Читать книгу "Легионер - Сергей Зверев"

— Ну, вот видишь, все не так уж плохо, — ухмыльнулся Хайдари. — А для тебя, как я уже сказал, вообще все идет наилучшим образом.

Он сделал паузу, надеясь, что пленный миротворец поинтересуется своей судьбой. Но Семенов, набычившись, глядел в окно.

— Короче, так, боец. Виделся я с твоим командиром, — сообщил солдату албанец, с удовлетворением замечая, как гримаса удивления поползла по простоватому лицу легионера, — сегодня же ты будешь обменян…

— На что? — помимо воли вырвалось у ошеломленного Семенова.

Весь его совместный с Крайковичем замысел начал расползаться по швам.

— Слишком много хочешь знать, — усмехнулся Хайдари. — На что тебя обменяют — об этом тебе знать совсем необязательно. Главное для тебя — не делать глупостей. Я понимаю, что ты там, в винном погребе, усиленно напрягал свои извилины насчет того, как бы отсюда выбраться… Еще раз повторяю: не делай глупостей, и все будет в порядке. Твой командир дал добро.

«Вот так штука, — вихрем пронеслось в голове у Семенова, — интересный коленкор получается. Значит, Мазур обо мне не забыл. Выходит, что обо мне помнят и заботятся».

— А это мы уничтожим, — как бы отвечая на следующий вопрос Семенова, Казим продемонстрировал расписки, — так что не дергайся. Все понял? Вопросов нет? — уставился предводитель боевиков в лицо тамбовцу.

— Так точно.

— Тогда желаю удачи. Вперед! — кивнул Хайдари своим охранникам.

Те, понимая шефа с полуслова, подхватили легионера под мышки и потащили во двор.

— Так, головорезы, — обратился Казим к охранникам. — Вы остаетесь наблюдать за нашим сербским другом вплоть до моего особого распоряжения. Задача остается прежней: бдительность и еще раз бдительность. Пленник все время должен быть под присмотром. О малейшем изменении ситуации докладывать мне лично. Вина не пить, а то я знаю вас всех прекрасно: насосутся его или ракии, а потом сутки не просыпаются. Предупреждаю, за серба головой отвечаете. Понятно?

— Да, конечно, шеф, какие вопросы, — переминаясь с ноги на ногу, ответил один из охранников. — Сделаем все в лучшем виде.

Второй согласно кивнул, изображая на своем не слишком испорченном интеллектом лице мину глобального понимания задачи, как минимум в общеевропейском масштабе.

— Ты, дед, не переживай, — обратился Хайдари, уже стоя в дверях, к старику, снова порывающемуся задать свой вопрос. — Все будет хорошо. Вернусь — поговорим.

— А как же… — слетело с языка у старика, надеявшегося все-таки решить вопрос с сыном, томившимся в плену.

— Потом, дед, потом, — помахал ему тот рукой. — Ты, главное, за внучкой присматривай.

Хлопнула дверь. На улице прозвучали отрывистые приказания Хайдари, а через минуту за окном послышались звуки удалявшихся машин.

— Ну, что же, — присел на стул Кажтаз, — одной проблемой стало меньше.

— Это ты про легионера? — усмехнулся его коллега.

— Естественно. Баба с воза — кобыле легче, — подмигнул Кажтаз Тафай. — Но только я проголодался как черт. С утра маковой росинки не было.

— Да и я тоже не откажусь перекусить, — поддержал его Азем. — Эй, девчонка! Неси обед, да поживее. И ракии не забудь прихватить.

Сытный обед привел обоих стражников в благодушное настроение. Закурив, они блаженно пускали дым к потолку.

— Вообще мне здесь нравится, — заключил Азем. — Я бы не отказался пару месяцев поохранять.

— Если бы только повеселее было, — отозвался второй охранник, ковыряя в зубах иголкой. — А то ведь можно так и волком завыть через неделю.

— Обойдешься! А под пули лезть тебе охота? Я-то уже нахлебался этого добра досыта.

— Да я не про то, — отмахнулся боевик.

— А я про то. И вообще — слышал, что сказал шеф? За Крайковича отвечаем головой. Так что надо его покормить, а то ведь подохнет с голоду, а нам отвечать.

— Ну, так сходи.

Один из охранников спускался по лестнице, ведущей в подвал. Идущий впереди мальчик нес воду и еду.

— Черт! — выругался албанец, зацепившись головой за низкий свод потолка. — Для крыс они, что ли, строили?

— Отойди в сторону, — приказал охранник Богдану и полез в карман, доставая ключи.

Заскрипела тяжелая дверь.

— Ну что, ты здесь живой? — огляделся Азем Хиди.

В луче фонаря мелькнула тень, и в следующий момент Крайкович, долго ожидавший этого случая, бросился на охранника. Тот успел разве что схватиться за автомат, но это оказалось его последним движением. Нож Милована перерезал ему горло. Фонарь, падая, звякнул о бетонный пол и потух.

Мальчик с расширенными от ужаса глазами зажал рот, с трудом сдерживая крик. Тело албанца упало на пол, и в наступившей тишине было слышно, как булькает кровь в перерезанной глотке. Милован схватил фонарь, но тот, как оказалось, разбился.

— Богдан, у тебя есть спички? — нервно обратился он к племяннику. — Посвети!

За пару минут Крайкович обыскал мертвого охранника, взял автомат и, приказав мальчику оставаться пока внизу, ринулся наверх, стараясь передвигаться бесшумно.

Вбежав в комнату, он увидел второго стражника, лежавшего на диване. Тот вскочил, но тут же получил в грудь несколько пуль из короткой автоматной очереди.

— Богдан, уходим отсюда! — кивнул Милован появившемуся племяннику.

В дом вбежали старик и внучка. Та коротко вскрикнула, глядя на мертвое, окровавленное тело албанца.

— Ключи от машины! — потребовал Крайкович у старика.

Направленный автомат стал сильным аргументом.

— Еще спасибо скажите, что я вас живыми оставил, — сквозь зубы процедил Милован, выходя из дома.

Ледина бросилась к окну, глядя на то, как машина выезжает со двора.

— Что же мы теперь будем делать? — обернулась она к старику.

Глава 37

Обычный день, начинавшийся в Косово, ничем особенным не отличался от предыдущего. Те же горы, то же встающее солнце. Скоро должен был наступить новый трудовой день. Однако коренным отличием было появление множества машин в населенных албанцами деревнях, которые подходили совсем близко к Дмитровице.

С утра в двери домов застучали приклады автоматов. Встревоженные люди выглядывали в окна. Тревога их была легко объяснима: за последнее время слишком часто приходилось рисковать всем: своим жилищем, имуществом, а подчас жизнью своей и близких. Война сделала когда-то жизнерадостных крестьян угрюмыми и подозрительными.

— Выходи! Все на улицу! — кричали, входя в дома, боевики.

Людей, едва дав им одеться, прикладами автоматов выгоняли на улицу. Крестьяне выходили за деревню, где им популярно объясняли, в чем дело.