Читать книгу "Затерянное небо, книга 2 - Александр Баренберг"

двухкилометровой высоте. Там, вообще-то, дуют довольно сильные ветра, почти отсутствующие у поверхности, так что надо отдать должное отваге командира и умению экипажа. Мои "ангелы", например, даже с ускорителями выше двух километров забираться не любят. На "велокрыле" я бы тоже не рекомендовал. А вот на более тяжелом и менее "парусном" самолете уже поднимался и на четыре. Так что мне высота полета дирижабля не препятствие. Его командир извлек уроки из последнего нападения "ангелов", но у нас за это время появилось кое-что покруче...

Правда, благодаря неожиданному маневру, противник, когда я его настигну, окажется гораздо ближе к городу, чем предполагалось. Значит, надо будет справиться с ним в темпе! Передвинул рычаг газа до максимума, одновременно продолжая набор высоты. Туша дирижабля медленно, но верно увеличивалась в размерах. Поднес к защищенным горнолыжными очками глазам бинокль. Да, немцы оперативно извлекли уроки! Количество стационарных огневых точек на верхней поверхности баллона как минимум удвоено. А одиночные карабинеры, кажется, прикрыты чем-то типа противоосколочного щитка. Теперь близкие разрывы гранат им почти не страшны. То есть "ангелы", со своими слабосильными бомбочками, стали практически бесполезны. Что ж, вовремя мы самолет построили!

До воздушного мамонта остается около полутора километров. Я выше его на пару сот метров. Не сбавляя газа, перехожу в пологое пикирование. Самолет разгоняется до самого максимума, если верить прибору - сто сорок километров в час. Это все, большего не позволяет плотный воздух. Конструкция машины подозрительно скрипит, жалобно, на высокой ноте ноют нагруженные проволочные растяжки. Хорошо, что заложил в конструкцию избыточный запас прочности!

На глаз, до неповоротливой туши дирижабля примерно полкилометра. Поймав середину верхней части баллона в перекрестье слепленного на скорую руку из проволоки прицела, дергаю сразу за четыре маленьких рукоятки, расположенные слева от сидения. Веревочки от них идут к установленным у боковых пусковых зажигалкам. Секунды две ничего не происходит, потом все четыре ракеты одна за другой с шипением, разбрызгивая искры, срываются с направляющих. До дирижабля уже метров триста, и я, избавившись от груза, сразу же беру ручку на себя. Самолет резко уходит вверх, в глазах темнеет от перегрузки. Даю крен, чтобы увидеть результат атаки. Заодно наблюдаю вспышки выстрелов защитников вражеского корабля. Это они зря, я слишком далеко. И слишком быстро двигаюсь. Отслеживаю четыре дымящих черным следа. Один проходит выше баллона, взрываясь где-то далеко за дирижаблем. Еще два протыкают оболочку и срабатывают внутри, без видимых последствий. И лишь последняя ракета разбрасывает смертельные осколки прямо перед поверхностью баллона. Кажется, ими смело вниз одного из карабинеров. Или даже двух. В общем, как я и боялся, от ракет в данной ситуации толку никакого. Поэтому и выпустил их все сразу, не оставив на второй заход.

Теперь пора использовать главное оружие. Еще раз разворачиваюсь. Я выше дирижабля почти на километр - набрал с помощью накопленной в предыдущем разгоне скорости. Прямо из виража перехожу в крутое, градусов под шестьдесят, пикирование. Лучше бы, конечно, совсем отвесное, но тогда не смогут выйти из отсека бомбы, проверял. Целюсь в район чуть впереди от дымовых труб. Теперь дергаю два из четырех рычажков справа. Зажигалки должны поджечь запалы бомб. Выждав для верности две секунды, рву рычаги, расположенные под предыдущими. Освобожденные от запоров мощные пружины выталкивают обе каплеобразные чугунные чушки. Беру ручку на себя. Опять темнеет в глазах, на этот раз более основательно, и опять по мне стреляют. С тем же результатом. Попробуй попасть по скоростной цели, да еще издалека!

Пока приходил в себя после выхода из пикирования и разворачивал самолет, время ушло и самих разрывов я не увидел. Но, судя по черному облаку дыма, одна бомба пробила баллон насквозь и взорвалась гораздо ниже, не причинив никакого вреда. А вот вторая рванула внутри, прямо над гондолой. Кому-то там сейчас сильно поплохело. Стокилограммовая, по земным весам, бомба - это вам не хлопушки "ангелов"!

Пока вновь набирал высоту, продолжал следить за дирижаблем. Его огромные воздушные винты замедлили свой и так неспешный бег. Значит, повреждена машина! Но атаку все равно надо повторить! Захожу в следующую. На этот раз обе бомбы срабатывают внутри, но одна прямо возле труб, отрывая их вместе с солидным куском обшивки. В верхней части баллона образовывается огромная дырища и потерявший форму, уже горящий дирижабль, дёргано вращаясь, падает на окраины Ленинска. Слишком уж близко я его подпустил! Надо выбросить к чертям жутко неэффективные ракеты и поставить вместо них трофейную рацию. Будь связь, получил бы вовремя целеуказание от наблюдателей! А так чуть было не пострадал город...

Несмотря на внушительные размеры главного зала собраний Храма, вместить всех желающих попасть на торжественное заседание он не смог. Поэтому дежурящие у центрального входа коэны низких степеней посвящения (я уже научился различать их по количеству голубых полос на традиционных белых одеждах) фильтровали гомонящий поток обитателей храмового комплекса и окрестных поселений, норовящий проникнуть внутрь. Руководствовались стражи то ли полученными от начальства инструкциями, учитывавшими какие-то прошлые заслуги жаждущих участвовать в празднестве, то ли просто их внешним видом. Я бы мог сказать "цветом штанов", однако никаких штанов парадный наряд местных жителей как раз и не предусматривал. Лишь длинные, до пола, накидки.

Так или иначе, но не прошедших "фейс-контроль" (а таковых оказалось, навскидку, две трети) направляли в соседние залы, где те тоже, видимо, смогут отпраздновать, только не в присутствии высоких гостей. Которых (нас то есть), пустили в зал первыми, усадив на почетных местах. Благо "иностранных гостей" оказалось не так уж и много, что неудивительно при известном состоянии дел с местными транспортными коммуникациями. Не до массовых визитов.

Торжественное заседание союзнического Штаба (а на самом деле - банальная обжираловка с пьянкой, тут так принято) была посвящена очередной эпической победе - первому боевому применению самолета. Так как нашу схватку, благодаря моей ошибке, имел удовольствие наблюдать весь Ленинск, то вскоре многочисленные ее описания разнеслись по всем каналам связи, как официальным, так и не очень. И когда Штаб принял решение отметить данное событие, отвертеться, как в прошлые разы, не удалось. Ладно бы дело касалось только меня! Лично я вполне удовлетворился парой опрокинутых, прямо по горячим следам, на аэродроме Ленинска стопок. Да еще и в присутствии руководства Коммуны,