Читать книгу "Определенно голодна - Челси Саммерс"

писала для бесчисленного множества других национальных журналов. А в две тысячи тринадцатом году пишу только для веб-сайта. Который даже ничего не печатает. Ничего. Вообще ничего. Однако здесь есть всякие видео, потому что люди, которые любят еду, любят на нее смотреть. Интернет сделал нас вуайеристами. Разумеется, этот глянцевый сайт стал первым зарабатывать на видео о еде.

И знаете, это прекрасно, прекрасно, это очень красиво, очень гладенько и прекрасно. Офис этого сайта просто набит молодыми людьми с чудесным цветом лица, они носят футболки и черные легинсы, шлепают тяжелыми ботинками и красят волосы в невообразимые оттенки. Содержит сайт двадцатидевятилетний парень, который создал приложение, помогающее расставаться — с возлюбленной, с работой, с психотерапевтом, с телевизионным шоу и даже с прической. Все равно с чем или с кем, главное, это приложение помогает. Это приложение называется довольно предсказуемо и уместно: «Брейк-Эпп». Наверняка кто-то из вас знает о нем. Лично мне оно не нужно. Если я чувствую, что мне пора с чем-то расстаться, оно для меня умирает.

Времена изменились, и я, подобно осьминогу, пыталась соответствовать им всем своим существом. Блог появился у меня в две тысячи третьем году. Аккаунт в «Твиттере» — в две тысячи восьмом. Я даже зарегистрировалась в «Инстаграме» и теперь — господи помилуй — выкладываю там фотографии своей еды. Я даже в «Снэпчате» общаюсь! Еще один шаг навстречу юному поколению, осталось только покрасить волосы в цвет иорданского миндаля. Несколько раз мне приходилось выступать в качестве приглашенного судьи на всяких кулинарных шоу, и я смеялась по команде, кричала конкурентам: «У вас отвратительный вкус!», и хотя на самом деле мне было глубоко плевать на все, виду я не показывала.

Несмотря на тяжелую работу, мне приходится бежать изо всех сил, чтобы оставаться на месте. Каждое десятилетие, каждый год, а иногда и каждый месяц я вижу, как мои деньги, моя жизнь, моя работа стремительно обесцениваются. Это обесценивание хуже всего, хотя если смотреть на цифры, то и там все ненамного лучше. Обычный человек, лежа в постели с гриппом, посмотрит по ТВ шоу Гая Фиери, подпадет под его обаяние и решит, что тоже может стать ресторанным критиком. Заведет блог, перестанет читать настоящих критиков, и вот так шаг за шагом, капля за каплей уничтожит все, чему я посвящала себя последние двадцать пять лет. И в этом есть идиотский смысл: если шеф-поварами стали вполне обычные, даже заурядные люди, типа Рэйчел Рэй или Эмерила Лагасса, то почему бы и критикам не быть такими же тупыми полудурками? Ведь все, что для этого нужно, — это рот и доступ в интернет, который есть практически у каждого мудака.

А что меня больше всего бесит в этих никчемных папуасах, так это то, что у них нет никакого азарта, ведь если настоящему игроку не фартит, он всегда полагается на удачу, а эти — нет. Они даже не думают становиться инкогнито, наоборот, они хотят стоять запанибрата с шеф-поваром! Им нужна бесплатная еда, дружба с маэстро. Они снимают на свои айфончики то, что готовят сами, и потом выкладывают это в «Инстаграм». Они хотят не просто потусоваться с кем-то, а поцеловать его в задницу. Я совершала много всякого сомнительного дерьма, трахалась направо и налево, иногда в извращенной форме, часто крутила мужиками, как хотела, и была совершенно бессовестной дрянью, но чего я не делала точно, это никогда не спала с шеф-поваром. Никогда. Потому что в противном случае он бы надеялся на мой хороший отзыв, и я дала бы его, потому что он и вправду его заслуживал; либо он бы надеялся на хороший отзыв, и я дала бы плохой, потому что он заслуживал именно его. Но я бы все равно знала, что спала с ним. Трахалась. И мне бы пришлось жить с этим знанием. Но это та самая мораль, через которую я точно никогда не смогла бы переступить.

И вот сейчас я пишу только для сайта в кулинарную рубрику. Моя редакторша окончила Браун, но совсем не знает разницы между омлетом и раклетом. Нет, она хорошая, правда хорошая, но я отчаянно скучаю по времени, когда у меня был неограниченный бюджет, веселые экскурсии и такие жирные чеки, что гусь мог позавидовать. Мне специально давали деньги на то, чтобы я нашла лучшую печенку в Риме, лучший рубец в Сиене и лучшие мозги в Пьемонте. Скучаю по времени, когда мои статьи с шикарными фотографиями появлялись на таких гладких, что почти масляных, страницах толстых глянцевых журналов. Скучаю по времени, когда моя работа была важна, а к моим словам прислушивались. Но сейчас я никак не могу избавиться от ощущения, что все время куда-то бегу, только чтобы не отстать, все время с кем-то общаюсь в интернете, пишу все эти твиты, веду блоги, «Инстаграмы» и «Тамблеры», делаю все, чтобы стать современной. Это все равно что пальцем затыкать дыру в борте корабля — когда-нибудь он неизбежно пойдет на дно.

Конечно, я шлюха, настоящая журнальная шлюха, которая страшно скучает по глянцевым страницам и буквально спит и видит очередную свою искрометную статью на каком-нибудь развороте. Знаете, по ком на самом деле звонит колокол? Он звонит по журналам. И по мне.

Киандра Вассерман выжидала. Я работала, ела, пила. У меня был секс с очаровательным молодым человеком, с которым мы познакомились в лифте Нью-Йоркской публичной библиотеки. Я сказала, что меня зовут Пейшенс Фортитьюд, и он мне поверил. Только интеллектуалы доверчивей идиотов. Он не знал, что так зовут мраморных львов у входа в библиотеку, но у него были великолепные наполеоновские бокалы для шампанского и сладкий, толстый, стоячий член. Это почти отвлекло меня от детектива Кукурузные Чипсы. Детектива Нежирный Чизкейк. Детектива Острые Крылышки. Детектива Хлебный Суп.

Через четыре дня после сообщения детектива Вассерман в мою дверь позвонили. Я открыла ее, увидела сверкнувшие значки и поняла, что швейцар перед этим не позвонил.

— Мисс Дэниелс, — детектив Вассерман поморщилась или улыбнулась; во всяком случае, выглядело это жутко неловко и ни разу не внушало спокойствия. — Я детектив Киандра Вассерман, это детектив Лу Макдоннелл. Мы из полицейского управления Саффолка и хотели бы задать вам несколько вопросов. Можем мы войти? — Она снова скривила рот.

Волосы у детектива Вассерман не были седыми, как я представляла. Вокруг ее головы змеились дреды, которые едва удерживала резинка. Тело оказалось не таким округлым и мягким, как я ожидала. Да, она была невысокой, но подтянутой. И наверняка следила за калориями. Под темно-синей спортивной курткой из полиэстера, акриловым свитером и