Читать книгу "Тайна исхода - Уилл Адамс"

«Лендровер» наверняка скоро найдут, но посылать диск еще рано. Террористы должны успеть захватить заложников, доставить их в убежище и сделать запись. Скажем, три часа. Затем они вернутся в Амарну. Они сели на скамейку на берегу Нила, и Халед погрузился в размышления.

Мимо них в темноте прошла молодая пара. Он слышал их приглушенные голоса, но разобрать, о чем говорили, не мог. Он вспомнил, как в гробнице раздался голос Стаффорда, и похолодел от неожиданной мысли. А если все пойдет не по плану? Полиция в ходе расследования наверняка проверит Амарну и вдруг услышит голоса пленников, зовущих на помощь? Он намеревался оставить их в живых, чтобы смягчить наказание в случае неудачи, но теперь понял, что не мог позволить себе пойти на такой риск. Он вытащил мобильник и позвонил Абдулле.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, сэр, — ответил Абдулла. — Вы хотите, чтобы мы все закрыли сейчас?

— Я хочу, чтобы сначала вы заставили их замолчать.

— Что?

— Ты меня слышал.

— Но я думал, что мы хотели…

— Нам нужно заставить их замолчать! — резко оборвал его Халед. — Это приказ! Я ясно выразился?

— Да, сэр.

— Сделайте это до моего возвращения.

IV

В комнате отдыха после первого футбольного матча по телевизору сразу началась трансляция второго, и сейчас был самый разгар игры. Оба сокамерника Нокса оказались болельщиками и, меняясь местами, следили за ходом матча в смотровое окно, жестикулируя и крича вместе с полицейскими.

Омар погиб. Наконец-то все начинало проясняться. Они с Ноксом познакомились недавно, но быстро сблизились. Родственные души и единомышленники. Такой мягкий, задумчивый и застенчивый молодой человек. Было трудно представить, что он вышел из семьи египетских гангстеров, хотя, возможно, именно поэтому он и сделал такой выбор, решив заняться археологией. Чтобы отойти от своих собственных корней. С другой стороны, теперь становилось понятным, чему именно он мог быть обязан своим недавним повышением.

Самое печальное, что Фарук был прав — смерть Омара на его совести. Он годами ездил на джипе, зная, что ремень безопасности сломан, а от аварии никто не застрахован, и ничего не сделал. Но в Египте таким вещам не придаешь особого значения. Пока что-нибудь не случится.

Громкий восторженный крик. Кто-то забил гол.

Он закрыл уши руками, с горечью думая о судьбе друга и изо всех сил желая вернуть память. Вспомнить, что случилось, стало его долгом перед памятью Омара. Но минуты тянулись, и ничего не менялось.

V

Тяжело ступая, Фейсал двигался за Абдуллой по проходу гробницы, выставив вперед автомат, будто разгоняя духов. По природе будучи спокойным человеком, он хотел отслужить положенные три года и вернуться домой. Фейсал верил в работу, в Аллаха, что нельзя подводить других, хотел жениться на хорошей женщине, родить и воспитать много-много детей. По словам дяди, армия сделает из него настоящего мужчину. Но кто мог подумать, что он окажется втянутым в такую историю? Но Халед отдал приказ, а не выполнить приказ Халеда нельзя. Он этого не простит.

Они добрались до шахты и остановились.

— Кто там? — крикнула девушка, Гейл. — Что происходит? — Ее голос звучал жалобно и больно отозвался в сердце, напомнив, как вчера утром она угостила его шоколадом, как они вместе смеялись и шутили. Как, черт возьми, могло случиться, что все так плохо?

— Я буду светить, — сказал Абдулла, — а ты это сделаешь.

— Почему я?

— Вы отпустите нас? — спросила девушка. — Пожалуйста! Умоляю!

— А ты что думаешь? — прошипел Абдулла. — Я буду светить фонарем. А ты… ну, сам знаешь!

— Давай я буду светить, а ты все сделаешь, — возразил Фейсал. Он перегнулся через край, будто это могло как-то помочь решить проблему. Гейл зажгла спичку — наверное, они оставили там коробку — и жалобно смотрела на них снизу.

— Жаль, что у нас нет одной из гранат капитана, — пробормотал Абдулла. — Все было бы гораздо проще.

— Ты имеешь в виду — для нас?

Внизу послышались всхлипывания второй женщины. Фейсал изо всех сил старался не обращать на них внимания.

— Мы сделаем это вместе, — наконец предложил Абдулла. — А потом проверим с фонарем. Согласен?

— Мне это не нравится, — ответил Фейсал.

— Думаешь, мне это нравится? — разозлился Абдулла. — Но или мы сделаем это, или придется держать ответ перед Халедом.

Фейсал глубоко вдохнул. Он забивал скот на ферме с самого раннего детства. Здесь было то же самое. Скот для забоя.

— Ладно, — согласился он и взял автомат на изготовку. Внизу пронзительно закричали.

— На счет «три», — предложил Абдулла.

— На счет «три», — согласился Фейсал.

— Один, — начал считать Абдулла, — два…

ГЛАВА 31

I

Огюстэн вернулся домой разбитым и встревоженным. После сцены с Фаруком, когда тот его стукнул, полицейский относился к нему с таким презрением, что он совсем упал духом. Он спросил разрешения навестить Нокса в участке, но в ответ Фарук рассмеялся ему в лицо. Обычно Огюстэн отличался жизнерадостностью и оптимизмом, но только не сегодня. Он не помнил, чтобы ему приходилось так плохо.

Какая-то сумасшедшая тетка высунулась с нижнего балкона и начала кричать ему о насильниках, которых он приводит в гости. У него не осталось сил даже ответить ей в том же духе.

Он насыпал лед до середины бокала, открыл новую бутылку односолодового виски и отнес его в спальню, где поставил на стол. Затем он подошел к шкафу и поднял стопку футболок. Папку трогали. Это точно. И неудивительно. Нокс ничего не сказал по телефону, он ведь был мужчиной, а мужчины такие вопросы не обсуждают, хвала Господу. Но Огюстэн заметил в его голосе легкое колебание. Тогда он отнес его на пережитые волнения. И только позже сообразил, что тому наверняка потребуется чистая рубашка и он обязательно натолкнется на папку. Это был знак судьбы. Она всегда воздавала по заслугам.

Он вытащил фотографии и разложил их на одеяле. Ему больше всего нравилась первая, в том числе и потому, что ее подарила сама Гейл. На ней были сняты они втроем ближе к вечеру в пустыне, обнявшись за плечи и счастливо смеясь, на фоне красно-золотых песчаных дюн и низких розовато-лиловых и оранжевых облаков, напоминавших жуков, ползущих по яркому синему небу. Снимок сделал седой бедуин, на которого они случайно наткнулись: казалось, он появился ниоткуда вместе со своим одиноким печальным верблюдом. Огюстэн, Гейл и Нокс. В тот день с ним что-то произошло. Когда Гейл подарила ему фотографию, он не смог засунуть ее в обычный альбом и хранил в отдельной папке. Позже к ней добавились другие с ней и Ноксом, но больше, где она сфотографирована одна.