Читать книгу "Внешняя угроза - Алексей Фомичев"

– Обнаружить, настигнуть и захватить эту группу.

– Так, – кивнул майор. – Место их положения мы определим с помощью некой аппаратуры…

Взгляд Хартманна остановился на Глемм. Та зябко поежилась. Серые глаза немецкого майора почему-то бросали ее в дрожь. Этот человек вызывал инстинктивный страх.

– Да, – поборов неуместные чувства, сказала она. – Мой командир постоянно отслеживает перемещения протерисканцев и даст нам знать.

Серые глаза соскользнули с лица Глемм и перешли на полковника.

– С обнаружением проблем нет. Какими силами мы располагаем?

Дитрих невесело улыбнулся.

– У меня есть только ты, Курт. Больше никому доверять я не могу. Сам понимаешь, каждый наш шаг – под зорким оком парней в черном.

Хартманн скривил губы. Его отношение к политической полиции полковник знал. Майор ненавидел гестапо, весьма холодно отзывался о фюрере и мрачнел при упоминании армейской верхушки.

Вообще Хартманну мало кто был по душе. Русских он тоже не любил, но уважал за стойкость и умение жертвовать собой. Партизан считал серьезным противником и уничтожал беспощадно. Однако карательные акции расценивал как глупость и ошибку. Из-за чего один раз повздорил с приезжим чином СД. Дитриху пришлось гасить страсти. И спасать столичного гостя от увечий. Хартманна не зря считали лучшим специалистом по ближнему бою. На тренировках со своими солдатами он всегда выходил один против двоих-троих.

Вообще войну майор считал довольно глупой затеей и еще в сорок первом, когда с фронта один за другим шли ликующие доклады, говорил, что русские будут воевать до последнего человека. И что это дорого встанет Германии.

– …Кто у тебя сейчас свободен? – спросил полковник.

Хартманн взглянул на часы.

– Группа Кромберга на базе. Нодлер вот-вот приедет. Они вчера… вышли из района.

Майор не хотел при русском говорить, что ягдгруппы выходили из леса, где вели охоту на партизан. Полковник понял, кивнул.

– Но из своего отряда я могу снять только… группы Кромберга и Барецки. Остальные заняты.

Майор поднял голову, поймал взгляд Дитриха и многозначительно хмыкнул.

Названные офицеры командовали ягдгруппами, составленными из немцев. А группы лейтенантов Нодлера и Мюллера в основном состояли из русских. Там, кроме командиров, только радисты были немцами.

Русских солдат Хартманн отбирал в отряд лично. Бывших пленных, взятых из лагерей, полицаев и местных жителей не брал принципиально. Первых ненавидел за их трусость и подлость. Предал раз, предаст и второй, так он рассуждал. А местные могли быть связаны с партизанами.

В его отряде служили только те, кто с самого начала воевал с большевиками. Таких хватало. Бывшие белогвардейцы, их родственники, ярые противники советской власти. Они ненавидели комиссаров и коммунистов всей душой. Но свой народ любили. И стремились освободить его от ига большевиков даже ценой своей жизни. Мирных жителей не трогали, никого не обижали. А партизан уничтожали с какой-то особой яростью.

Хартманн разговаривал с каждым, стараясь понять, что ими движет. Потом уже проверял бойцовские качества. И брал на стажировку. Если кандидат два месяца хорошо воевал, то его зачисляли в ягдгруппу.

Полковник рассуждения своего друга и подчиненного понимал и принимал. Из четырех групп две, можно сказать, русские. Брать их на дело и сводить с майором Титовым крайне нежелательно.

– Где сейчас Барецки? – спросил он майора.

– В семнадцатом квадрате.

– Когда он должен вернуться?

– Предположительно завтра.

Дитрих промолчал. Сел в кресло, скрестил руки.

– Выходит, у нас будут две группы. Плюс минометчики Граббера.

Фельдфебель Граббер командовал минометным взводом, состоящим из четырех расчетов пятидесятимиллиметровых минометов. Этот взвод Хартманн ввел в состав своего отряда вопреки мнению полковника. Но тот вскоре убедился в правоте майора. Зачастую минометы были единственным средством усиления групп при столкновениях с партизанами. А столкновения вопреки всем планам и приказам происходили частенько.

– Не все, – ввел поправку Хартманн. – Два расчета я отправил к Мюллеру. Он… просил.

Майор опять проглотил объяснение, мельком глянув на русского.

– Значит, у нас будет штатное оружие, гранаты, два миномета и… все. – Дитрих обернулся к Глемм и подозвал ее: – Лейтенант! Какое оружие есть у этих?… У разведки Про…

– Протерис, господин полковник!

Марита подошла к столу, сняла пилотку. Поймала внимательный взгляд Хартманна. Майор смотрел на нее с непреходящим удивлением. Все еще не верил, что она с другой планеты.

– В разведгруппе Протериса пять человек. Штатное вооружение состоит из двух автоматов с подствольными трехзарядными гранатометами, легкого ручного пулемета с оптическим прицелом, способного работать в качестве армейской снайперской винтовки, двух штурмовых автоматов и двух пистолетов. Плюс ручные гранаты. Протерис в отличие от нас вооружает своих разведчиков более серьезно.

– Что такое подствольный гранатомет? – спросил Хартманн.

– Пусковое устройство для… в переводе на вашу систему – тридцатитрехмиллиметровых гранат. С головкой самонаведения и таймером активации.

Полковник и майор переглянулись. О таком они даже не слышали.

– Та-ак… Что там еще есть?

Глемм бледно улыбнулась. Тон немцев был удрученным.

– Стрелковое оружие превосходит ваше по дальности стрельбы, кучности боя, бронепробиваемости.

– В принципе ничего особенного, – сделал вывод майор. – Конечно, оружие мощное, но их всего пятеро.

– Они обнаружат вас издалека. И смогут держать на расстоянии…

– В лесу дистанция боя сократится до считанных метров. Их преимущество сойдет на нет.

– И еще, – продолжила Глемм, – в распоряжении протерисканцев взвод поддержки. Это три боевых пехотных робота.

Хартманн повел головой, словно воротник жал шею. Слегка охрипшим голосом спросил:

– А это что еще за… техника?

– Автономная бронированная машина на гусеничном ходу с двумя выносными штангами-упорами. На корпусе смонтированы автоматический гранатомет с различными типами гранат, крупнокалиберная пулеметная спарка, ракетный модуль, огнемет капсульного типа, – ровным голосом перечисляла Глемм. – Кроме того, система подавления лазерного целеуказания, постановщик помех, мортиры дымзавесы. Плюс единый прицельный комплекс – оптический, тепловизорный, инфракрасный, радиолокационный.

В комнате наступила тишина. Хартманн, Дитрих, да и Титов молча переваривали услышанное. Глемм описала машину, которую они не могли даже представить себе. И это всего лишь легкая техника для поддержки пехоты! Какая же у них тогда более мощная техника?…