Читать книгу "Путевка в «Кресты» - Борис Седов"

— Костя, поласкай меня язычком. Или хотя бы ручкой.

Я ужаснулся: ей все еще мало?!! Учись, ненасытная Ангелина, у своей почти тезки.

Я с надеждой бросил взгляд на часы — без десяти одиннадцать. Отлично!

— Нет, лапка, не выйдет. Пора вставать. Ты забыла про дочку.

— Еще десять минут, — томно прошептала Анжелика и, прижавшись ко мне, опять начала натирать мне лобком мозоль на бедре.

— Какие десять минут! — Я решительно отлепил ее от себя и выбрался из-под одеяла. — В одиннадцать я должен поставить капельницу, а ее еще надо готовить. Подымайся и замени лучше дочке простыню и клеенку. Потом сходи свари кофе. А вот после кофе… — Я многозначительно замолчал и подумал: «А вот после кофе я сдохну от истощения. Одному мне этой Анжелики чересчур много. Ее бы в барак, так были бы, как говорится, довольны, и волки, и овцы. Вот бы подкинуть такую идейку куму».

Кристина не спала, и когда из-под нее вытаскивали белье, даже попробовала что-то сказать. Но чтобы понять напичканного лекарствами наркомана, находящегося ко всему прочему на ломах, надо иметь богатый опыт работы наркологом. А мне это даже не снилось. И я ни черта не разобрал.

— Она же все видела, чем мы сейчас занимались! — испуганно шепнула мне на ухо Анжелика.

— Даже если и видела, то ничего не поняла, — тоже прошептал я. — А если и поняла, то уже ничего не помнит. Ты представляешь, сколько в нее закачано всякой отравы? Иди вари кофе. — И, выпроводив из комнаты Анжелику, не спеша занялся ее дочкой. Что-то она вела себя чересчур спокойно, как минимум, уже полтора часа — с того момента, как я проснулся. Ее не выгибало дугой, она не орала и даже не выдувала изо рта пузыри. Не нравилось мне все это. Суставы сейчас должны освобождаться от всего дерьма, накопившегося в них за то время, пока девчонка торчала на героине, а поэтому их должно ломать. И никуда не деться от этого. Неужели, я делаю что-то не так?

Я поставил капельницу, присел на кровать рядом с Кристиной и погладил ее тоненькую ручонку, привязанную жгутом из простыни к кровати.

— Все ништяк, Крис, малышка. Мы выберемся из этого дерьма. Знаешь, в древности был такой великий царь-Соломон. И у него на перстне были выгравированы золотые слова: «И это пройдет».

Так вот, и это пройдет. Вся хренотень останется позади. Ты избавишься от своего геморроя, я — от своего. На это надо только немного времени. Надо чуть-чуть потерпеть. Ты ведь умеешь терпеть? В ответ она почти незаметно кивнула.

— Вот и отлично. Я тоже. И мы этим сильны. И вылезем из этого ада.

«Ты из своего, я из своего, — додумал я. — Только тебе на это нужно не меньше года. У меня все случится скорее». Я быстро прикинул в уме: меньше трех месяцев до середины июля.

Меньше трех месяцев до часа «X».

— Я схожу умыться, а ты лежи, пожалуйста, тихо. Чтобы не выскочила иголка. Договорились?

Она опять чуть заметно кивнула.

— Вот и умница. — Я наклонился и нежно поцеловал ее в щечку.

О, черт! Наверное, я когда-нибудь так же мог целовать свою дочку, если бы не случилось того, что случилось три с половиной года назад.

Вот задница! Твою мать…

Распроклятая Ангелина!

Глава 8. Тревога!

Четверо суток я вкалывал, как ломовая лошадь. Нянчился с Кристиной, за день прокапывая в нее по несколько литров, а как только вы давалась минута на передышку, на место дочки тут же заступала мамаша. А на место капельниц — безумные постельные скачки. И снова капельницы… И опять скачки… Ритм жизни, как у космонавта.

