Читать книгу "Эпоха перемен 2 - Сергей Котов"

и огляделся по сторонам. Чтобы попасть сюда, я прошёл всю территорию ВДНХ, которая превратилась в огромный рынок. За прудами было много мусора: упаковка, контейнеры, прочий хлам, который никто и не думал вывозить. Отсюда, из леса, всего этого было не видать — но я-то помнил дорогу, которая привела сюда.

— Упадок, — ответил я, — декаданс. Разложение…

— Смерть, — согласился китаец.

Я вздрогнул. Конечно, первая мысль была о Саше.

— О, нет, я не про своего внука, — заметив мою реакцию, китаец улыбнулся одними глазами. — С ним всё будет в порядке. Медики успели вовремя. Он полностью поправится — нервы не пострадали. Но ушиб шеи был угрожающим. Паралич, с которым он столкнулся, уже прошёл. Саша возвращается в Штаты.

— Лечиться? — уточнил я.

— Нет, — китаец покачал головой. — Он возвращается навсегда. А я был не прав, что пытался навязать тебе его в компаньоны. Я льстил себе, считая, что «Книга Перемен» говорила именно о таких друзьях… он совершил несколько очень серьёзных ошибок. Для наших дел он ещё не готов, пускай немного подучится и наберётся опыта.

— Я хотел поручить ему серьёзные проекты…

— Ты про скупку компаний? — уточнил китаец. — Хорошо, что дело не дошло до реализации. Вы бы привлекли внимание очень могущественных сил. Должно быть, ты считал, что все эти могущественные корпорации, которые будто бы возникают на пустом месте, создаются их публичными основателями? Это… несколько наивно. — Он вздохнул.

Я мне вдруг стало стыдно. Даже уши покраснели. Если разобраться, я ведь действительно пытался поступить так, как поступают юные и неопытные герои в фильмах о путешествиях во времени: используют имеющуюся информацию для банального денежного выигрыша.

— Впрочем, выход есть. Ты действительно можешь знать наперёд, что из развивающихся технологий сработает, а что нет. Это даёт существенные преимущества. Только компании придётся основывать самим. И самим заниматься их развитием.

— Я слышал, что любое совместное предприятие с китайцами в конце концов становится чисто китайским, — заметил я.

Старик улыбнулся.

— И это тоже совершенно верно. Поэтому предлагаю конкурировать. Это вовсе не равно враждовать. За нужную информацию мы будем готовы платить капиталом, которого у вас просто нет.

— Он есть, — возразил я. — Правда, пока что он полностью утекает за океан…

— То есть, у вас его нет, — мягко завершил китаец.

— Я работаю над этим, — ответил я, пожав плечами.

— Удачи тебе в этом начинании. Но предложение остаётся в силе. Ты не сможешь собрать нужные инвестиции, чтобы начать работу по направлению высоких технологий. Я могу помочь.

— В обмен на информацию, — уточнил я.

— Конечно, — кивнул китаец. — Всё честно.

— Конкуренты, но не враги, — добавил я.

— Эта модель лучше всего соответствует конфуцианской морали.

— Но не коммунистической.

— Коммунизм — отдалённая мечта, на которую следует ориентироваться. Ты слышал про социализм с китайской спецификой? Вот эта самая специфика — она и есть про конфуцианство.

Я вздохнул. Мой собеседник говорил очевидные вещи, признаваемые на государственном уровне. И всё потому, что я снова не туда завёл разговор, следуя за эмоциями.

— Вы говорили о смерти, — вспомнил я. — К чему?

— Ты не чувствуешь? — китаец пристально посмотрел на меня.

В этом месте действительно было жутковато. Будто на старом кладбище.

— Пожалуй, чувствую, — кивнул я.

— В окрестностях захоронено больше ста человек, — продолжал мой собеседник. — В основном молодые люди чуть за двадцать… тут, знаешь ли, удобно от трупов избавляться. Почва кислотная, тела быстро разлагаются.

— Ясно, — ответил я. После чего спросил, зная, что китаец ожидает от меня именно этого: — Зачем мы здесь?

— ВДНХ — это особенное место. Тут мощные зёрна созидания. Многие творческие люди это чувствуют. Сейчас оно мертво и разлагается — но скажи… ты ведь видел его другим?

Я закрыл глаза и попытался воскресить в памяти картины последних мирных лет, вдруг обнаружив, что эти воспоминания выцвели, потускнели, будто старая плёнка… не осталось ни звуков, ни запахов. Лишь картинки: восстановленные павильоны, толпы отдыхающих, фудкорты, выставки…

— Видел, — кивнул я.

— У меня будет к тебе одна просьба, — сказал китаец, глядя мне в глаза. — Если ты выполнишь её — мы готовы считать, что в расчёте по нашей договорённости о помощи с разными чрезвычайными обстоятельствами.

Разумеется, он говорил про «волшебный телефон».

— Слушаю, — ответил я.

— Когда у тебя будет достаточно власти, ты поспособствуешь, чтобы нам выделили в этом месте небольшой участок земли, — продолжал китаец. — Тут будет большой современный отель. Деловой центр. И — парк в китайском стиле, с беседками и павильонами.

— У Китая самое большое по территории посольство в Москве, — напомнил я.

— Разумеется, — кивнул мой собеседник. — Но это не должно быть посольство. Это должен быть символический центр торговли

— Именно здесь?

— Да, именно здесь, — кивнул китаец.

На лес, где мы сидели, медленно опускались сумерки. Становилось по-настоящему неуютно; вот-вот и начали бы мерещится неупокоенные белесые призраки за тёмными стволами… мне даже показалось, что я действительно увидел какое-то движение там, за ручьём.

— Хорошо, — кивнул я. — Это ваш выбор.

— Благодарю. И отдельное спасибо за то, что спас моего внука. Строго говоря, ты не обязан был это делать такой ценой.

— Значит, звонок засчитан… — вздохнул я.

— Увы, да. Иначе нельзя. Это ограничение никак невозможно обойти, увы, — китаец развёл руками.

Вот хитрая морда, будто я смог бы поступить иначе…

Впрочем, плата за оставшуюся подстраховку не выглядела слишком большой. Если, конечно, в этом не было какого-нибудь серьёзного подвоха… впрочем, проблемы лучше решать по мере их возникновения. До того уровня, на котором я смогу распоряжаться земельными участками в пределах Москвы ещё довольно далеко.

— Что ж… я рад, что у Саши всё хорошо, — ответил я.

— Спасибо, — кивнул китаец. — Так что насчёт нашего технологического взаимодействия? Нам нужно обговорить суммы и условия их выделения в обмен за информацию.

— Через пару недель, после того как я вернусь из Германии, — ответил я.

С этими словами я поднялся и, не оглядываясь, пошёл в сторону территории ВДНХ. По сторонам я старался не глядеть.

Все выходные ушли на то, чтобы пристроить Шурика. Удивительно, но программисты оказались особо