Читать книгу "Мохнатый бог - Михаил Кречмар"

Вообще, во всех наставлениях категорически не рекомендуется охотиться на медведя в одиночку. Но мой опыт, опыт очень многих восточно-сибирских и дальневосточных охотников говорит о том, что одиночная охота на этого зверя (как и на подавляющее большинство других) — самая эффективная. Просто один человек, во-первых, производит вдвое меньше шума, нежели двое, и, во-вторых, один человек в принципе более эффективен, когда ему не надо считаться с кем-то ещё.

Итак, я остался ждать возле «Бурана».

Неожиданно я услышал окрик, сразу за ним выстрел, а следом за ним — ещё два.

Когда компаньон вернулся, он рассказал следующее. Вышел он не сразу на приваду, а на обтаявшую кромку берега в двухстах метрах от места упокоения сохатого. Там он снял лыжи и пошёл по оттаявшей прошлогодней траве, т. е. абсолютно тихо.

Неожиданно метрах в сорока от себя в кустах он заметил торчащие вверх конечности.

Первая его мысль была — вот же медведь, скотина, тушу утащить не утащил, а перевернул!

Затем он снял с плеча карабин с оптическим прицелом и взглянул на тушу. И, к своему изумлению, увидел, что лапы-то — с когтями!

Следующая мысль у него была — это отчего ж это сохатый мог откинуть копыта, что и поевший его медведь тоже сдох?

Не отнимая от плеча карабина, он на всякий случай крикнул.

Лапы исчезли, и вместо них тут же появилась голова размером с днище от бочки из-под бензина.

Медведь просто отдыхал, грея пузо на солнце.

Дело решил один выстрел в шею, перебивший позвоночник.

Это был самый крупный медведь, которого мне довелось видеть, — его длина (не шкуры) составляла два метра девяносто сантиметров.

Трофейные гиды Камчатки сняли бы с него шкуру как с трёх с половиной метрового…

Глава 20 Вертолётные охоты олимпийцев

Перед Московской Олимпиадой 1980 года на Дальнем Востоке проводилась широкомасштабная акция по добыче медведей с вертолёта. Таким образом московские власти хотели обеспечить национальным деликатесом рестораны и столовые столицы Олимпийских игр. Представляете — шашлык из мяса эмблемы Олимпиады-80!

Этот отстрел на территории Магаданской, Камчатской и Сахалинской областей в «порядке исключения» проводился с использованием вертолётов. Так была узаконена практика браконьерского отстрела медведей с воздуха. Но только она могла дать мгновенный результат в массовой добыче такого опасного и трудоёмкого в добывании зверя. Справедливости ради стоит сказать, что в Магаданской области этот вид охоты практиковался только в 1980 году, но не из особой любви к природе вообще и к бурым медведям в частности, а просто из-за нерентабельности этого вида убийства. Дело в том, что в весеннем Приохотье снега не очень много, и случайно замеченный на снегу медведь успевал скрыться в оттаявших кустах стланика.

На Камчатке, где снежный покров гораздо мощнее, чем в Магаданской области, и медведю некуда деться от вертолёта на обширных снеговых полях, этот способ, напротив, прижился и в течение десяти лет разрешался, как всегда, в порядке исключения.

А затем…

Затем наступил 1991 год и всё, что за ним последовало… Охотничьи туры для иностранцев, визиты «очень важных», «очень-очень важных» и прочих персон на Дальний Восток России превратились из исключительных мероприятий в элементы повседневной жизни. И вертолётные охоты стали чуть ли не неотъемлемой их частью.

МИ-8 — основной вертолёт постсоветского пространства.

Волей-неволей мне пришлось присутствовать на нескольких таких охотах для персон из категории «ну очень важных».

Впечатления?

Да самое главное из них — удивительно, что сам жив остался.

Посидев в вертолёте, на борту которого гуляет «по-сизому» такой вот VIP, удивляешься, что случаи, подобные недавним вертолётным катастрофам с известными всей стране персонами, происходят ещё довольно редко.

Когда ничего не соображающий правительственный чиновник сидит в салоне МИ-8 с заряженным Blaser R93, со взведённым шибером, патроном, досланным в ствол, а ствол уставлен в потолок, где над нашими головами находятся редуктор и ротор, меня бросало в дрожь гораздо сильнее, чем при ежесекундном ожидании медвежьей атаки в кустах кедрового стланика. Любые попытки деликатно повлиять на ситуацию (в смысле — изъять оружие или хотя бы спустить шибер) решительно пресекаются вооружённой охраной («К кому лезешь, паскуда, не видишь, что человек отдыхает»), а «человек», возбуждённый неожиданно свалившейся на него свободой, открывает вдруг блистер и с идиотским хохотом наугад начинает палить в сопки, тайгу и просто Охотское море…

При этом должен заметить, что, в любом случае, эти люди с вертолёта стрелять не умели.

На самом деле это занятие, как и любое другое, требует определённых специфических навыков, освещать которые не входит в задачи этой книги. Но, должен заметить, во всех известных мне браконьерских экипажах за стрельбу с воздуха всегда отвечал один и тот же «специально обученный человек» — бортмеханик, т. е. человек, ответственный за техническую безопасность полётов.

Должен сказать, что первыми спохватились, как всегда, иностранные правоохранительные органы. Естественно, людям свойственно хвастаться и «закладывать» друг друга. В результате этих перекрёстных доносов и хвастовства у американского Департамента дикой природы уже в 1994 году был на руках изрядный список охотничьих компаний, которые устраивали охоты с воздуха для американских граждан. Было сделано несколько попыток привлечь к ответственности стрелявших с вертолёта людей. Естественно, безрезультатно…

Однако вертолётные охоты именно на медведя (я не говорю о снежном баране и колымском или камчатском лосе) потихоньку потеряли свою былую интенсивность. Дело здесь, прежде всего, в высокой обучаемости этих зверей. Крупные самцы — те, что составляют основную долю трофеев, — просто научились вести себя при звуке вертолётных двигателей с осторожностью афганских партизан.

Вертолет МИ-4 — основная «боевая машина» советских геофизиков и геодезистов до начала 1980-х годов.

Это ведь только человеку, никогда не сталкивавшемуся с дикими животными с птичьего полёта, кажется, что нет ничего проще охоты с воздуха.

Дело в том, что крупный медведь (а трофейный размер медведя начинается с общей длины зверя в 210 сантиметров, т. е. 7 футов) потому и крупный, что дожил до своего возраста и смог достигнуть своих размеров. А значит, он совсем не дурак. Поэтому во время вертолётных облётов на глаза чаще всего попадаются мелкие звери или самки с детёнышами. Крупные же самцы стремятся скрыться в россыпях камней, в зарослях стланика, в лесу. Чаще всего для того, чтобы остаться незамеченным, зверю просто достаточно не шевелиться.