Читать книгу "Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова"

– Пап, хочешь чаю?

– Я останусь здесь, – не глядя на Киру, заявил Сергей, – надиване. Мне нужно утром поговорить с ней.

Почему-то Кира даже не думала, что на ночь он куда-то уйдет.Конечно, он останется, как же иначе! Упоминание о диване ее рассердило, затоТим возликовал.

Физиономия осветилась, хохол как будто воспрял, на щекахневесть откуда взялись умильные хомячьи ямочки. Однако ликовал он про себя, словнобоялся сглазить или верил не до конца.

– Пап, – спросил он солидно, – а утром ты меня отвезешь?

– Отвезу, – пообещал Сергей.

– А дача? – сама у себя растерянно спросила Кира. – Абумаги? Кто там рылся?! Кто Костику в портфель подложил кусок моей статьи? ЛенаПухова?! Или Валентина?! А Мася на кого лаяла?!

– Я ничего не знаю, – почти по слогам выговорил Сергей, снялочки и швырнул их на стол, рядом с рассыпанными сигаретами.

– Ты же с утра был в линзах, – удивилась Кира, посмотрев наочки.

Два стекла и дужки, “Хьюго Босс”.

Кажется, ее муж всегда говорил, что очки нужно покупать ваптеке за пятьдесят рублей. В крайнем случае, за шестьдесят. Лицемер проклятый.

И спать он собирается на диване! Потому что благородный иответственный, черт бы его побрал!..

– Линзы я вынул, – сообщил он, – я не могу их носить почетырнадцать часов.

Зазвонил телефон, и Кира ушла с трубкой в кухню. Просто такушла, из вредности. Звонил Сергуня.

– Кирха, привет, – произнес он бодро, но несколькоозабоченно, – что там у тебя?

– В каком смысле?

Кира потрогала чайник – огненный, – открыла дверцу ивыставила на стол три кружки. Для Тима, для Сергея и для себя. Все правильно.

– Что со вчерашним недоразумением? Все разрешилось?

– С каким… недоразумением? – спросила Кира рассеянно.

– Ну, с этим нелепым убийством и с подозрениями? Всеразрешилось?

– Да что разрешилось-то? – не поняла Кира. – О чем тыспрашиваешь, Сергунь? Убийцу не нашли, у нас на работе целый день милиция,номер весь переверстали, считай, заново переделали, я еле жива!

– А телефон? – выдохнул Сергуня.

– Что телефон?

– Твой телефон не прослушивается?

Кира насторожилась. Вопрос был глуп, как из сериала.

– Думаю, что нет. А почему ты спрашиваешь?

– Кирха, дорогая моя, я не хочу, чтобы наши с тобойотношения стали достоянием гласности!

– Чего?.. Достоянием… чего?

– Гласности, – повторил Сергуня настойчиво. – послушай меня.

Кира прижала трубку плечом и поставила на стол сахарницу иплетенку с сушками. На дне банки осталась ложка какого-то засохшего джема. Кираотвинтила крышку и понюхала. Похоже на клубничный. Может, Тим доест? Или еемуж, которому все равно что есть, лишь бы было сладко?

– Кирха, я надеюсь, что никто из твоих сотрудников не в курсенаших отношений?

– При чем тут сотрудники?

– Неприятности, которые приносят чужие глаза и уши, могутбыть огромными! Ты отдаешь себе в этом отчет?

– Чужие глаза и уши ничего не приносят, – сказала Кира, –приносят руки.

За дверью затопали, и в кухню ввалилась ее семья. У семьибыли нарочито незаинтересованные липа.

Кира протиснулась мимо них и вернулась в комнату.Разговаривать с Сергуней в присутствии Сергея и Тима ей было неловко, тем болеечто они ввалились с явным намерением послушать.

– Сергунь, я не понимаю, чего ты от меня хочешь?

– Правда, не понимаешь? – упавшим голосом переспросилСергуня.

Конечно, она понимала. Все она понимала, но ей не хотелосьему помогать.

– Кирха, – начал он после некоторой паузы, – ты потрясающаяженщина. У тебя внешность, ум, характер.

– Квартира и машина, – подсказана Кира.

– Конечно. – согласился Сергуня, которого непросто былосбить с толку, недаром он сделал карьеру в американской компании! –Обстоятельства сложились так. что я оказался… в щекотливом положении. Сегоднямне на работу – на работу! – звонил вчерашний милиционер, задавал вопросы, и ябыл вынужден на них отвечать, хотя вокруг сновали люди и шел рабочий день! Бендаже спрашивал меня потом…

– Кто такой Бен?

– Мой шеф.

– А-а.

– Так вот, он спрашивал, о чем и с кем я так долгоразговаривал, а я не могу себе позволить быть вовлеченным в такую нелепейшуюисторию!

– Ты имеешь в виду убийство? – сладко поинтересовалась Кира.Сергуня в телефонной трубке занервничал – он даже слышать это слово не желал.Несмотря на то, что в данный момент Бен отсутствовал и некому было спрашиватьего, с кем и о чем он разговаривает.

– Кира, милая Кира, я хотел тебе сказать, что на время, покавсе не закончится, нам лучше всего расстаться.

Кира молчала и слушала. На кухне разговаривали –преувеличенно громко. Кира подозревала, что это такой камуфляж, для того, чтобыловчее подслушивать.

– Ты не представляешь себе, как тяжело и больно мне говоритьтакие слова, но я… не готов отвечать на вопросы, связанные с тобой и этимубитым. Ты понимаешь?

– Понимаю.

– Конечно, – понизив голос до интимного, добавил Сергуня, –это всего лишь на время. На то короткое время, что будет продолжаться вся этакутерьма…

– Между прочим, – перебила Кира. – кутерьма можетзакончиться тем, что меня посадят в тюрьму. Так сказать, тюрьма и кутерьма.

– Это невозможно, – твердо заявил Сергуня, – но я хотел тебяпросить, именно на этот короткий срок… не звонить мне и не пытаться связатьсясо мной, а также не ссылаться на меня в разговорах… с милицией. Ты же знаешь,что я ничего не видел и не слышал. Я правда ничего не видел и не слышал!

– То есть подтверждать мое алиби ты не станешь, – уточнилаКира, – даже если понадобится?

– Кирха! – взмолился Сергуня. Ему казалось, что он такпонятно, толково и хорошо все объясняет, а тут она влезла со своими уточнениями,и он моментально почувствовал себя негодяем! Зачем ей непременно нужно, чтобыон чувствовал себя негодяем?!

Разговор был трудным, и он весь день планировал, как лучшевсего его провести, и даже набросал на бумажке планчик, и теперь осталосьтолько договорить до конца и можно считать себя свободным.