Читать книгу "Иные чувства, иные миры - Дорис Джонас"

возможностью выражать свои идеи взаимно понятным способом.

В нашем контексте этот тип письменности имеет значение ещё по одной причине. Это ещё одно внешнее выражение иного когнитивного восприятия окружающего мира. Он отражал глубокий консерватизм и непревзойдённую преемственность китайской цивилизации и в то же время вносил свой вклад в это. Умы людей, использовавших его для письма, приобрели непревзойдённую степень чувственного восприятия в искусстве, но не придавали значения науке или промышленности. Они «предпочли [говорит Дюрант] спокойное и учтивое правление традиций и учёности волнующему и выводящему из равновесия росту науки и плутократии».

Такие вербальные и лингвистические различия, которые отражены в этих двух примерах, указывают на глубинные когнитивные различия между представителями нашего собственного вида. Но они являются лишь пресловутой вершиной айсберга по сравнению с тем, что мы должны ожидать обнаружить, приступая к изучению межвидовой коммуникации. Даже если нам удастся найти язык, который мы сможем использовать в качестве моста для общения с другими видами нашей планеты вроде человекообразных обезьян, это общение неизбежно выявит глубокую пропасть между нами и ими, когда речь зайдёт о восприятии, понимании и использовании ими того, что они воспринимают.

Человекообразные обезьяны — это наши близкие родичи. И они, и мы происходим от общих предков; наше строение тела сходно; у их и наших мыслительных процессов общие корни. Однако между их и нашими когнитивными способностями существует пропасть. То, что мы обнаружим, встретив совершенно чужой разум, порождённый совершенно чуждым типом жизни на планете, непохожей на нашу собственную, неизбежно будет отличаться от наших собственных процессов мышления и коммуникации ещё более радикально, чем всё, что мы можем себе представить заранее. И это та вероятность, о которой нам следует помнить, чтобы не думать слишком легкомысленно о возможностях общения с другими разумными существами из других миров во время космических путешествий.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Иные цивилизации

ВПЕЧАТЛЯЮЩИЕ УСПЕХИ, достигнутые нашей собственной высокотехнологичной цивилизацией за последние сто лет, заставляют нас поверить в то, что научная смекалка является отличительной чертой развитых цивилизаций. Мы начали думать, что постепенное накопление знаний на протяжении поколений должно привести к созданию всё более замечательных устройств, и что по мере того, как мы будем получать больше информации о процессах, из которых складывается жизнь, мы сможем разрабатывать все более эффективные средства управления ими. Мы верим, что все высшие цивилизации должны стремиться приобрести эти способности и достичь этих целей, и мы предполагаем, что высокие цивилизации других миров проделали, как минимум, такой же, если не больший путь в схожем направлении.

Однако история человеческих цивилизаций не подтверждает это представление. Все народы во все времена впадали в заблуждение, полагая, что тип общества, в котором им довелось жить, — его ценности, достижения и цели — является лучшим или самым передовым из всех, что возникали до этого времени, и они могут представлять себе будущее только в свете ценностей их собственного общества.

Если бы волей судьбы мы перенеслись назад во времени, в древнеегипетское сообщество, мы, несомненно, думали бы о будущем прогрессе в виде более крупных и совершенных речных барж, более величественных дворцов, храмов, гробниц и памятников, ещё большей роскоши домашней обстановки, более глубокого понимания жизни богов и движения небесных тел по небосводу — и, может быть, о возможности получения неисчерпаемого запаса рабов, которые помогли бы нам в достижении этих целей. Если бы мы оказались частью финикийского сообщества на рубеже нынешней эры, мы, вероятно, представляли бы себе будущее с точки зрения возможностей постройки более быстроходных кораблей и осуществления более дальних путешествий. Вероятно, если бы, оказавшись в такой среде, мы вообще задумывались о жизни на других планетах, то наши рассуждения развивались бы в похожем направлении.

Если мы говорим о других цивилизациях, то нам, разумеется, следует определить значение используемых терминов. Для некоторых это слово обозначает эпохи, когда определённые группы людей в определённых местах за определённые периоды времени достигали высокого уровня развития искусств, умений и комфорта жизни. Для других цивилизация означает более общее понятие: совокупность образа жизни какой-то группы людей, объединённой общими обычаями и законами в данной местности в тот период времени, в течение которого этот свод обычаев и законов служит для объединения их в идентифицируемую группу.

Но как бы мы ни определяли предмет нашего разговора, когда мы просматриваем записи о прошлом Земли с высоты птичьего полёта взглядом историка, с учётом нашего собственного взгляда на «прогресс» как на нечто связанное с наукой и техникой, нас удивляет, что среди всех великих цивилизаций, которые его достигли, очень немногие были основаны на технологиях, хотя люди в этих обществах были такими же ловкими и изобретательными, как и мы сами, и не менее умными. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на наследие их творчества и прочитать их труды.

Мы говорим себе, что эти древние цивилизации не достигли таких технических чудес, как наша, потому что в их распоряжении не было достаточного объёма информации. Тем не менее, в некоторых случаях мы видим изобретение технологий, эквивалентных некоторым из наших, которые были отвергнуты и не получили развития — но не потому, что не было возможности сделать это, а потому, что идеалы и цели того общества не придавали значения их развитию. Там, где человечество стремилось достичь технических целей, эти цели достигались при помощи сложной технологии или без неё. Если взять разумное существо, то этот разум не будет автоматически заниматься технологиями; он будет занят достижением целей, которые его общество считает значимыми.

Самый яркий пример способности изобретать практически любые артефакты, позднее повторно открытые в западных обществах, а также почти небрежного отношения к таким изобретениям и безразличия к их использованию, — это, конечно же, ранняя и необычайно развитая цивилизация Китая. Бумага и чернила, типография, а позже и наборный шрифт, книги, бумажные деньги, словари и энциклопедии, а также порох — всё это было впервые изобретено и изготовлено в Китае задолго до того, как западный мир заново открыл способы их изготовления, что свидетельствует об изобретательности и мастерстве этого народа. Однако уникальная цивилизация Китая с самых ранних дней своего существования была пронизана идеями «добродетельного правления», достижения гармонии между человеком и природой, с опорой на философию, искусство и образование. Те изобретения, которые не способствовали достижению этих идеалов, оказывались в пренебрежении как неважные или излишние, просто курьёзы или интересные «игрушки».

Периоды существования цивилизаций, как и жизни отдельных людей, преходящи. В настоящее время мы видим признаки упадка нашей собственной цивилизации и не имеем чёткого представления о том, какие новые способы существования и системы ценностей придут ей на смену. Вполне возможно, что преклонение перед технологиями