Читать книгу "Академия 6 - Сергей Шиленко"

полуфеи, как раз в тот момент, когда мой отросток проник в её. Пока хвост скользил и извивался в её глубинах, всё тело Лиз содрогнулось в оргазме. Я запульсировал хвостом внутри, чтобы затянуть кульминацию, и женщина закричала, зажав ткань во рту и прокусив лифчик. Мокрый шёлк клочьями упал её на грудь.

Пошевелив хвостом ещё немного, чтобы убедиться, что дал ей всё, со вздохом остановился. — Ты просто чудо, Лиззи, и всегда знаешь, как сделать так, чтобы я чувствовал себя лучше. Спасибо, что заглядываешь в мои сны.

Полуфея подняла на меня непонимающий взгляд. Её длинный язык облизал лицо, на которое упали последние капли. Наконец она прислонилась спиной к зеркалу и задрожала. Это был далеко не первый раз, когда мы так играли во сне, чтобы не знать, как с этим справиться. Закрыв глаза, досчитал до десяти.

А когда открыл их, сон исчез. Я проснулся.

Глава 25

Открыв глаза, я ожидал, что окажусь погребённым под кучей голых женщин, но вместо этого на моей груди мурлыкала пушистая кошка, на шее примостился дракончик, а возле уха храпела сильванская белка. Анна прижималась к моему левому боку, а Антонина — к правому. Алиса раскинулась в изножье кровати и храпела, приоткрыв рот, как сломанная бензопила. Юлии не было видно.

Хотя мне очень хотелось остаться в постели со своими любовницами, но дела поторапливали. Пришлось потрудиться, чтобы никого не разбудить, ведь насколько можно было судить, они устали не меньше меня самого. С трудом пробравшись через лабиринт конечностей, слез с кровати и выскользнул из спальни в главную комнату нашей плетёной хижины.

Оглядев себя, фыркнул — я остался практически голый после того, что все эти сражения сделали с моей одеждой. К счастью, тёмные эльфы научили меня справляться с такими проблемами, если, конечно, вышитые руны всё ещё активны.

Усевшись на пол, скрестил ноги и начал прогонять свою сущность через одежду. Рубашка никак не поддавалась, но плащ, штаны и сапоги постепенно восстанавливались. Чары, поддерживающие чистоту одежды, активировались, как только она восстановилась достаточно, чтобы считаться целой, а въевшиеся кровь и пепел начали стекать с них, словно смытые водой.

Меня слегка поразило то, как быстро и оперативно сработали руны, но потом, вспомнив, закатил глаза. Они созданы для работы с маной, а я перекачивал через них сущность, так что, наверное, мне крупно повезло, что ни одна из них не вспыхнула.

Закончив с этим, поднялся на ноги и нашёл в шкафу чистую рубашку, чтобы надеть её под пальто. После удобной одежды тёмных эльфов форменная рубашка казалась немного жёсткой и грубой, но грешно было привередничать. А когда вспомнил, что где-то потерял свой ранец, нахмурился и покачал головой.

— Как же я рад, что оставил на корабле свой стазисный фонарь! Шэдоубейн непременно уничтожил бы его во время нашей битвы, если бы удачная атака кого-то другого не сделала это до него. Тогда я мог бы потерять… В ужасе оборвав эту мысль, вышел из каюты, чтобы проверить резервуар с водой, который сделали для Дерпа. Наклонившись над тазиком, встретился мокрым языком, который шлёпнулся мне на лицо и незамедлительно приклеил очки ко лбу. Ворча и быстро произнося заклинания, освободился от влажного приветствия Дерпа. — Тоже тебя люблю, приятель, — пробормотал я, вытаскивая мана-жабу из воды и кладя его себе на плечи. Язык Дерпа высунулся изо рта, роняя слюну мне на грудь, а выпученные глаза зачарованно смотрели на мир. Я расправил крылья и, проверяя, взмахнул ими несколько раз, прежде чем шагнуть с надёжной ветки и спланировать вниз.

Дерп издал ворчливое рычание, как только нас понесло в воздушном потоке. Когда мы опустились на землю, мана-жаба попытался спрыгнуть самостоятельно и в итоге с грохотом упал с моей спины. Я бегло осмотрел своего приятеля, а когда быстрая диагностика показала, что Дерп в порядке, отпустил взволнованную и счастливую тварь на поиски пищи и приключений.

Сам же направился к большому строению, которое сделали для Грузика — хотелось убедиться лично, что со всеми зверями-компаньонами всё в порядке. Просунув голову в дверь, увидел, что фалдон спит, свернувшись клубком на полу. Тихий вой был единственным предупреждением перед тем, большая синяя рука протянулась и схватила меня за рубашку. — Чёрт! — завопил я, оказавшись прижатым сильными руками к телу Трак. Луг издал несколько радостных звуков, обхватив меня сразу и руками, и ногами.

Альфа-ткач провёл несколько минут, обнимая и самозабвенно выискивая в моих волосах насекомых, прежде чем я наконец смог вырваться. Нельзя было удержаться от смеха, глядя на то, как искренне счастлив Луг. Огромный чешуйчатый примат мог напугать кого угодно, но в душе он был нежным чистым ребёнком.

Я провёл костяшками пальцев по черепу Луга, а затем оставил его спать рядом со своей приятельницей. Грузик так и не проснулась, хотя и издала блаженный стон, когда почесал её под шеей.

Проверив зверей и успокоившись, решил осмотреть лагерь и посмотреть, что изменилось за последние несколько месяцев. И как только внимательно огляделся вокруг, был просто потрясён увиденным. Стены увеличились в три раза и, казалось, обросли новыми ветвями по мере того, как деревья скреплялись между собой. Невдалеке стояли несколько деревянных големов, которых построили Григ и Мерида, только теперь на них были доспехи из коры, а в руках они держали устрашающего вида деревянные булавы. Я снял очки и надел висевшую на поясе маску. Проследив за потоком маны в воздухе, обнаружил, что вырезанный мной ритуальный круг был расширен и дополнен новыми рунами тёмных эльфов.

На стены были наложены те же чары, что защищали город Сида. Советники, которых Нон отправила в наш лагерь с помощью Юлии, явно времени даром не теряли. Это напомнило мне о том, что сегодня ещё не видел Юлию. Я закрыл глаза, сосредоточился на якоре души, который связывал нас вместе и почувствовал, что она занята исцелением. Женщина излучала спокойствие, усталость и решительность.

— Хм… Держу пари, она вернулась во флот тёмных эльфов, чтобы помогать ухаживать за ранеными.

Открыв глаза, снял маску и снова нацепил на нос очки, подтолкнув их средним пальцем в нужное положение, а затем нахмурился. — Не имею ни