пока ты его не наведешь, я с тебя не слезу. Ты все понял, Тедди?

Бергман молчал.

— Я тебя спрашиваю, капитан! — повысил голос вице-мэр. — Ты все понял?!

И тогда мэр не выдержал.

— Не надо, Теодор, не ерепенься. Тебе здесь никто зла не желает. А мистер Маньяни действительно желает лишь одного — порядка. Уж кому, как не тебе это знать.

Бергман действительно знал, что теперь, когда все почти разделено, а колумбийцы загнаны в глубокое подполье, семейство Маньяни нуждается лишь в одном — в поддержании существующего порядка вещей.

— Ну? — напомнил о себе мэр. — Ты понял?

— Да, я понял, господа, — криво усмехнулся Бергман. — Как тут не понять?

* * *

Только этим вечером начальник охраны Висенте Маньяни — Модесто Маньяни свел все концы воедино, и цепочка «сорванные переговоры в оружейном магазине — заложница Нэнси Дженкинс — нападение на Роуз Лестер — убийство Марвина Гесселя — и снова Нэнси Дженкинс» окончательно выстроилась в одно целое.

Он подключил всех, кого сумел, и достаточно быстро выяснил, что в тот, последний день его жизни тележурналиста девятого телеканала видели выходящим из дома Нэнси. И вот тогда сомнения отпали.

Однако Модесто был осторожен. Он понимал, что ту же цепочку наверняка выстроил и начальник местной полиции капитан Теодор Бергман. И тем не менее, Бергман почему-то Нэнси Дженкинс не трогал.

«Что это? — думал Модесто. — Покрывает своих?» Так могло быть — все-таки Нэнси была женой копа, но, зная Бергмана уже восьмой год, Модесто понимал, что из простой симпатии Тедди никого покрывать не станет. Разве что за этим стоит нечто большее, например, умысел.

«Тедди пошел ва-банк?»

Нелюбовь Теодора Бергмана к главе итальянского клана Висенте была общеизвестна. Кроме того, Модесто чувствовал, что Бергман может и рискнуть — то есть плюнуть на близящуюся пенсию и отчудить что-нибудь совсем из ряда вон выходящее. Стукануть в ФБР, к примеру, или стравить кланы.

«Нет! — оборвал он себя. — Тедди убивать не станет!»

Модесто знал, как непросто человеку, выросшему на принципах служения обществу и закону, — а Тедди был именно таков, — переступить через свои принципы. Модесто и сам, когда убил первого, три дня ходил сам не свой… даже плакал. Да и все его осведомители из полиции твердили, как заведенные, что Бергман действительно расстроен этими убийствами.