Читать книгу "Миллионщик - Анатолий Анатольевич Подшивалов"

же путем, что и он, но пусть каждый идет своей дорогой. То есть он отклонил предложение сотрудничества, ну, это его проблемы, насильно мил не будешь.

Потом было приглашение от посла Италии в России посетить посольство для вручения ордена Короны Италии 3-й степени за гуманное отношение к пленным и рыцарское ведение войны.

Михайловская Артиллерийская академия извещала о присуждении Большой золотой медали за разработку нового оружия и методов его применения с вручением премии в двадцать тысяч рублей.

Письмо от Министерства двора ЕИВ о том, что мне предлагается прибыть для осмотра трех особняков в Петербурге и двух мыз[99] под Гатчино[100] для выбора места проживания и рекреации (то есть – отдыха), пожалованных мне согласно Указа ЕИВ.

Дальше были ответы на заявки получения привилегии.

Военное министерство отказало в заявке на гусеничные боевые машины, мотивировав тем, что гусеничный движитель уже известен (на скрепление траков пальцами и конструкцию подрессоренных опорных катков они внимания не обратили), а что на него громоздить, пушку или пулемет, разницы нет. Про паровую машину и говорить не приходится. А вот то же самое, только без оружия, естественно, в Департаменте торговли и финансов нашло понимание (или княжеский герб торговцев больше вдохновил, чем военных) и заявка на привилегию для строительно-дорожной машины на бесконечной ленте оригинальной конструкции пошла в дело и оформление, о чем мне сообщат (когда 150 рублей пошлины платить придется).

Кстати, русские привилегии выдавались на пять лет с последующим продлением два раза по пять лет, поэтому надо взять поверенного на патентные дела (патентов и привилегий набралось уже немало, мне одному за этим не уследить). Пусть оригиналы патентов хранятся у меня, а господин поверенный будет только отслеживать сроки окончания и продлевать патенты. Кстати, в разных странах разные правила, где выдается патент на десять лет с однократным продлением, где сразу на двадцать, соответственно и пошлины везде разные. Решено, пишу управляющему о найме специалиста – оклад небольшой, можно и выпускника юрфака взять, но аккуратность в ведении дел должна быть обязательно, что оговорить в контракте о компенсации ущерба по халатности (будет подстегивать бдительность).

С гусеничными машинами разобрались. Ага, вот и миномет. Резолюция: «для окончательного решения вопроса о привилегии обязать заявителя разработать и построить опытный образец на одном из оружейных заводов и представить на испытания установленным порядком». Замечательно! Господину Можайскому на его лабуду сразу денег дали и привилегию оформили, а потом он уже неспешно свой аэроплан мастерил. Причем сначала получил 2500 рублей на двигатели и поехал за ними в Англию, а после написал, что купил движки за свои деньги, поскольку выданную сумму истратил на дорогу. Да за две с половиной тысячи рублей в первом классе можно вокруг света объехать и еще на сувениры останется. Нет, военное ведомство через некоторое время выделяет еще почти девятнадцать тысяч рублей – цену небольшого именьица. А мне, значит, на свои средства и мины выпускать? Видимо, подумали, что дядя – миллионщик, все сделает и принесет на блюдечке с голубой каемочкой.

Дальше – многозарядное ружье, хоть заявка не в военное министерство, но резолюция похожая: «Конструкция непонятная. Для решения вопроса о выдаче привилегии разработать подробный чертеж и сделать три опытных экземпляра ружья». А три-то зачем? Одно – начальнику Департамента, другое – столоначальнику, ну а третье – на испытания, а потом акт, что все три «испортились».

Теперь самые крайние – «перо непрерывного действия» принято к оформлению привилегии, а вот «огнесмесь» велено изготовить в мастерских Михайловской Артиллерийской академии и у них же испытать. Ну, хоть здесь самому не придется напалм бодяжить.

Еще письмо из Купавны от Николая Перепелицы, что-то не помню такого. Распечатал конверт. Ба! Да это же химик из купавенской лаборатории, которого я попросил сделать красящую смесь. Николай писал, что получил от господина Парамонова пять медных трубочек и заправил получившимся составом. Перепелица экспериментировал с составом из касторового масла, канифоли, спирта и красителя[101]. Состав дешевый, гораздо дешевле парамоновского на основе растворенного каучука. Каучук натуральный, из сока гевеи, искусственного делать еще не научились и стоил он прилично, а гевею так и не удалось акклиматизировать в России – на Кавказе или в Азии, хотя попытки были.

Николай написал это письмо таким же «пером непрерывного письма». Посмотрел на текст, вполне приличные линии, ничего не растеклось и не расплылось. Конечно, для гимназий его не рекомендуют, каллиграфические «волосяные» линии им не выведешь и толстые линии под нажимом – тоже. В отличие от стального пера, шарик рисует линию одинаковой толщины, как карандаш. Зато его не надо точить, нельзя стереть (можно подписывать документы), а в отличие от химического карандаша (его здесь почему-то называют «копировальным»), не надо его постоянно мусолить, да и текст после копировального карандаша «рваный»; то как бы чернильный, то карандашный, когда влага высыхает. Конечно, надо проверить текст на выцветаемость под солнечным ультрафиолетом и смывание водой.

В случае успеха такое перо найдет применение у приказчиков, купцов, военных, путешественников, да мало ли еще кому может понадобиться удобная, легкая, не текущая ручка длительного пользования. Написал Николаю и, поблагодарив его, попросил, чтобы через Парамонова сделали еще сотню-две стержней и деревянных корпусов к ним, по типу карандашных. Деньги на работы попросить у управляющего, показав ему вложенное в письмо требование об отпуске господину Перепелице пятисот рублей на опытные работы. Если все пройдет хорошо, то он и Парамонов получат по тысяче рублей премии. Нарисовал чертежик корпуса, на котором золотой краской под лаком написано «Patent Stefani». Запечатал конверты и отдал Ефремычу, велев завтра их отправить почтой, если не будет ли нарочного на завод. Сложил заявки с чертежами (кроме «непрерывного пера») в малый саквояж, в Питере поговорю по поводу опытных образцов.

15 ноября 1892 г., гостиница «Англетер»

Маше очень понравилось путешествовать в великокняжеском вагоне и то, что вид из больших чистых окон в обе стороны. А вот мне эти путешествия как-то уже наскучили, и я бы лучше отдохнул недельку дома, но доложиться императору и Марии Федоровне о здоровье сына следовало бы (письменный отчет – одно, а устный рассказ – другое).

Остановились в «Англетере», но номер взяли поскромнее, хотя и удобный, в мое время сказали бы – полулюкс.

Позвонил в Дворцовую канцелярию, представился, попросил доложить государю о моем прибытии в Петербург после выполнения порученного им задания. Дал свои координаты в «Англетере». Потом позвонил в Министерство двора и сказал, что готов осмотреть предлагаемую недвижимость. Через четверть часа мне позвонил