Читать книгу "Роман Арбитман. Биография второго президента России - Лев Гурский"

Во время первой же сцены с участием Константина Ха-бенского (Клавдий), Михаила Трухина (Гамлет) и Александра Литвиненко случилось чрезвычайное происшествие. Некто Эндрю Мэдоу, который пришел в зрительный зал прямо из буфета, — оттуда он и захватил чайную чашку, — выкрикнул: «Russians, go home!» и швырнул свое орудие на сцену, прямо в Полония. (Как выяснилось позже, мелкий театральный дилер Мэдоу вложил все средства в билеты на концерт Надежды Бабкиной, надеясь подзаработать, — и разорился вчистую, когда она отменила свои английские гастроли. Ему было все равно, каким русским сейчас мстить. МХТ попал под горячую руку.)

«Окажись на сцене Миша Пореченков, он бы легко увернулся, — с горечью вспоминал позднее К. Хабенский в интервью «Новой газете» (октябрь 2006 года). — Но мы там, если помните, выходим на сцену в шинелях. Саша, удивительно пластичный, еще не привык к шинели на размер больше. Он в ней запутался и не сумел отскочить».

Чашка угодила актеру в висок. По пьесе, Полонию предстояло погибнуть только в третьем акте, однако на сей раз он упал на подмостки уже в первом акте; смерть Литвинен-ко была мгновенной.

Слова «Полоний», «Литвиненко», «чашка» замелькали в английских и российских изданиях — сперва сетевых, потом в электронных, а затем и в бумажных. К 18.30 того же дня поисковая система Google зафиксировала стотысячный запрос на Litvinenko / Литвиненко.

В 18.50 группа неизвестных людей в балетных пачках забросала здание британского посольства в Москве чайными сервизами.

В 19.20 Борис Березовский нанял самого дорогого британского адвоката сэра Генри Резника, поручив ему защиту Эндрю Мэдоу.

В 20.30 — то есть через два часа после инцидента в театре — между главами МВД России и Великобритании состоялся оживленный обмен посланиями: Ури Геллер настоятельно просил выдать России убийцу ее гражданина. Скотланд-Ярд отвечал отказом по формальным основаниям. Израильтянин Геллер, не питавший к Лондону особо теплых чувств (родители будущего министра успели пожить в Палестине на «подмандатной территории»), пригрозил, что остановит Биг-Бен на десять секунд, и каждый день, пока преступник не попадет в руки российского МВД, главные часы королевства будут отставать на одну минуту в час. Лорд-мэр Лондона назвал это грубым шантажом, и как только стрелки Биг-Бена действительно замерли, Форин Оффис поторопился объявить о высылке трех атташе посольства РФ — «за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом».

«Никаких доказательств британская сторона не представила, что было особенно обидно, поскольку из трех высланных дипломатов сотрудником Службы внешней разведки был лишь один», — указывал ветеран СВР Михаил Любимов (РИА «Новости», сентябрь 2006 года).

Глава СВР Леонид Млечин пожаловался на англичан главе ФСБ. Как и многие американцы, Копперфилд недолюбливал английских снобов и с удовольствием согласился помочь проучить их. На Лубянку были вызваны старинный друг Копперфилда, президент Московского клуба иллюзионистов Аркадий Мамонтов, и съемочная бригада с РТР.

Первым делом Мамонтов выспросил у телевизионщиков, не знают ли те что-нибудь интересное про хобби английского посла в России Тони Брентона. Кто-то из операторов припомнил, что полгода назад делал сюжет о досуге дипкорпуса в Москве: там мистер Брентон занимался тяжелой атлетикой, поднимая чугунные гири. В архиве РТР должна была сохраниться двухминутная нарезка. «Хватит и тридцати секунд», — улыбнулся фокусник и объяснил, что и где им придется снимать и какой понадобится художественный реквизит.

