Читать книгу "Убить президента - Лев Гурский"

Мною вы подавитесь, решил я, осматриваясь сквозь чуть приоткрытые глаза. Мордоворот, сидящий справа, заметил мой нехитрый маневр.

– А-а, очнулся, капитан, – протянул он немного разочарованно. Кажется, он готов был мне еще разок врезать по голове. Но в машине было так тесно, что размахнуться как следует ему не удалось бы.

Я застонал. На самом деле череп у меня крепкий, так что стон был сплошной липой.

– Больно, – удовлетворенно признал мордоворот. – Это еще семечки. Больно будет потом. Узнаешь меня?

Вопрос был излишен. Это был один из трех вчерашних мордоворотов, которые после нашей встречи прилегли отдохнуть в туалете на «Профсоюзной». Я вспомнил рассказ Ручьева и огорчился. Выходит, народная молва преувеличила, и избитые до полусмерти снова в строю.

– Он узнал, – сообщил тип, сидящий слева. – Он уже боится.

Тип слева был тоже из вчерашних. Судя по тому, как он морщился, ворочая шеей, ему от меня сильно досталось. За рулем, впрочем, сидел незнакомый мордоворот.

– А где ваш третий друг, полный такой? – спросил я, обращаясь к двум своим соседям одновременно. – Что-то я его не вижу. Не захворал ли после вчерашнего? Полы там в туалете холодные…

Мордоворот слева двинул мне в бок локтем. Я охнул: локоть у него был острый, и удар вышел хоть куда.

– Издевается, фискал, – сказал левый мордоворот через мою голову.

– Это он так шутит, – не согласился правый мордоворот и аккуратно надвинул мне на глаза милицейскую фуражку. Руки мои, разумеется, были крепко связаны, поэтому поправить головной убор я не мог. Мой милицейский планшет лежал у меня на коленях. Правда, вот гаишный жезл куда-то исчез.

Прикарманили палочку, сообразил я. Мелкие ворюги служат в Охране. Доживу – пожалуюсь господину Митрофанову.

– Тебя ведь по-хорошему попросили, – вновь подал голос правый мордоворот. – Не лезь в это дело. Ваш генерал тебе что приказал? Отдыхать приказал. А ты не послушался, полез. Из-за тебя и дядьку пришлось хлопнуть. Другой бы сообразил, а ты – нет. Ну, так пеняй на себя.

Значит, охранцы в самом деле поставили жучок в кабинет Голубеву, понял я. Ай да Митрофанов, ай да сукин сын.

– А куда мы едем? – поинтересовался я. – Случайно не в Большой театр?

Левый мордоворот заржал:

– Театрал, твою мать! Рано еще в Большой. Еще не вечер.

– Заткнись, – сказал тот, что сидел справа от меня.

– А что? – удивился левый. – Фискал уже больше никому ничего не расскажет. Верно я говорю? – И он опять с удовольствием саданул меня локтем в бок. Удар был еще сильнее. Меня мотнуло чуть ли не на колени моему правому соседу.

Тот, сердито морщась, оттолкнул меня и прошипел своему товарищу:

– Не наигрался, что ли, дурак? Успеешь.

Я догадался, что и правый мой сосед вышел из вчерашнего боя отнюдь не невредимым. Просто замечательно. Из трех противников двое были инвалидами, а третий сидел за рулем.

Пока двое мордоворотов пихали меня в бока, фуражка на голове вновь вернулась в нормальное положение. Я увидел, что едем мы все еще по центру Москвы, по направлению к реке. Сейчас мы как раз проезжали Смоленский бульвар и въезжали на Зубовский.

Увидел я и еще кое-что. Солидная комплекция моих соседей сыграла мне на руку. Правая задняя дверца была не захлопнута. Край пиджака моего стража попал в щель, и из-за этого закрытая дверь держалась вообще неизвестно на чем. На мое счастье, водитель был неопытный и не заметил столь явного нарушения. Отлично. Мне, как всегда, везет.

