Читать книгу "Исток зла - Александр Афанасьев"

— Взрывчатые вещества?

— Патроны только.

— Господин казак… а как вы поняли?

— Чего?

— Что бомба здесь.

Велехову отвечать не хотелось.

— То тебе надо?

— Мы же взрывотехники. Интересуемся…

— Ладно… Это с Востока еще. Надо смотреть, что происходит вокруг. В таких местах все всё знают. И принимают меры. Я вышел — будний день, а на площади народа почти нет. Пан градоначальник лавочку свою закрыл, и пан цирюльник — тоже. И в магазине витрины ставнями закрыты. Это в будний день, когда самая работа. На Востоке, если лавочники лавки посреди дня закрывают, жди беды.

— Господин сотник! Господин сотник!

Захолонуло под сердцем. Сотник повернулся, нашел взглядом пробивающегося сквозь оцепление казака, спрыгнувшего с подъехавшей машины.

— Что, казак?

— Господин сотник, Петр Михеевич…

Вид у казака был такой, что становилось дурно.

— Что, да говори, не трави душу!

— Петр Михеевич! Есаула зараз вбили!

— Как вбили?!

— Насмерть! На дороге!

Слов нет…

— Петров!

— Я!

— За старшего. Смотри за машиной!

— Есть!

— Поехали…

Есаула Дыбенко, коменданта сектора Ченстохов, убили на пятом километре дороги на Вроцлав, на повороте. Дорога была ходкой, шестиполосной, но террористов это не остановило. Ошибкой есаула было то, что он ехал в крайне правом ряду, надо было в среднем, прикрывшись с обеих сторон машинами. Но и это вряд ли бы его спасло — если серьезно решили убить, убьют, поезжай, как хочешь.

Расстрелянный из пулемета «Егерь» стоял на обочине, наполовину съехав в кювет. Полициянты перекрыли одну из полос движения, пробка была страшная, добираться пришлось по обочине. На фоне бело-зеленых полицейских машин камуфляжем выделялись несколько казачьих «Егерей» и «Выстрелов»…

Когда остановились, сотник выскочил из машины, побежал вперед.

— Куда! — Один из полициянтов, стоящих в оцеплении, перегородил ему путь.

Велехов с ходу сунул ему в морду, хорошо сунул, от души, так что поляк только челюстью лязгнул, заваливаясь на пропитанный соляркой щебень обочины.

— Ах ты, курва!

Несколько полицейских бросились к нему. Но сотнику это было только в радость. Подходите, падлы, хоть так душу отведу!

— Стоять! Стоять всем, ну!

Подбежали казаки, и быть бы вселенской свалке, если бы не Чернов. Достав пистолет, он дважды выстрелил в воздух — и все замерли, словно спало бесовское наваждение…

— Стоять! Велехов, ты что, охренел в атаке? Ко мне!

Полициянты, не желая драться с казаками, расходились по сторонам…

— Как? — коротко спросил Велехов, но подъесаул его понял.

— Сначала пулеметчик отработал. Потом снайпер. Чисто. Он в машине один только и был.

Снайпер был, наверное, уже излишним. Схема простая до безумия. Пулеметчик останавливает машину, стреляя по моторному отсеку. Потом по остановившейся машине и тем, кто в ней находится, работает снайпер. Минута — и отход. На Востоке такого уже нет, на Востоке все машины, что казаков, что армейские — в броне, даже фугас — и то не каждый такую возьмет. А тут — тут же, мать вашу так, не война!

Или война?

— Пойдем. Еще кое-что покажу…

Пулемет террористы бросили на месте акции, снайперскую винтовку забрали с собой. Это указывало на высокий профессиональный уровень привлеченного к акции снайпера. Если для пулеметчика есть хороший пулемет и плохой пулемет, то для снайпера есть своя винтовка и есть чужие. Ни один профессиональный снайпер не бросит просто так свою «верную подругу», понимая, что к другой придется привыкать, и привыкать долго. Снайперская винтовка — для снайпера, настоящего снайпера — как живое существо.

А пулемет был знакомый. Тот самый MG-3, короткий. Для прицеливания по движущейся цели на него установили современный открытый прицел типа «Красная точка», из тех, которые применяются в армии Священной Римской империи, в рейхсвере.

Сотник посмотрел на пулемет, поднял глаза на Чернова.

— Тот самый?

— То-то и оно. Я успел с войском связаться, они номера сверили. Это оружие из одной и той же партии. Часть перехватили мы. А часть — вот она. Здесь.

Велехов отвернулся, перепрыгнул канаву, пошел вверх по склону, не обращая внимания на суетящихся полицейских. Место, откуда стреляли, он нашел почти сразу — на склоне, в траве, травой замаскировали два неглубоких окопчика, отрыли их, видимо, ночью. И хорошо, падлы, отрыли — земли разбросанной поблизости не видать. Значит, утащили землю и где-то разбросали, чтобы не демаскировать позицию…

Присев на корточки, сотник прикинул. Угол обстрела прекрасный, если учесть скорость на трассе, цель будет находиться в зоне поражения, как минимум, двадцать секунд. Скорее всего — там, дальше по трассе, стоял наблюдатель. Да, конечно, стоял — в километре придорожная кавярня и заправка, сам видел. Заметив машину с казаками, он сообщил, и у засады было время как следует подготовиться. С подготовленной позиции они не промахнулись, да и грех было промахнуться с такого расстояния из такого оружия. MG-3 был хоть и тяжелым, но практически не имел отдачи, с восьмисот метров можно было всадить очередь в небольшую мишень. Казаки, кто на территориях служил, часто предпочитали этот пулемет родным Дегтяреву и Калашникову, если патроны удавалось раздобыть.

Причем с этой позиции можно было достать машину не столько в крайнем ряду, но и в любом из двух других, поскольку окопчики господствовали над местностью. Интересно, охотились специально за есаулом или просто хотели убить любого казака? Да кой черт любого — стали бы они стрелять по машине, в которой был всего один казак? За ним охотились, за есаулом. А заодно и сотника Велехова с группой решили прибрать, миной.

Кристич? Раньше сотник думал на нее, но теперь кое-что не вписывалось. Если бы он сел в машину, она бы тоже села, она шла вместе с ними и вместе с ними собиралась ехать в расположение. Вместе бы и взлетели на воздух.

Но ведь именно Кристич предложила заехать и выпить кофе, ведь так?

— Заедем?

— Добре…

Или ею просто решили пожертвовать — как пешкой в игре, разменяв ее на казаков?

Ничего не придумав, сотник пошел вниз.

— Мою группу чуть на воздух не подняли, слыхал?

— Слышал уже… — кивнул Чернов, — по связи передавали.

— А теперь еще и это. Совпадений много.

— Каких?

— Не соображаешь? Кто мог знать, где мы будем, чтобы подложить взрывчатку в машину? Кто мог знать, куда и когда поедет Дыбенко? Кто убил Вацлава-контрабандиста в расположении? Это мог сделать только кто-то из своих.