Читать книгу "Пираты Тагоры - Максим Хорсун"

Ему понадобилось два вздоха полной грудью, чтоб взять себя в руки.

Нет, Норушкин карьер был раза в три шире и глубже. В нем, засыпанном слоем меловой пыли, ничего не росло. А тут все зеленело и шелестело на ветру. Карстовый провал давным-давно зарос влаголюбивыми деревьями и травами. Торчали из колышущейся зелени известняковые столбы, похожие на колонны в развалинах театра уничтоженного атомным взрывом города. Города, где когда-то он познакомился и с Лией, и с Колдуном, и с друганом Бошку.

А здесь… Здесь он очутился в поле действия депрессионного излучателя.

Медленно думаете, господин начальник сектора «Оперативного реагирования» Отдела «М».

Все-таки к некоторым вещам нельзя подготовиться. Птицелов покрепче обхватил рукоять скорчера. Грозное оружие грязевиков придавало ему уверенности и сил. Наплыв апатии и жалости к себе трансформировался в обычный, предвещающий драку озноб.

Вниз вела дорога. При желании в провал можно было спуститься даже на грузовике. Естественно, это было возможно: а как иначе здесь построили бы Новый Центр?

В подземной пещере, под каменной толщей, что защитит от любых бомбардировок и ракетных ударов. На собственном атомном реакторе, среди самого надежного оборудования, которое только можно было создать в Свободном Отечестве. Оттуда по многожильному медному кабелю сигнал поступал на ближайшие Башни, а Башни ретранслировали его дальше…

Птицелов осторожно выглянул из-за кустов. Соваться на дорогу просто так было нельзя. То, что походило на лежащий по краям мусор и тряпье, было на самом деле мертвыми телами, кое-как присыпанными землей. Нос говорил Птицелову, что покойников тут много. Каждый из них околел, пролежав несколько дней под воздействием депрессионного излучения. Потом кто-то убрал их в сторонку, чтоб не валялись под колесами машин техперсонала, который наверняка наведывался в эту глушь.

Он двинулся вперед. Медленно, по полшага, отводя ветви одной рукой, другой – держа скорчер наготове. Внизу, среди зелени и нагромождения камней, наметанный глаз М-агента отыскал пару кочек, которые выглядели неестественно. Птицелов опустил руку, нашарил на земле ржавую гайку. Ему вообще-то и любой камень подошел бы, но попалась почему-то гайка. Швырнул ее к одной из подозрительных кочек. Тут же, сорвав камуфляж, из земли выдвинулось автоматическое орудие, наподобие тех автономных противопехотных комплексов, что были расставлены вокруг Крепости, только современной модификации. Выдвинулось, развернулось, гудя сервомеханизмами, и тут же юркнуло в свой лючок в земле. Гайка угрозу не представляла.

Странник обещал, что военные отключат свои игрушки. Но еще он говорил, что есть возможность возобновить их работу, перезапустив из Центра. И предупреждал, что иномирянин, очевидно, так и поступит.

Птицелов поднял скорчер, прицелился. Заметалось пламя среди камней, задымила напитанная влагой трава. Выстрелило в небо снопом искр вплавленное в землю орудие. Птицелов снова опустил руку, и опять ему попалась гайка… Что тут поделаешь? Очевидно, монтажники потеряли. Ну и гайки отлично подходили, точно их специально тут кто-то оставил: чтобы проверять работу автоматической стражи.

Заворочалась среди кустов еще одна пушка, и на сей раз Птицелов сжег ее до того, как она скрылась под землей.

Скорчер стал теплым, но не перегрелся. Стрелял он почти бесшумно, куда громче трещали ветви кустарников, когда их обгладывало пламя вызванного выстрелами пожара.

Умеют проклятые грязевики делать оружие! Любая армия Мира с такими скорчерами могла бы стать непобедимой! Лиловые молнии стирали замаскированные огневые точки, точно ластик карандашный рисунок. Внизу все пылало, дым тянулся несколькими столбами к Мировому Свету. Горел порой даже камень: скорее всего, из-за высокой температуры начиналась какая-то химическая реакция. На всех блокпостах в округе поняли уже, наверное, что на охраняемой территории происходит что-то внештатное. Странник обещал, что военные не станут вмешиваться до тех пор, пока иномирянин не будет нейтрализован. Но, кто знает, как все может обернуться на самом деле?..

Птицелов двинулся вниз. По склону, через кусты, придерживаясь рукой за ветви. Дороге он не доверял.

И правильно делал.

Один из присыпанных землей мертвецов на обочине пошевелился, а потом откатился, точно чурбан. Из-под него вынырнула пулеметная турель и застрекотала, выбросив из дула полуметровый язык пламени.

Птицелов прыгнул щучкой вперед, понесся кубарем по склону, считая спиной и головой, защищенной «изделием-351», камни.

Выронил скорчер, прижал руки к груди, стараясь уберечься от ударов. За ним следом взлетали фонтанчики земли и известняковой крошки, выбитой пулями. Завизжали рикошеты, посыпались с деревьев, окружающих провал, срезанные шальными пулями ветви. Посчитав, что нарушитель вышел из зоны обстрела, турель прекратила палить, поводила дымящимся стволом туда-сюда и нырнула под землю. Птицелов упал на тлеющую траву. Хлопья сажи закружились над ним черными мухами. Тут же вскочил на ноги – грязный, как дэк после смены на расчистке, – прыгнул через дрожащий воздух за ближайший валун.

Но защитные механизмы молчали. Уничтоженные огневые точки плевались искрами и источали воняющий горелой изоляцией дым.

Оружие грязевиков лежало на расколотой очередью известковой глыбе. Птицелов схватил скорчер за рукоять. Заскрипел зубами, стал перебрасывать пистолет из ладони в ладонь, точно горячую картошку.

Вот и вход в Центр.

Замаскированная под камень железная плита белела неподалеку. Над входом возвышался почти отвесный склон, вдоль которого, подобно лианам, свисали ветви колючих кустарников. Как Странник и описывал.

Птицелов поднял все еще горячий скорчер двумя руками, стиснул спусковой крючок. Лиловый сгусток энергии впился в плиту. Огненные брызги ударили во все стороны. Загорелись ветви, змеящиеся вдоль склона. После четвертого выстрела в плите образовалась дыра, через которую можно было бы протиснуться человеку. Но идти вперед пока было опасно: расплавленный металл пылал жаром, листва и мелкий сор, пролетая рядом, вспыхивали, точно спичечные головки.

Пот струился по лицу Птицелова. Отчаянно хотелось стащить с головы «изделие-351» и утереться хотя бы рукавом. Иногда Птицелову казалось, что шлем прикипел к черепу, что под шлемом не волосы и кожа, а воспаленная растрескавшаяся корка. Но «изделие» снимать было нельзя. Энергия депрессионных полей у входа в Центр доходила до максимального значения. Так говорил Странник, и он, как всегда, не ошибался.

Металл остывал, постреливая редкими искрами. Белое становилось красным, а красное – черным. Контуры проделанной скорчером дыры колыхались в жарком мареве. Виднелась часть освещенного лампами коридора. Внутри клубился дым, что было некстати: жуку в такой мгле – раздолье. Вывалится из какой-нибудь незаметной щели – и на спину. Никто не прикроет, напарников в этой миссии нет. Не стоят за спиной верный Бошку или бывалый Облом. Даже лютых «аспидов» из «Массаракша-2» на сей раз с ним нет. Так и подмывает усесться на землю и завыть в зверином отчаянии.