Этим же вечером на РТР вышел внеочередной выпуск программы «Специальный корреспондент» (ее полную запись и сегодня можно найти на www.kuriez.com). Сразу после титров на экране возникал британский посол с гирями в руках. Он делал правильные вдохи и выдохи, то поднимая, то опуская свои спортивные снаряды.

«С виду обычные гири, — комментировал это за кадром вкрадчивый шепот, — но на самом деле… Смотрите, что нашли в кустах неподалеку от британского посольства». В кадре появлялся крайне озабоченный А. Мамонтов, который вытягивал из-за кустов огромную гирю — внешне точно такую же, как у Брентона, — и говорил: «Ага!». После чего принимался деловито пилить свою находку маленькой ручной ножовкой. Через несколько секунд телекамера уже заглядывала в свежий блестяще-желтый распил. «Чистое золото, — объявлял некто в белом халате, в очках и с лупой. — Девяносто шестая проба. Тысяча фунтов стерлингов за британскую унцию».

После этих слов Мамонтов скорбно улыбался и разводил руками. «Свыше десятка таких гирь были обнаружены сотрудниками компетентных органов в зеленых насаждениях близ посольства Великобритании», — объяснял он в камеру.

В кадре возникал ряд гирь, уходящих в далекую перспективу (снимали в магазине спорттоваров на Новом Арбате). «Откуда они тут взялись, нам пока неизвестно, — продолжал Мамонтов, хотя… — На экране вновь появлялся посол с гирями. Теперь он тяжело дышал. — …хотя близость диппред-ставительства известной страны наводит на кое-какие мысли. Для кого же предназначались эти подарки? Для простых россиян? Как-то не очень верится, что члены британской дипмиссии работают Санта-Клаусами, да и до Рождества далековато. Может быть, такими действиями, похожими на диверсии, кто-то намеревался подорвать золотовалютный баланс российской экономики? Или кое-кто хотел таким образом расплатиться со своими агентами? Кстати! По слухам, при обыске лондонского дома небезызвестного Эндрю Мэдоу тоже найдены гири в числе двух штук. Вы спросите: при чем тут Лондон? О-о, Лондон как всегда ни при чем!»

Той же ночью Форин Оффис отозвал посла Тони Брентона для срочных консультаций, а все зеленые насаждения в радиусе километра вокруг английского посольства оказались вытоптаны смышлеными москвичами: после выхода передачи в эфир многие бросились искать там гири, но не нашли никаких — ни золотых, ни обыкновенных…

А что же Роман Ильич? Сообщение об отзыве британского посла застало президента России, трех министров и полярника Артура Чилингарова в Антарктиде. «Официальным поводом для двухдневной экспедиции на полюс было водружение российского триколора на самой южной точке планеты, — пишет А. Колесников. — Но никто из нас, журналистов «кремлевского пула», сопровождавших президента и его команду, не сомневался: главной целью была борьба с так называемым парниковым эффектом. Речь шла о проверке состояния озонового слоя над полюсом и, если потребуется, о его восстановлении. Для этого в состав экспедиции был включен новый правительственный уникум — недавно назначенный министр экологической безопасности Олег Митволь. Когда он был в хорошем настроении, то мог превращать кислород в озон, волевым усилием присоединяя к кислородной молекуле еще один атом. Все прочие члены экспедиции (включая пресс-секретаря президента и даже самого президента) должны были не позволять Митволю — человеку довольно капризному! — сильно огорчаться. Глава МЧС Леонид Коновалов даже нарочно проиграл ему в покер пятьсот рублей…»

«Озоновую дыру» удалось залатать общими усилиями, а вот о серьезной прорехе в российско-британских отношениях Роман Ильич оставался в неведении почти двое суток: в эти дни радиосвязь на пингвиньем континенте дала сбой. К тому же Герман Греф, оставшийся на хозяйстве и занятый бюджетом, тоже не сразу оценил опасность надвигающейся «холодной войны из-за розовой кофточки» (термин принадлежит журналисту А. Гольцу).