Читать книгу "Убийство в доме викария - Агата Кристи"

– Спасибо, что пришли. Сюда. Тут нам не помешают.

Мы вошли в крошечную комнатку, размером с клетку для кур.Мисс Хартнелл захлопнула дверь и с видом заговорщицы указала мне на один изтрех стульев. Я видел, что она наслаждается таинственностью обстановки.

– Ходить вокруг да около не в моих привычках, – сказалаона своим жизнерадостным голосом, слегка приглушив его ради серьезностисобытий. – Сами знаете, как быстро разносятся вести в нашей деревушке.

– К несчастью, знаю, – ответил я.

– Я с вами согласна. Я сама ненавижу сплетни. Но ничего непопишешь. Я сочла своим долгом сообщить полиции, что я заходила к миссисЛестрэндж вечером в день убийства, и ее не было дома. Никакой благодарности яне жду, я всегда выполняю свой долг, не рассчитывая на благодарность. Вокругсплошная неблагодарность, такова жизнь. Да только вчера эта бесстыдница миссисБейкер...

– Да, да, – поспешил я вмешаться в надежде избежатьобычных излияний. – Печально, очень печально... Но вы говорили, что...

– Эти низшие классы не умеют ценить истинных людей, –сказала мисс Хартнелл. – Я, когда навещаю их, всегда отыщу что сказать дляих же пользы. И хоть бы раз поблагодарили...

– Вы говорили, что сообщили инспектору о вашем визите кмиссис Лестрэндж, – подсказал ей я.

– Вот именно, и, кстати сказать, он меня тоже непоблагодарил. Сказал, что сам все спросит, когда сочтет нужным, – можетбыть, я не совсем точна, но смысл именно таков. Нынче в полиции служат люди нечета прежним.

– Вполне вероятно, – сказал я. – Но вы хотели ещечто-то сказать?

– Я решила, что ноги моей больше не будет у этогоотвратительного инспектора. В конце концов, и духовное лицо может оказатьсяджентльменом – хотя бы в виде исключения, – добавила она.

Я понял, что попал в число немногих избранных.

– Если я могу вам чем-нибудь помочь... – начал я.

– Чувство долга – вот что мною руководит, – заявиламисс Хартнелл и захлопнула рот, как капкан. – Мне совсем не хочется этовсе говорить. Душа не лежит. Но долг есть долг.

Я ждал.

– Мне дали понять, – продолжала мисс Хартнелл,понемногу багровея, – что миссис Лестрэндж рассказывает, будто она былавсе время дома, что она не открывала дверь потому... в общем, не хотелаоткрывать. Какое жеманство! Я заходила выполнить свой долг, а со мной такобходятся!

– Она была нездорова, – мягко заметил я.

– Ах, нездорова! Не смешите меня. Вы и впрямь не от мирасего, мистер Клемент. Эта женщина здоровее нас с вами. Так больна, что не всилах прийти на следствие! Справка от доктора Хэйдока! Да она вертит им какхочет – это всем известно. Так о чем это я?..

Я не сумел ответить. Очень трудно уследить, когда миссХартнелл переходит от изложения фактов к поношению ближних.

– А! Я говорила, что была у нее в тот вечер. Так вот,плюньте в глаза тому, кто скажет, что она была дома. Ничего подобного. Я-тознаю.

– Как вы могли это узнать?

Мисс Хартнелл покраснела еще гуще. Если бы не еевоинственный пыл, можно было бы сказать, что она смутилась.

– Я стучала, я звонила, – стала объяснять она. –Два раза. Или даже три. Потом мне вдруг пришло в голову, что звонок испорчен.

Я с удовлетворением заметил, что она не могла смотреть мне вглаза, произнося эти слова. Все наши дома построены одним подрядчиком, и звонкион ставит такие, что их отлично слышно всякому, кто стоит на половике передвходной дверью. Мисс Хартнелл не хуже меня знала об этом, но, как я понимаю,требовалось соблюсти приличия.

– Да? – негромко сказал я.

– Мне не хотелось совать свою карточку в почтовый ящик. Этотак невежливо, а я – какая бы я ни была – невежливой быть не хочу.

Она высказала эту замечательную мысль не дрогнув.

– Вот я и подумала – обойду дом, постучу в окно, –продолжала она, уже не краснея. – Я обошла дом вокруг, заглядывала во всеокна: в доме не было ни души!

Я прекрасно понимал ее. Воспользовавшись тем, что в доменикого не было, мисс Хартнелл дала полную волю своему любопытству и пошла вобход, обыскала сад и заглянула в каждое окно, стараясь разглядеть по меревозможности, что там внутри. Она решила рассказать все мне, уповая на то, что япроявлю больше понимания и сочувствия, чем полицейский инспектор.Предполагается, что духовный пастырь, по крайней мере, толкует спорные случаи впользу своих прихожан.

Я не высказал никакого мнения. Я только спросил:

– А в котором часу это было, мисс Хартнелл?

– Если память мне не изменяет, – сказала миссХартнелл, – около шести. Я пошла прямо домой, пришла минут в десятьседьмого, около половины седьмого пришла миссис Протеро, доктор Стоун и мистерРеддинг остались ждать снаружи – мы с ней говорили про луковицы. А в это времябедняга полковник лежал убитый. Как печален этот мир!

– Порой он достаточно неприятен, – сказал я ивстал. – Это все, что вы хотели мне сказать?

– Просто подумала – это может пригодиться.

– Может, – согласился я.

Не вступая в дальнейшие обсуждения, что немало разочароваломисс Хартнелл, я распрощался.

Мисс Уэзерби, к которой я зашел после мисс Хартнелл,встретила меня в некотором волнении.

– Дорогой викарий! Как вы добры, право! Вы уже пили чай?Правда не хотите? Дать вам подушечку под спину? Как это трогательно! Вы пришли,как только я вас позвала. Вы себя не жалеете ради ближних.

Пришлось выслушать еще много чего в этом же роде, но наконецмы все же подошли к главной теме.

– Поймите, пожалуйста, что у меня сведения из самых надежныхисточников.

В Сент-Мэри-Мид самым надежным источником всегда являетсячужая прислуга.

– Вы не можете мне сказать, от кого вы это слышали?

– Я дала слово, дорогой мистер Клемент. А честное слово дляменя святыня. – Она приняла чрезвычайно серьезный вид. – Давайтескажем, что мне начирикала птичка, ладно? Так будет спокойнее, не правда ли?

Мне очень хотелось сказать: «Чертовски глупо!» Жаль, что яудержался. Хотелось бы посмотреть, как это подействует на мисс Уэзерби.

– Так вот, эта маленькая птичка сказала мне, что она виделаодну даму, которую я называть не стану.

– Стало быть, видела еще одну птичку? – поинтересовалсяя.

К превеликому моему удивлению, мисс Уэзерби покатилась сосмеху и игриво хлопнула меня по руке со словами: