Читать книгу "Это твоя жизнь - Джон О'Фаррелл"

Возле телефона на стене висели фотографии в рамках — снимки из поездок прошлых лет. Мы плыли на пароме из Ньюхейвена, или ставили палатки, сражаясь с ветром, или мотались по берегу с бутылками дешевого вина.

— О! Я не знал, что в этом году вы тоже едете.

— В смысле, раз ты так занят, всем отпуск отменить?

— Да нет, просто я не знал, что вы уезжаете… Я бы тоже, может, выбрался на денек-другой.

— Что? Звезда в турпоходе? А чертов шезлонг кто таскать будет?

На одной из фотографий Дэйв обнимал Нэнси. Раньше меня это не беспокоило.

— А у Нэнси все в порядке?

— Погоди-ка, Джимми. L'addition, s'il vous plait.[61]— Я слушал, как он говорит по-французски со своим преувеличенно йоркширским акцентом. — Мы сейчас в creperie.[62]Панда говорит, что это ресторан из крепа. Но я думаю, что вполне сойдет. — Я услышал, как все засмеялись. — Можешь вставить в свое выступление, Джимми, если хочешь.

— Спасибо. У всех все в порядке?

— Ага, все в порядке, Джимми. Тамсин что-то дуется, зато польза от нее огромная, есть кому повесить в ноздри запасные шампуры.

И я снова услышал, как все хохочут, после чего сказал, что увидимся, когда они вернутся. Это же я придумал шутить над Тамсин. А Нэнси сейчас игриво ударила по руке Дэйва.

В тот день я даже и не пытался работать. Они, наверное, решили мне не говорить, что едут в отпуск Кто-нибудь вспомнил: «А как насчет Джимми? Зовем?» — и они согласились, что смысла нет и лучше поехать без меня. Последнее фото, которое я вставил в рамку, было датировано прошлым августом: я стоял далеко в море и махал рукой. Махал на прощанье: пропал без вести, считайте его знаменитым.

На следующий день я снял со стены все снимки. Каждое утро я садился за письменный стол и боролся с головоломкой, надеясь, что прилетит невидимая фея юмора и напишет за меня волшебные слова. Когда же решал, что толку от просиживания штанов нет, то тащил Бетти на прогулку. Бедной собаке приходилось гулять по три-четыре раза на дню, но она впрягалась в это дело с гораздо большим энтузиазмом, чем я. Вот и сегодня, следуя по нашему маршруту до утеса, в сторону моря, я завидовал ее оптимизму.

Как чудно! Вот большой клочок травки! Буду бегать, бегать, бегать, нет, стоп! Вот большая ветка, я ее схвачу, боже, ну и тяжесть, просто подниму за конец и буду таскать кругами, кругами, однако, погодите, вот еще что-то, жужжит рядом, вот я его! Ам! Ам! Ам! Упустила, ну ладно, вверх на холм, покатаюсь на спине, теперь прыг-скок, сломя голову вниз с холма, вот чудо, просто сказка, это же такое веселье, лучше в мире не бывает!

Год назад, встретив здесь, на холме, Билли Скривенса, я пришел в восторг, мне было лестно находиться рядом с ним, я испытывал невероятную радость от того, что дышу одним воздухом со знаменитостью. Но сейчас эта валюта обесценилась. Я повидал вблизи столько знаменитостей, так часто наблюдал их недостатки и слабости, что звезды превратились для меня в простых смертных. Они вовсе не глянцевые чародеи с идеальной жизнью и не одержимы манией величия. Я успел понять, что и у знаменитостей есть свои проблемы, что их снедают те же тревоги и та же неуверенность, что и всех остальных. Кто-то поспокойнее, а у кого-то идиосинкразия разрастается до таких размеров, что малейшая неудача вызывает жуткий невроз. Я видел, как мультимиллионеры утаскивали домой все бесплатные пакетики с салфетками из раздевалки. Я слышал, как одна робкая актриса, забравшись на заднее сиденье своего лимузина, звонила агенту и просила позвонить шоферу, чтобы тот убавил мощность кондиционера. Нет, это не настоящая жизнь.

