Читать книгу "Партизан - Василий Седой"

до своей женщины со всей известной целью. Успел ещё приказать одному из ликвидаторов везти меня с женой и сыном (которого ещё так и не увидел) к императору и со счастливой улыбкой потерял сознание.

Глава 17

Я очнулся, огляделся и подумал:

— Чувство дежавю. Шикарная кровать, в которой я нагло разлегся, и спящая в кресле, стоящем рядом, жена. Но, самое главное, кричащий мочевой пузырь и непреодолимый стояк.

Мордаха сама собой расплылась в улыбке, а я окинул плотоядным взглядом мою прелесть, которая после родов, казалось, стала ещё краше и желаннее.

С другой стороны кровати стояло мое инвалидное кресло. Я, стараясь двигаться аккуратно, тихо начал переползать ближе к краю в надежде перебраться в коляску, не разбудив спящую красавицу.

Не получилось. Жена проснулась и кинулась, как наседка к цыплёнку, пытаясь уложить меня обратно. Пришлось объяснять:

— Милая, если я в ближайшее время не попаду в туалет, то лопну. Я тебя предупредил.

До жены не сразу дошло то, что я сказал. Когда осознала, а потом и увидела торчащее безобразие, просто обняла и молча заплакала.

Я гладил её по голове и был реально счастлив. Пусть я не могу ходить, пусть инвалид, зато, рядом со мной человек, которого так и хочется обнять и никуда от себя не отпускать. Никогда.

Так бы и лежал здесь всю жизнь, но не судьба. Во-первых, организм нервничал, во-вторых, до жены дошло, что, если так продолжится, придётся опять заниматься не совсем приятным делом. В итоге, она помогла мне перебраться на горшок и на минуту исчезла из комнаты. Пока я делал свои дела, для себя решил: первое, чем я займусь, нарисую во всех проекциях унитаз и добьюсь, чтобы его изготовили в максимально короткие сроки.

Я не успел закончить, как в комнату набежала целая когорта слуг, и все завертелось. Меня обмыли, переодели, даже причесали. Между помывкой и переодеванием я подвергся внимательному осмотру врача. Когда эта вакханалия закончилась, в комнату вместе с женой зашёл император и прямо с порога задал вопрос:

— Ты зачем родственника искалечил и погубил его людей?

— Сейчас уже жалею, что не пристрелил, как бешеную собаку. Любого убью, кто хоть пальцем жену тронет, — сразу же оскалился я.

Эйфория, появившаяся после пробуждения, схлынула, и я смог собраться. Мысли были чёткими, какими-то холодными и рациональными. Соответственно, и говорил я очень конкретно.

Император почувствовал смену настроения и чуть сбавил тон.

— Я не в претензии, — сразу обозначил он свою позицию и продолжил:

— Граф сам виноват в случившемся. Нельзя так обращаться с дочерью, поэтому получил по заслугам. Конечно, со слугами нехорошо получилось, но и здесь претензий быть не может. Ведь графиня пыталась их остановить. Не послушались, значит, сами себе выбрали такую судьбу. Конечно, в случившемся есть и моя вина. Я даже на секунду не вспомнил о тяжёлом характере графа. Радость от встречи глаза застила. Но, это ладно. Поживаете пока здесь, потом что-нибудь придумаем. Может, подарю вам какой-нибудь дворец.

Мою попытку ответить я пресек одним движением руки и продолжил:

— Тебе такой подарок делать не жалко, заслужил. Недельку отдохни и давай, включайся в работу. Дело у нас с тобой на двоих, а тружусь я один. Кто из нас император?

После этого он рассмеялся, распрощался и удалился, так и не позволив мне сказать что-либо в ответ.

Когда мы остались в комнате вдвоём с женой, я задал вопрос:

— Скажи, только честно, у тебя есть обида за то, что я покалечил твоего отца?

Жена как-то задумчиво покрутила локон волос на пальчике и ответила:

— С самого детства он меня не любил и старался наказать за любую провинность. Если бы не признание настоящего отца и не защита императорской семьи, не знаю, дожила бы я до этого времени или нет. Если ты думаешь, что я переживаю из-за его ранения или сожалею, то нет. На тебя не злюсь. Слуг только жалко. Среди них и невиновные пострадали. Твои люди готовы были убить всех. С трудом уговорила их этого не делать.

Ещё братьев жалко. Они его любят и будут переживать. Даже не знаю, как они поведут себя при встрече. Письма им написала. Все рассказала, как было. Но как они все воспримут, не знаю.

Высказав все это, она загрустила и задумалась. Чтобы отвлечь её, я задал ещё один вопрос:

— Ты мне сына покажешь или так и будешь его прятать?

Ольга встрепенулась, сразу расцвела и коротко ответила:

— Пойдём.

Потом немного смутилась, поняв, что выразилась неправильно, и поправилась:

— Вернее, поехали.

После зашагала к выходу из комнаты, я, соответственно, покатил следом.

— Хочу быть маленьким, — на такой мысли я поймал себя, глядя на корму аппетитной служанки, склонившейся над кроваткой нашего сына. Очнулся я от звонкого подзатыльника, отвешенного женой. Она зло прошипела:

— Пришёл в чувства, кобелина?

Я с непониманием на неё посмотрел. Морда сама расплылась в улыбке. Жена, отслеживая мою реакцию, только плюнула и направилась к кроватке. Я, соответственно, последовал за ней, краем глаза продолжая коситься на нагло выпуклый зад, из-за которого пострадал.

Даже жена не выдержала этого безобразия и хорошо так хлопнула ладошкой по округлости, что-то тихо прошипев. Служанка буквально испарилась. Раз, и её нет. Сделано это было с такой скоростью, что любой ниндзя обзавидуется. Пацан дрых, посапывая в две дырочки, и улыбаясь во сне. Когда я наклонился к нему поближе, разглядывая черты лица, он неожиданно приоткрыл глазки ещё шире, улыбнулся, и чуть шевельнувшись, продолжил спать. От этого взгляда, и главное, светлой улыбки аж в груди защемило. А я понял, что полюбил эту кроху раз и навсегда. Непроизвольно сгреб жену в охапку, усадив себе на колени, нежно поцеловал и прошептал:

— Спасибо за сына, милая.

Чувствуя трепетное тело жены, прижавшееся ко мне, и глядя на сладко спящего ребёнка, я только и подумал:

— Господи, как же я счастлив!

Руки между тем зажили своей жизнью. Жена сначала поплыла, потом напряглась, спрыгнула с колен и прошептала:

— Ну не здесь же.

Надо сказать, вовремя она остановила мои поползновения. Дверь тихо открылась, и в комнату просочился император. Блин, только же расстались. Какого хрена ему ещё надо?

Тот, боясь разбудить ребёнка, говорить ничего не стал. Просто поманил меня рукой. Я с сожалением поглядел в искрящиеся глаза жены, пожал плечами и поехал на выход.

Оказывается, причина, отвлекшая меня от