Читать книгу "Список секс-желаний - Прескотт Лэйн"

он начальник службы безопасности, так что, я думаю, в этом есть смысл. Я не хотела, чтобы это было записано на его телефон или компьютер. Одному богу известно, в каком облаке это окажется в киберпространстве.

— Мы должны это посмотреть? — спрашиваю я, прежде чем у меня вырывается легкий зевок.

Он прижимает меня к своей груди.

— Завтра. Ты едва можешь держать глаза открытыми.

Он прав. Секс утомляет меня, а завтра нам на работу.

— Думаю, я сейчас просто отрублюсь, — говорю я. — Выключи сигнализацию.

— Уже сделал, — шепчет он мне в волосы.

Когда мои глаза закрываются, мое сердце, мой разум, мое тело снова обретают покой. Это должно было стать первым признаком того, что весь ад вот-вот вырвется на свободу.

Глава 20

СЕКС-ВИДЕО

Мой телефон звонит слишком рано. Это снова Ава, второе утро подряд. Она пытается испортить мое сексуальное послевкусие?

Матео вытягивает свои длинные руки и ноги, одаривая меня едва заметной улыбкой, прежде чем его телефон тоже начинает звонить.

— Гейдж, — говорит он мне одними губами, вставая, чтобы пройти в другую комнату.

Я отвечаю Аве, говорящей со скоростью сто миль в час. На этот раз ей нужен совет по моде. По-видимому, цвет ее лака для ногтей на ногах противоречит ее купальнику, и она оставила дома какой-то оттенок синего. Я провожу с ней несколько минут, фотографируя свои варианты лака для ногтей. Мне нравятся названия лаков для ногтей. Тот, чья работа заключается в том, чтобы придумывать названия лакам для ногтей, должен быть самым крутым человеком на планете.

Слушая Аву, я смотрю, как Матео возвращается, больше не разговаривая по телефону, но он не смотрит на меня. Ни сексуальной улыбки, ни подмигивания, ни похлопывания по заднице, ничего. Я слышу, как он включает и выключает душ менее чем за две минуты, очевидно, в большой спешке.

Делая все возможное, чтобы поторопить свою дочь, я вешаю трубку, когда он идет в спальню, застегивая рубашку. Его темно-коричневая кожа проглядывает сквозь отверстие, края его мышц, казалось бы, прорезают материал.

— Я думала, нам позже на работу? — я спрашиваю.

— Я нужен Гейджу, — говорит он, не глядя на меня, заканчивая застегивать пуговицы на рубашке и заправляя ее.

— Я пойду с тобой, — говорю я. — Просто дай мне пару минут.

— Мне нужно идти сейчас, — резко говорит он, направляясь прямо к двери.

Весь воздух покидает комнату, и я остаюсь с голосами в моей голове. И первые из них, конечно, отрицательные. Что я сделала? Что со мной не так? Я думаю, он трахнул меня пару раз, и теперь все кончено. Звонок от Гейджа, вероятно, был просто предлогом, чтобы уехать как можно быстрее. Трахнул старую сучку, пора двигаться дальше.

— Нет! — я кричу на себя, вылетая из кровати. Ясно, что он расстроен из-за меня, но дело не в сексе или моем теле. Я не могу позволить себе загоняться, и я не позволю, чтобы со мной обращались как с дерьмом. Если он злится на меня, он должен сказать мне почему, а не отмахиваться от меня и убегать. Вот так умирают отношения. Это не ссора, которая портит жизнь двум людям. Все дело в тишине. Когда мы с Райаном перестали ругаться, это был настоящий конец; мы не заботились о том, чтобы тратить энергию. Вот тогда ты понимаешь, что все кончено.

Накинув кое-что из одежды, я хватаю свой чемодан, затем собираю в него вещи и качу его к верхней площадке лестницы. Фу, зачем я взяла с собой так много пар обуви? Мой девятый размер весит слишком много, думаю я, хватаясь за ручку, чтобы поднять его.

— Не смей поднимать это, — раздается голос Матео с нижней площадки лестницы.

Я крепче сжимаю ручку.

— Я могу это сделать.

Он начинает приближаться ко мне.

— Куда ты идешь? — спрашивает он, делая по два шага за раз. Он оказывается передо мной, прежде чем я успеваю опомниться, его руки на ручке.

— Отпусти, — требую я.

— Пока он у меня, ты не уйдешь, — говорит он. — Ты ведешь себя как задница, чтобы оставить это и просто не обращать внимания.

— Я не задница! — огрызаюсь я.

Он одаривает меня дьявольской ухмылкой.

— Так вот почему анальный секс отсутствует в твоем списке?

Он задел больное место, даже не осознавая этого. Когда я начала чувствовать, что у нас с Райаном все плохо, я очень старалась все наладить. Я давала ему пространство, планировала поездки, покупала сексуальное белье. После почти двадцати лет брака все может стать рутиной. Я думала, что со мной что-то не так. Он, казалось, не интересовался мной, независимо от того, сколько секс-игрушек я купила для нас, поэтому в неудачной попытке снова вызвать его интерес ко мне, я предложила попробовать анальный секс. Что могу сказать? Даже третий вход не смог спасти мой брак!

— Я ухожу, — говорю я.

Матео всем телом загораживает лестницу. Его послание громко и ясно. Я никуда не пойду без его разрешения, но у меня есть собственное мнение. Удар коленом в пах сработал бы. Жаль, что Лейлы и Поппи здесь нет, потому что я могла бы натравить их на него. Но гораздо проще сыграть на его слабом месте. Я знаю слабость этого человека — себя, — и для этого достаточно одного маленького слова.

— Пожалуйста, — говорю я.

Его темно-карие глаза быстро смягчаются, и он делает шаг назад, освобождая мне дорогу. Это яркое напоминание о том, насколько я могущественна, как сильно он заботится обо мне.

Он сцепляет свой мизинец с моим.

— Не убегай.

— Ты тот, кто оставил меня в таком состоянии.

— Я вернулся.

— Хорошо для тебя. Я ухожу.

— Эмерсон, ты хочешь, чтобы я бегал по всему гребаному городу в поисках тебя? Потому что я так и сделаю.

— Нет, ты бы не стал, — говорю я и начинаю спускаться по лестнице.

— Я не Райан, — рявкает он мне сзади. — Прекрати испытывать меня. Я этого не заслуживаю.

Я останавливаюсь на лестнице, застыв, холодный ожог бушует внутри меня от его слов. Правда действительно причиняет боль — она обжигает.

Райан никогда не преследовал меня, когда мы ссорились. Он говорил, что, по его мнению, мне нужно пространство, что всегда было похоже на отговорку, как будто ему просто было все равно. Но я хотела, чтобы он преследовал меня. Я знаю, что это старая школа и устарело вместе с пещерными людьми, но она каким-то образом укоренилась во мне. Я думаю, что это в какой-то степени присуще всем женщинам. Мы хотим,