Читать книгу "Бомбовоз Его Высочества - Алексей Волков"

– Не знаю.

– Бедненький. – Лалу все же коснулась, но не руки, а щеки ротмистра.

Неужели все было только вчера?

Чачу невольно покосился направо. Мог бы не делать этого, так как кожей ощущал девичье тело. Горячее после бурной ночи, доверчиво прильнувшее к нему… Оказывается, это совершенно непередаваемые ощущения, когда голова любимой лежит у тебя на руке. И даже неважно, что рука давно затекла. Подумаешь!

Как все офицеры, ротмистр отнюдь не был аскетом. Только женщины не задерживались в его жизни надолго. Одна-две ночи, и все. Иногда с места срывал приказ или служебные обязанности, гораздо чаще – нежелание связывать себя надолго.

Тут же все было совсем по-другому. Наоборот, расставаться не хотелось. Даже на миг. Хотелось быть всегда рядом, днем и ночью, в крайнем случае – приходить вечером и знать: тебя ждут. Чувство было настолько новым и необычным, что Бат едва не задыхался от нежности. Он и не знал, что бывает такое счастье.

Женщина завозилась, перевернулась на другой бок, и рука стала свободной. Бат осторожно пошевелил ею, разгоняя кровь. Вновь проснулось желание.

Внезапно на самом пороге слышимости где-то снаружи одиноко треснуло. Другой бы мог подумать что угодно, однако ротмистр сразу напрягся. Больше всего звук походил на одиночный выстрел. И пусть дело происходило рядом со ставшим курортным озером-карьером, вдали от всех и всего, подобное настораживало.

Ну не вязался выстрел с царящим здесь покоем! Да и предыдущий опыт учил постоянно быть готовым к худшему.

В царившем полумраке ротмистр не сразу углядел валявшийся на полу ремень с кобурой. Вчера, понятно, было не до аккуратности, и многое было разбросано по всей комнате.

Вроде бы тихо. Но раз возникшее тревожное чувство угасать не желало. В окрестностях наверняка имелось оружие. Что-то было у охранников, что-то у отдыхающих. Вокруг озера раскинулось довольно много домов и маленьких домиков, народа в них полно, и мало ли какие разборки могли возникнуть среди постояльцев! Уже не говоря, что кто-то мог просто выстрелить в воздух от избытка чувств.

И все же, все же…

Показалось или нет, но в отдалении послышался крик. И тут же оборвался. Даже не понять, женский ли, мужской…

Лежать в постели Чачу больше не мог. Он осторожно, стараясь не разбудить Лалу, встал, напялил форменные брюки, переложил ремень с кобурой на ближайшее кресло и шагнул к окну.

Уже заметно светало. Перед глазами лежал пустынный по раннему времени сад с обилием дорог и тропинок. Деревья и кустарники скрывали происходящее за пределами санатория. Даже отсюда, с высоты третьего этажа, можно было разглядеть разве что краешек озера да верхушки росшего вокруг леса. Красивые места! Словно не было никаких войн, радиации, гибели живого… Есть в первозданной природе нечто успокаивающее душу. Даже если к первозданности приложил руку человек. Впрочем, и тревожное в ней тоже имеется. Передаваемые с генами воспоминания о временах, когда предки человека нигде не могли чувствовать себя в безопасности.

– Бат. – Томный голос заставил сердце дрогнуть.

Глаза Лалу были приоткрыты. Женщина еще не проснулась полностью и пребывала где-то между снами и явью.

– Ты что там высматриваешь? Иди ко мне…

– Так, показалось, будто кто-то кричит, – неловко отозвался Чачу.

Он шагнул было к кровати, и тут снова закричали, уже гораздо ближе, и следом за этим грянуло два выстрела. Причем ротмистр мог поклясться – стреляли не из пистолета. Явно сработал автомат, поставленный на одиночный огонь. Но автомат незнакомый, не состоящий на вооружении армии или полиции. И снова тишина.

– Слышала? – Чачу невольно вернулся к окну. За ним по-прежнему лежал безлюдный сад, ни движения, ничего.

– Что? – Глаза женщины приоткрылись. – Иди сюда.

– Кто-то стрелял.

– Мало ли? Тут иногда подопьют и палят в воздух. Не в санатории, у нас за этим еще как-то следят, но кругом же частные дома, а их кому только не сдают!

Она чуть высунулась из-под одеяла. Показалась упругая манящая грудь. Что значат в сравнении с таким зрелищем какие-то тревоги?

И тут снова треснуло, а следом прогрохотала короткая, на три патрона, очередь. Кто-то отчетливо закричал, с ужасом и болью. Опять выстрел – и крик оборвался.

– Одевайся, – голос Чачу приобрел каркающе-командные нотки. – Что-то тут не так.

– Бат, ты что?

– Говорю, что-то ненормальное.

Неудобно говорить подобное женщине, но лучше уж обидеть, чем потом влипнуть непонятно во что. Сам он привычно извлек пистолет, приспособился, кое-как взвел затвор.

Плохо быть почти одноруким.

Вид оружия подействовал на Лалу. А может, она наконец поняла: когда кричат и стреляют, лучше быть хотя бы одетой. Когда с детства знаешь: любой покой обманчив, то поневоле, на подсознательном уровне, ожидаешь худшего.

В другое время Бат обязательно посмотрел бы на женщину. Но внизу по дорожке к центральным воротам торопливо пробежал охранник с автоматом под мышкой. Где-то подальше мелькнул отсвет, словно неподалеку кто-то развел большой костер. А затем грянуло. Не бой, для него плотность огня была маленькой, однако и не такая забава. Молотили явно в три или четыре ствола, причем солидно, не особо жалея патронов.

– Где телефон?

На удивление ротмистра, Лалу оделась весьма быстро. Впрочем, не наряжаясь, лишь облачаясь в самое основное.

– У меня в кабинете.

Кабинет располагался на этаж ниже и в стороне, если брать за точку отсчета жилую комнату администратора.

По лестнице неслись бегом. Пока добежали, стрельба началась неподалеку от ворот. Откуда-то снизу выскочил молодой охранник с перепуганным обалделым лицом.

– Островитяне!

– Что? – Но удивление Чачу длилось мгновение. – Всю охрану – в ружье. Оружие, патроны. Сколько вас?

– В смене – пятнадцать человек.

– Десять – по периметру забора, пятеро – у входов в здание. Пошлите какую-нибудь горничную будить постояльцев. У кого есть оружие, пусть собираются в вестибюле. Бегом! И пусть кто-нибудь найдет моего водителя. Скажите ему одно слово: тревога!

Ослушаться ротмистра было невозможно.

– Звони брату!

Лалу как раз пыталась открыть сейф, но карканье офицера заставило ее устремиться к телефону.

Каким образом островитяне добрались до курортной зоны, было в общем-то неважно. Чачу уже слышал множество историй, когда противник совершал весьма глубокие рейды в глубь суши. Вырезал население, подхватывал все ценное, что мог унести, и быстро отходил к ждущей в укромном месте субмарине. Если бы нападения ограничивались лишь прибрежными селениями, тогда особых проблем бы не было. Уж конкретные пункты можно прикрыть всегда. А вот всю береговую линию…