Читать книгу "Кайкен - Жан-Кристоф Гранже"

Он швырнул пузырек на колени шантажиста. Задница и член вспыхнули моментально. Раздался истошный крик, но вскоре его заглушил треск огня. Леви извивался на стуле, но сбросить оковы не мог — приводные ремни были сделаны из несгораемых материалов; лучшая модель на современном рынке автомобильных аксессуаров.

Текли минуты. Феникс стоял в жарко натопленной комнате и ощущал обжигающе горячее дыхание костра. Вентиляционная установка работала на полную мощность, но не справлялась с клубами вонючего дыма. За легавого он не переживал: жертвоприношение очистит его карму и позволит ему возродиться в лучшем теле.

Он волновался за себя.

Зрелище аутодафе на него не действовало. Он не испытал ни облегчения, ни безмятежности. Огонь перестал играть свою целительную роль. А играл ли он ее раньше? Да, он наполнял его силой, возбуждением, но никогда не приносил мира душе. Он вспомнил собственное разочарование после уничтожения родителей. И жертвоприношения 1993 года показали ему границы его могущества. Возрождение с каждым разом давалось труднее и казалось все более поверхностным…

Шантажист больше не дымился. Он застыл на стуле в позе, напоминавшей персонажей картин о последнем дне Помпеи, — обугленный труп без лица, с неестественно вывернутыми руками.

Гийар выключил систему вентиляции. Стало тихо. Он снял запачканное сажей платье и голым принялся за уборку. Его охватило чувство глубокой подавленности. Знаки множились. Получается, у него нет выхода. Остается одно — улететь навсегда. Иначе ему никогда не обрести покоя.

Натянув защитные перчатки, он отволок труп в дальний конец помещения и откинул мусорный люк. Пахнуло едкой кислотной вонью. Он поймал свое отражение на поверхности ямы. Четко прорисованная бледная тень, колеблемая черной рябью смертоносной жижи…

Он воспрял духом.

Вечером Ночной рыцарь будет здесь. Явится по его следу. Станет высматривать и вынюхивать. И тогда настанет время для решительных действий.

Он ногой спихнул в дыру труп и отпрыгнул подальше, чтобы его не забрызгало. Тошнотворный смрад усилился многократно. Он закрыл глаза и раскинул руки.

Нынче вечером. Последнее Возрождение.

51

Пассана заперли в «обезьяннике», в подвале Центрального управления судебной полиции на улице Труа-Фонтано: с целью защитить то ли его от других, то ли, наоборот, других от его безумия. С противоположного конца помещения доносились крики и стоны — пьяный бред алкашей, жалобы якобы невинно арестованных, бормотание психопатов, ожидающих отправки в спецприемник парижской префектуры.

Он сидел, сжавшись в комок, на прикрученной к стене лавке. Ремень и шнурки у него отобрали. В мыслях царил полный раздрай, мозги были словно ватные. Ему вкололи успокоительное, и он пребывал в каком-то тупом оцепенении, не дававшем ни на чем сосредоточиться. Как будто он находился здесь и одновременно не здесь. Но никакие препараты не смогли заглушить в нем главного побуждения.

Надо отсюда выбираться.

Про психиатра он не думал. Сопляк, наломавший дров, — ему это еще аукнется. Неужели он в самом деле его покалечил? Поди узнай. Гораздо больше Пассана волновал Гийар. Куда этот гад ходил утром? Что еще он затевает? Пассан машинально бросил взгляд на запястье. Черт, часы у него тоже отобрали.

Надо отсюда выбираться.

Сесть к Гийару на хвост и не отпускать ни на миллиметр. Одно неверное движение — и получи пулю в лоб. Пассан понимал, что готов к крайним мерам. И трех суток не прошло, а он уже чуть не размозжил череп подозреваемому, едва не прикончил психиатра и вынашивал план убийства.

В замочной скважине заскрежетал ключ, и он вскочил на ноги.

— Сядь. — Фифи вошел в камеру и закрыл за собой дверь. — Сядь, кому говорю.

Пассан снова опустился на скамью и плотнее запахнул полы куртки, как будто стоял на обдуваемой всеми ветрами палубе корабля. Кожа зудела от высыхающего пота.

— Сейчас пойдешь к прокурору.

— Почему не в суд?

— Дюкло не стал подавать жалобу. Везет тебе, парень. Зато уж в отчете он такого понапишет…

Оливье обхватил голову руками. У него отберут детей. Выгонят с работы… Придется…

— Наоко сообщили?

— Только не мы. Но ты не переживай: она обо всем узнает, адвокат позаботится. Я тут навел кое-какие справки. Сволочь, каких поискать, но со связями. В том числе в нашей конторе. Где она только такое говно подцепила?

Пассан нервно потер плечи. Поразительная осведомленность Дюкло находила свое объяснение. Возможно, Наоко и не продавала его с потрохами.

— А утром-то ты где шлялся?

— Нигде.

— Ты ходил к дому Гийара.

— Ничего подобного.

— Будет врать-то. Альбюи и Малансон засекли тебя на парковке прямо напротив.

Он предпочел оставить эту реплику без ответа.

— Что ты там нарыл? — продолжал допытываться Фифи.

Пассан не собирался рассказывать о своей позорно проваленной слежке. Молча сидел, вжавшись в стену и уставившись взглядом в пол. Но вот что ускользало от его понимания — почему Фифи задает эти вопросы. Очевидно, что-то произошло. Некое событие, связанное с его передвижениями — или с передвижениями Гийара.

— Что случилось? — в конце концов спросил Пассан.

На Фифи была широкая майка с изображением короля рэгги Питера Тоша, утопающего в дымных клубах анаши.

— Леви исчез.

— Как это?

— Не пришел сегодня утром на работу. Не отвечает на мобильник. И тачки его нигде нет.

Зная характер этого типа, можно было найти тысячу объяснений его отсутствия: отсыпается с перепою, отлеживается с намятыми кредиторами боками, нарочно прячется, готовя очередную махинацию, слинял за границу…

— Когда с ним связывались в последний раз?

— Вчера вечером. Он ходил к Гийару.

— Один?

— Больше чем один. Отослал ребят пропустить по рюмке, пока он будет беседовать с подозреваемым.

— И где все это было?

— У автосалона в Обервилье.

— Как долго отсутствовали парни?

— С полчаса. Потом Альбюи с Малансоном вернулись на пост, но Леви уже след простыл. С тех пор от него ни слуху ни духу.

— А Гийар?

— Спокойно пошел домой.

Гипотеза: Леви что-то нашел и решил припугнуть Гийара — или пошантажировать. Что закончилось для него плохо. Связано ли это с его полуденной гонкой через весь город? Пассан решительно тряхнул головой: вряд ли. Слишком напоминает дешевый детектив.

Тем не менее одно обстоятельство представлялось более или менее ясным. Если Леви захотел обвести вокруг пальца Гийара, значит он уже мертв.