Я не высыпался. Я осунулся. Я мечтал поскорее вернуться на зону, где нет голодных рехнувшихся баб. Вот уж никогда не подумал бы, что можно мечтать о подобном.

Совершенно не стесняясь своего брата, Анжелика уже на вторую ночь открыто перебралась в комнату к своей дочке. На соседнюю кровать, которая, как я, наивный, вначале рассчитывал, должна была полностью принадлежать мне. Жди, парень…

Кум лишь ехидно посмеивался, наблюдая за мной и своей ненасытной сестренкой, но ни слова не говорил, даже не пытался нас подколоть. На второй день он организовал мне телефонный разговор с зоной, и я полчаса пичкал Блондина указаниями и инструкциями по уходу за выздоравливающим Коляном и контролю за раздолбаем-лепилой.

— Ништяк, Коста. Управимся, — заверил меня Блондин. — А ты давай хавай волю от пуза, назад не спеши. Отдыхай.

«Отдыхай»… Мне стало смешно.

— Вернусь, расскажу, — пообещал на прощание я, — как я здесь отдыхаю.

С кумом мы почти не общались. Вечером, возвращаясь со службы, он ненадолго заглядывал ко мне в комнату проведать племянницу, коротко спрашивал: «Как?», и я так же коротко отвечал: «Без изменений». Кум вздыхал и убирался на кухню пить чай с бутербродами. А потом запирался у себя в комнате, и оттуда через стенку до меня доносился шум телевизора — взрывы, ружейная пальба и гнусавый голос переводчика. Лишь единственный раз за четыре дня кум задержался у меня в комнате, развалился в кресле и, состроив хитрую физиономию, спросил:

— Сбежать-то не думал?

— Я разве похож на идиота? — Подспудно я ожидал, что рано или поздно он задаст подобный вопрос. — Да и вы отлично знаете, что пускаться в бега мне нет никакого резона. Все равно отсюда далеко не уйти.

— Эт-та да, — согласился кум. — Если бы у меня была хоть капля сомнения насчет того, что у тебя хватит ума на какую-то авантюру, я бы тебя так спокойно не оставлял одного. Я работой своей дорожу. Не хочу на пенсию раньше срока. — Он на секунду замялся. — Я вот о чем хотел тебя попросить… Все-таки, несмотря ни на что, Константин, дай-ка слово, что не выкинешь какой-нибудь номер, когда с моей подачи выходишь за зону.

Мне стало смешно. И вспомнилась мама, когда-то давным-давно строго напутствовавшая меня, первоклассника, когда я уходил погулять: «Костя, дай слово, что не выйдешь никуда со двора».

— А вы уверены, что моего слова будет достаточно? — улыбнулся я.

— Уверен. Уж, слава Богу, за три года я тебя изучил и знаю точно, что за свой базар ты всегда отвечаешь сполна.

— Благодарю за такую оценку. Действительно, отвечаю… Договорились. Я даю вам слово. Просто мне не трудно будет его сдержать. Все равно из Ижмы мне не удрать, а потому даже не буду и пробовать. Скажите, а отсюда был хоть один побег?

— М-м-м… — задумался кум. — Попыток было достаточно, сам знаешь. А вот удачная… Лет двадцать назад трое зеков гуляли по тайге пару месяцев. Потом вышли к Печоре, попытались оседлать товарняк. Там их и взяли. Считай, что эта попытка была самой удачной.

«Ничего, будет удачнее, — подумал я. — Скоро будет. Очень скоро, Анатолий Андреевич. Уже в середине июля»…

На четвертый день Кристина наконец оклемалась. Не так, чтобы полностью — еще была нарушена речь, а все мысли были повернуты в сторону героина, — но ломка закончилась, появился какой-никакой аппетит, и девочка даже нашла в себе силы одеться и выйти на улицу посидеть на лавочке возле крыльца.