На всякий случай я тут же отвел глаза от зажатой дверью полы пиджака, чтобы сосед слева случайно не проследил за моим взглядом и не обнаружил то же, что и я.

Машина между тем приближалась к Москве-реке. Где-то здесь, неподалеку от бывшего Дома печати, была большая стройка, огороженная забором. Кажется, реконструировали станцию «Парк культуры» или что-то в таком роде. Через строительную площадку машина не пройдет, зато пешком пробежаться можно. А бегал я, как показывал вчерашний опыт, быстрее, чем эта парочка.

Минуты через три действительно показался длинный деревянный забор, огораживающий строительство. Сейчас должен был быть и пролом в заборе. Примерно с месяц назад я уже сокращал здесь свой путь, махнув напрямик через стройку… Вот и дыра в заборе. Пора.

Я изо всех сил двинул корпусом в плечо левому соседу.

– Драться, гондон?! – заорал левый мордоворот и, забыв о просьбе своего товарища оставить пинки на потом, сильно и злобно пихнул меня в бок. Я уже был готов к этому удару и с удовольствием отдался силе инерции. Мой правый сосед, благодаря все той же силе, толкнул правую дверь. Дверь не выдержала и раскрылась.

– Сто-о-о-й! – завопил правый мордоворот водителю, еле держась, чтобы не выпасть в открытую дверь. Дверь заскрежетала по кромке забора. Звук был еще тот.

– Тормози, тормози! – крикнул левый сосед, на секунду забыв обо мне. Шофер испуганно нажал на тормоз. Машину тряхнуло, ход замедлился, и я выпрыгнул метрах в пяти от проема в заборе. Попутно мне пришлось выпихнуть из машины соседа справа. Тот, не рассчитывая упасть, не подготовился и поэтому, кажется, ушибся о бордюр. Нашему Ванюшке везде камушки, отметил я про себя, впрочем, без всякого сострадания. Соотношение сил стало два к одному…

Бежать со связанными руками было на редкость неудобно – почти так же, как бегать в мешке. В скорости и в маневренности я определенно проигрывал, надеясь только на везение.

Прыгнув в дыру в заборе, я мгновенно догадался, что надеялся зря: за прошедший месяц стройка неожиданно продвинулась, и уже вырыт был глубокий котлован. Что характерно, прямо у забора. Бежать было некуда. Оставалось только выскочить через проем обратно и броситься вдоль забора через бульвар.

Я так и сделал, но опоздал. Выскочив, я лоб в лоб столкнулся с разозленной парочкой, левым мордоворотом и шофером, и тут же был схвачен ими. Сдаваться без боя не хотелось. Пару раз я довольно удачно врезал ногами своему левому стражу, один раз, потеряв при этом фуражку, хорошо стукнул шофера головой. Но с руками, связанными за спиной, не повоюешь. Я получил несколько сильнейших ударов, один из которых, как назло, пришелся в солнечное сплетение. После чего эти друзья сообразили заломить мне руки и потащить к машине. Перед входом я чуть пришел в себя, уперся, как Иван-дурак, не желающий лезть в печь. Мордоворот и шофер стали неаккуратно запихивать меня внутрь частями: голова и плечи уже прошли, однако часть туловища, корма и ноги еще сопротивлялись. Я отбрыкивался, как мог, надеясь только на везение. Например, на случайный милицейский патруль. Но, как назло, ни одного милицейского околыша поблизости не было. Скорее всего, всех бросили на Тверскую и на Новый Арбат – следить за прохождением президентского кортежа. Прохожих рядом со стройкой тоже не наблюдалось. Очевидно, все уже знали про котлован. Тем временем кто-то сзади (то ли мордоворот, то ли шофер) пребольно пнул меня по заду и выиграл таким образом еще сантиметров пять. Они меня все-таки упакуют, подумал я, испытывая жалость к самому себе. Форменные милицейские брюки трещали по швам.