Разумеется, у них было нечто иное, без чего я так надеялся обойтись. Талант. Именно тот бесконечный золотой запас, который я тщетно пытался сплести из соломы. Я понимал, что не смогу сохранить стиль жизни знаменитости, если не выйду на сцену и не сделаю то, чем прославился. Развязка моего нечаянного эксперимента была близка. Хотя и можно недолго побыть знаменитым просто потому, что ты знаменит, но талант или его отсутствие не скроешь.

Вдали показался коттедж Стеллы Скривенс. И всего-то надо было дойти до него и объяснить, что я не смогу выступить на благотворительном концерте, потому что в тот день похороны моей бабушки. Нет, лучше по-другому: мне вырезают яичко, только не хотелось бы предавать это огласке. Да, точно: и похороны бабушки, и вырезают яичко, — в общем, я никак не смогу.

Альтернатива — вернуться домой и опять выдавливать из себя юмореску. Подумав об этой перспективе, я невольно ускорил шаг в направлении коттеджа. Я сдался. Хватит.

Тяжелые ворота были увиты жимолостью. К крыльцу вела тенистая аллея — тоннель из переплетенных увядающих роз и буйного плюща. Дверь в дом оказалась приотворена, но на мой звонок никто не отозвался. Я еще раз дернул за шнур старомодного звонка, но шаги или собачий лай так и не раздались. Бетти я оставил привязанной к столбу у ворот, потому что у лабрадора Билли Скривенса, как и у его покойного хозяина, была слава любителя вскочить на любую самку, а такой поворот вряд ли поможет мне в предстоящем неловком разговоре. Я подумал, что Стелла, наверное, в саду, обошел вокруг дома, вернулся к крыльцу и только потом толкнул наконец входную дверь и робко крикнул: «Эй!»

На кухонном столе стояла грязная посуда. На камине я увидел фотографию: Стелла, Билли и принц Чарльз. На другом снимке Билли валял дурака на каком-то экзотическом пляже. Полки с книгами о телевидении, эстраде, о великих артистах прошлого. Похоже, все здесь осталось неизменным. У Стеллы, очевидно, не хватило сил убрать его книги и кассеты или заменить фотографии.

И тут я заметил в старом кресле большую коробку, полную бумаг, фотографий и каких-то документов. Не устояв перед соблазном, я быстро перебрал папки. Сценарий одного из старых шоу Билли, какие-то нудные рецепты, несколько бессмысленных обрывков… А вот копия контракта с Би-би-си. Я бережно вынул листки из коробки и с любопытством просмотрел. Из документа явствовало, что Билли получал по 75 тысяч фунтов за выступление. Я вспомнил, что за несколько недель до смерти Билли между его агентами и Би-би-си разразилось подобие холодной войны. Вещательная корпорация критиковала агентов за жадность, а те требовали повысить оплату. Через пару дней корпорация пошла на попятный, отдавая дань признания великому артисту, чей путь так трагично прервался в самом расцвете.

Внезапно сзади раздался громкий шум. Я запаниковал и виновато сунул документы в коробку и только тогда понял, что в коридоре бьют напольные часы. Нервничая, я еще пару минут изучал содержимое коробки и уже собрался бросить это дело, но вдруг заметил несколько листов, плотно заполненных чрезвычайно мелким шрифтом. Я вытащил бумаги и просмотрел убористый текст. С первой же фразы стало ясно, что это юмористический рассказ. Руки у меня дрожали, и все же я не мог не улыбнуться от вступительной шутки. Это не шло ни в какое сравнение ни с чем из того, что я когда-либо написал. Вторая строка была еще лучше, а развязка стала для меня таким сюрпризом, что я засмеялся вслух.