Читать книгу "Клиника «Вскрытие покажет», или Живым вход воспрещён - Александра Шервинская"

я один, а как пирог жрать – так все? Ладно, док, с питанием разобрались. С развлечениями что?

– Книжки могу вслух читать, – теряя терпение, сказал Дэн, – годится? Опять же: игра в догонялки с лийморой… Могу организовать хоть сейчас.

– Понял, – мух подвинулся к пирогу, – догонялок не надо. Будем считать, что мы договорились, док. Завтра с утреца приноси склянку под пыль, натрясём, сколько надо.

– Завтра – это прекрасно, – согласился Денис, – но ты свою часть отдаёшь здесь и сейчас. При иных раскладах – пирог тоже завтра, так сказать, по факту.

– Ну до чего ты душный, док, а? Не стыдно тебе? – попытался надавить на Дениса мух, но стоило доку протянуть руку к пирогу, тут же пошёл на попятный, – ладно, давай какую-нибудь ёмкость, раз уж тебе совесть позволяет смотреть, как живое существо с голоду сознание теряет.

Дэн молча покосился на кругленькое полосатое пузико, и сообразительный мух не стал развивать тему дальше. Ворча себе под нос что-то осуждающее, он аккуратно стряхнул с крыльев мягкий серый порошок в оперативно принесённую Нафаней миску. Вывернув голову, внимательно изучил ставшие чистыми крылья и, потирая лапки, пристроился возле пирога.

– Мои искренние аплодисменты, – сказала Летиция, когда Денис, бережно завернув миску с порошком в чистую тряпочку, вернулся к устроившейся на крыльце компании, – уболтать магаскальских мух – это мало кому под силу!

– Присоединяюсь, – уважительно взглянул на приятеля инспектор Генри, – я начинаю верить в невозможное. Кстати, Дэн, ты, кажется, обещал нам музыкальное завершение вечера. Я и инструмент прихватил.

– Да уж заметил, – усмехнулся Денис и посмотрел на ведьму.

– Я буду не против, – неожиданно мягко проговорила Летиция, а в кустах вокруг полянки начался активный шевелёж: невидимые зрители явно старались перебраться поближе.

Денис не стал спорить, ему тоже казалось, что подобное завершение непростого дня будет оптимальным. Он взял протянутую ему инспектором гилану, сел на ступеньку и задумался. Наверное, он выбирал бы достаточно долго, но ему неожиданно помог Захарий, который вместе с Нафаней и Симбой обосновался на травке возле крылечка.

– Док, вы обещали полностью спеть ту песню, которую мы слышали, когда вы Тауринга штопали. Про сердце, помните?

– Помню, – кивнул Денис, – ну, раз обещал, слово надо держать. Там, правда, в одном куплете имена встречаются, которых вы не знаете, я потом, если захотите, расскажу, кто это.

Денис поудобнее устроился на ступеньке, оглядел замерших в ожидании слушателей, покосился на застывшие кусты и взял первый аккорд.

– Мы не знали друг друга до этого лета,

Мы болтались по свету, в земле и воде.

И совершенно случайно мы взяли билеты

На соседние кресла на большой высоте…

– Левитация, – со знанием дела прокомментировал шёпотом Нафаня сидящему рядом Захарию и снова превратился в слух.

Во время припева даже ведьма начала отбивать такт обутой в аккуратный сапожок ножкой, а в кустах кто-то громко зафыркал от удовольствия.

– И ровно тысячу лет мы просыпаемся вместе

Даже если заснули в разных местах…

– Телепортация, – тоже поделился знаниями Захарий, а Нафаня понимающе кивнул.

– Я наяву вижу то, что многим даже не снилось,

Не являлось под кайфом, не стучалось в стекло…

Тут Дэн подумал, что эти слова как нельзя более точно отражают то, что с ним происходит в последние дни, и ничуть не удивился, когда к аккордам гиланы прибавились ритмичные постукивания. Выползший из-под низко опущенных веток неизвестного кустарника подкочечник самозабвенно отбивал ритм на невысоком пеньке, при этом практически идеально попадая в ноты.

– И моё сердце остановилось… отдышалось немного… и снова пошло…

Но когда на повторе припева откуда-то сверху вступил целый хор прекрасно поставленных глубоких мужских голосов, Дэн чуть не выронил инструмент. Он поднял голову и увидел вольготно расположившихся на толстых ветках огромного дуба упырей, которые сильными голосами уверенно вели незамысловатую ритмичную мелодию.

В итоге песню пришлось повторить несколько раз, и с каждым исполнением тех, кто хотел поучаствовать, становилось всё больше.

– А можно что-нибудь душевное, такое сентиментальное, а, док? – неожиданно раздалось из кустов, и на поляну выбрался уже знакомый Денису квадр Олаф. – Мы отблагодарим, ты не думай!

– Сентиментальное? – задумался Денис и провёл рукой по струнам. Как на зло, в памяти всплывали исключительно неподходящие мотивы. И вдруг он сообразил, что нужно, лихорадочно вспоминая слова.

Уловив, что док определился с песней, слушатели замерли на своих местах, не сводя взглядов с крыльца клиники. Денис вздохнул и выдал жалобный перебор струн.

– Холодный ветер с дождём усилился стократно,

Всё говорит об одном, что нет пути обратно…

Выбрав бессмертный хит «Жуков», Денис даже не предполагал, что песня будет иметь такой бешеный успех у лесной публики. Когда он добрался до последнего куплета, то припев вместе с ним пели почти все участники неожиданного концерта. Особенно душевно публике удавалось завывание в начале повторяющейся строки.

– О-оу-и-я-и-ё! Батарейка!

О-оу-и-я-и-ё! Батарейка!

Даже Симба, сидя возле Нафани, зажмурив глазки, от души выводила припев. А уж про прочую выбравшуюся на полянку живность – опознаваемую и не очень – и говорить было нечего.

Потом были и «Восемнадцать берёз», и «Сказочная тайга», и вызвавшая восторг упырей «Группа крови». Когда Денис почувствовал, что голоса надолго не хватит, он честно предупредил об этом присутствующих.

– Тогда в конце нашего импровизированного музыкального вечера, – уже чуть севшим голосом проговорил он, – я исполню балладу, это такая песня о любви…

Ни на кого не глядя, Денис закрыл глаза и, перебрав струны, негромко начал:

– Когда вода всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На сушу тихо выбралась любовь…

Он пел одну из лучших песен о любви, которые были когда-либо написаны, и не смотрел ни на кого: ни на приобнявшего за плечи всхлипывающую Делю инспектора, ни на замерших тенями вампиров, ни на задумавшуюся нечисть, ни на замершую ведьму…

– И вечностью дышать в одно дыханье,

И встретиться со вздохом на устах

На хрупких переправах и мостах,

На узких перекрестках мирозданья…

Допев, он молча опустил инструмент и мягко улыбнулся звёздному небу, раскинувшему над ним свои крылья.

6 

Глава 5

– Док, просыпайтесь, – сквозь сладкий сон расслышал Денис и без малейшей радости разлепил глаза: спать по-прежнему хотелось неимоверно. Возле кровати предсказуемо обнаружился Захарий, видимо, уже давно пытающийся добудиться заспавшееся начальство. – Ну наконец-то, док! Я уже как только вас не будил – никакого результата.

– Ну вот и не будил бы, – зевнул Денис, понимая, что просто из вредности Захарий его беспокоить не стал бы, – что у нас случилось?

– Особенного ничего, – уяснив, что Дэн не собирается заваливаться обратно на подушку, затараторил Захарий, – но, во-первых, завтрак