Читать книгу "Мертвое наследие - Дмитрий Шебалин"

то причины. Трое хотят забрать мёртвое наследие, дабы уберечь мир от хаоса, и для этого я здесь.

— Павелен — ничейный мир, — не согласился я. — И у Троих здесь прав не больше, чем у других Первых.

Взгляд волшебницы потяжелел, но я всё ещё не чувствовал в нём враждебности.

— Жаль, что ты решил так. Если совсем уж откровенно, то ты был мне даже симпатичен. Может, всё-таки передумаешь, а я навещу тебя на обратном пути в Новой надежде? Кажется, при последней нашей встречи ты был не против познакомиться чуть поближе.

Глядя на её лукавый взгляд, я что-то такое действительно припоминал. Вдруг в памяти всплыл образ решительной воительницы посреди Храма забытых богов, усталой, с только что залатанной раной в боку и… красивой обнажённой грудью. Интересное воспоминание, но, пожалуй, сейчас я был склонен воздержаться от любых подобных встреч. Видя, что я остался при своём мнении, Полема недовольно скривила губы.

— Тогда остаётся надеяться, что наши пути не пересекутся. Иначе, не рассчитывай на моё снисхождение и не жди хорошего для себя исхода.

— Спасибо за предупреждение.

«Купол» развеялся, а я, коротко поклонившись, развернулся на пятках и шагнул обратно в тень.

Уже сидя в нашем лагере, я вновь обдумывал происходящее. Прямой интерес Троих, о котором упомянула Полема, определённо говорил о том, что все эти события выходят далеко за рамки поиска обычных сокровищ. Нет, я об этом догадывался с самого начала, но теперь дело принимает и вовсе крутой оборот. Сражаться со слугами Троих у меня желания не было совсем. Да у меня вообще не было желания сражаться! Так зачем тогда я здесь? Рискую своей жизнью и жизнями Зайцев, но ради чего? Иногда лучше повернуть назад, чем сложить голову в неравном бою. Особенно, когда на кону стоят не твои, а чужие интересы.

— «Мы должны проделать этот путь», — Бес не убеждал и даже не спорил. Просто констатировал факт.

— «Кому должны?», — не понял я.

— «Себе.»

Да, не самый информативный разговор. Впрочем, это не впервой, и хоть что-то вытянуть из него надо.

— «Ответь, что такое чёрная печаль?»

— «Угроза. От неё тебя не защитит даже тот, чью суть ты в себе носишь. Это выше и его, и ему подобных.»

Судя по тому, что верные слуги Троих двигались вместе с простыми смертными от точки до дочки, то так оно и было. У Полемы нет преимущества. Впрочем, как и у меня самого.

— «Ты и сейчас чувствуешь её влияние?»

— «Да, с каждым пройденным шагом на восток сила чёрной печали возрастает. Даже здесь, наверху, она медленно просачивается во всё живое, чтобы уничтожить его. В твоём понимании это можно сравнить с костром. Сначала ты ощущаешь его тепло, затем обжигающий жар, а стоит подойти слишком близко, вспыхнешь сам. Но даже, если ты не бросишься в огонь сразу, он рано или поздно иссушит тебя и лишит жизни.»

— «Тогда, продолжая аналогию, ночью кто-то подливает в костёр бензина?»

Бес на секунду задумался, наверное, подбирая привычные для меня слова и образы.

— «Нет. Ночью с костра снимают крышку. Солнечный свет не даёт чёрной печали действовать в полную силу. Ведь там, где она зародилась, царит вечная ночь.»

— «Тогда что мы здесь ищем? Что, чёрт возьми, такое — мёртвое наследие?»

— «Я не знаю. Но я чувствую, что это важно для меня. И для тебя.»

Вот как? Важно? Надеюсь, оно стоит того, чтобы рискнуть всем.

Глава 15

— Бегите! Быстрее! Они хотят перекрыть проход! — орал Шен, сам из последних сил перебирающий ногами по песку в попытке не отстать от нас.

— Не успеем! — крикнул я, будучи уже перед самым входом в рукотворную галерею, под углом ведущую в недра зиккурата. — Ни шагу вперёд!

Я остановился как вкопанный, подавая пример остальным, и с удивлением и завистью смотрел на сорвавшиеся потоки магической силы.

— В сторону! Сейчас рванёт!

Словно в подтверждение моих слов несколько древних каменных опор, к которым крепился свежий настил из толстых брёвен и грубых досок, взорвались тысячами крупных и мелких осколков. Град камней как из пушки вылетел из этого коридора, по счастью, не задев успевших отскочить в сторону наёмников. Казалось бы, надёжная конструкция, призванная обеспечить свободный проход в зиккурат, застонала, заскрипела и дала слабину, позволяя тоннам песка заполнить собой всё свободное пространство и похоронить наши надежды попасть внутрь.

— Твою мать…

— Мазай, сзади!

Не успел я как следует расстроится, как был вынужден защищаться. В выставленный «баклер» влетело копьё, а следом на меня обрушился шквал ударов королевского гвардейца, заставивший меня попятиться назад. На третьем или четвёртом моём шаге голова противника, потерявшего где-то шлем, превратилась в кашу, а Колтун, одёрнув полюбившийся ему моргенштерн, уже принимал на щит атаку следующего нападавшего.

Не меньше десятка ополоумевших воинов неслись на нас с разных сторон в своём стремлении во что бы то ни стало причинить нам вред.

— Код «жёлтый»! — отдал я приказ. — Дунвест, на тебе тыл и моя спина.

Парни по возможности начали образовывать вокруг меня и Зефа полукруг, ну а я схватил за шкирку Шена, чтобы и его определить в безопасное место. В бой я пока не вмешивался, экономя силы и ожидая наступления по настоящему критической ситуации. Нападавшие разрозненно и без строя противники пока не представляли серьёзной угрозы, но их безумные глаза не сулили ничего хорошего.

— Да какого хера им от нас надо⁈ — крикнул Сивый, опрокидывая очередного оппонента под удар Горунара. — Песка объелись?

— А ты у них спроси, — отшутился Пруст, насадивший на кабанье копьё ещё одного гвардейца. — Да хоть у этого.

Пропустивший удар воин несмотря на критическое ранение всё равно пытался достать старшего из братьев, и лишь длина копья не позволяла ему это сделать. Чертовщина какая-то…

Зайцы уже пустили кровь шестерым, когда Хорки, даже в бою приглядывающий за округой, в сердцах и от души выматерился:

— Да **#*#**! Куда нам столько?

Ещё два десятка врагов появились на вершине песчаного холма всего-то в полусотне метров от нас. И эти в отличие от предыдущих маршировали как на параде. Даже какую-то боевую песню распевали, попадая шагом ровно в её такт. А впереди процессии распираемый от гордости шёл их командир, рьяно размахивая полотнищем на палке. На стяге красовался золотой рассвет