Читать книгу "Экзотеррика - Василий Головачев"

Стали видны детали сооружения.

– Да она же разбита! – воскликнула Диана.

И верно, клякса строения на дне океана казалась растрескавшейся. Впечатление складывалось такое, будто по её куполу был нанесён удар, и по всей площади конструкции поползли трещины, превратив щит Опухоли в битую керамическую плиту.

– И об этом нас Шустов не предупредил, – сказал Боярский с сожалением.

– Заметьте, у Опухоли никого нет, кроме «пиявок», – добавил Голубев. – А ведь там должны работать спецы Шустова.

– Может, они зашли внутрь? – неуверенно сказала Диана.

– Тогда ситуация ещё больше запутывается.

– Ищем катера! – объявил Дарислав.

Беспилотник опустился ниже и пошёл по кругу, сфокусировав все свои системы слежения на поиске земных аппаратов. Он тоже прятался под колпаком стелс-поля, и плавающие «пиявки» его пока не замечали.

Опустился ниже и «голем», мысленно управляемый Дариславом.

На свои глаза космолётчики полагались мало, не обладая стопроцентно острым зрением, но тем не менее всматривались в глубины вод старательно.

Так прошло десять минут, после которых беспилотник, исследующий края Опухоли, доложил: вижу цель, – и показал расщелину в панцире сооружения, на дне которой сверкнул металл.

Катеров было два, что немного повысило настроение разведчиков, и Дарислав повёл «голем» к расщелине, ширина которой достигала не менее четырёх метров. Однако спуститься к земным аппаратам не удалось. Над ними плавала «пиявка» нанослизи, излучавшая в инфракрасном диапазоне призрачный зеленоватый свет, то ощупывая корпуса катеров, словно обнюхивая их, то поднимаясь к обрыву расщелины.

– Вот безобразие! – вполголоса проговорил Голубев. – Такое впечатление, что она стережёт парней.

Дарислав принялся вызывать «големы», меняя частоту диапазонов связи, и ему ответил компьютер одного из них:

– Получил задание ждать команду.

– А где пассажиры?

– Сведений не имею. Они покинули борт и не возвращались.

– Давно ушли?

– Три часа, одиннадцать минут, сорок секунд.

– Записей никаких не оставили?

– Нет.

– В принципе, этого стоило ожидать, – сказал Боярский. – Я имею в виду, что Шустов, по его словам, направил парламентёров для предварительных технических переговоров. Другое дело, зачем понадобились эти переговоры, если всё можно было обсудить дистанционно.

– Могу добавить ещё один вопрос, – заговорила Диана. – Не слишком ли долго идут консультации? Для утряски параметров контакта достаточно четверти часа.

– Что-то тут не стыкуется, – мрачно сказал Голубев. – Предлагаю отогнать «пиявку» и последовать за парламентёрами.

– Так нас здесь и ждут, – скептически хмыкнул Савкин.

– Но парни ведь как-то прошли в Опухоль?

– Не видно ни одного люка.

– Раз катера сидят на дне расщелины, значит, люк где-то рядом. Давайте опустим дрон, пусть пошукает.

– Думаешь, нас тоже впустят?

– Впустили же посланцев.

– Наверно, придётся работать без оглядки на действия людей Шустова, – сказал Боярский. – Слишком много вопросов накопилось к этому господину. Надо поискать ответы, не спрашивая самого Шустова.

– Вежливо попросим «пиявку» удалиться? – хмыкнул Голубев.

Дарислав не успел ответить.

В километре от них над горбом центра Опухоли вдруг началась суматоха. С десяток «пиявок» ринулись к нему со всех сторон, объединяясь в кольцо. А из верхних слоёв воды к этому кольцу спустился длинный стержень из той же серо-жёлтой слизи, на конце развернувшийся в подобие тюльпана.

Ещё через полминуты воду над куполом потрясло колебание, и из бугра вылетела в облаке воздушных пузырей самая настоящая подводная лодка с заостренными носами. Она была невелика, всего метров пятнадцати в длину и диаметром метра четыре в центральном поясе. Но не было сомнений, что это действительно подводный аппарат хозяев Опухоли.

– Субмарина, выколи мне глаз! – удивлённо проговорил Голубев.

– Странно… – сказал Боярский.

– Что странно?

– Если планета принадлежит цивилизации наносуществ и они свободно передвигаются как по воздуху, так и в воде, зачем им подводная лодка?

– Может, это наши посланцы? – предположила Диана. – Возвращаются домой?

– Полковник Терехов! – включил рацию Дарислав. – Слышите меня?

Тишину в эфире не нарушил ни один звук.

Лодка продолжала медленно подниматься, и вдруг её корпус начал нагреваться! Сначала это стало заметно по струению воды вокруг, размывшему силуэт лодки. Потом вода закипела!

На корпус «голема» обрушилась волна бульканья, гула и треска!

– Вот дьявол! – прокомментировал удар Голубев.

«Пиявка», плавающая над катерами в расщелине, выскочила наружу и метнулась к месту необычного явления, обозначенному облаком пара и воздушных пузырей.

– Командир?!

– Без комментов! – выдохнул Дарислав. – Наблюдать!

Туча пара и пузырей стала разрастаться. В её глубине просверкнул раскалённый корпус подводного судна.

Кольцо нанослизи и колонна над ним начали перестраиваться, превратились в конус, направленный вершиной вниз, к лодке. Неяркое фиолетовое свечение стекло из толщи конуса на облако пара, и оно всё целиком… застыло глыбой льда величиной с небольшой астероид!

Эта глыба, переставшая парить и бурлить, засверкала тысячами газовых пузырьков, застывших как стекло, пошла вниз и врезалась в купол сооружения, прогибая его на десяток метров.

Изнутри купола рванула вверх ещё одна струя воздушных пузырей, уносясь к поверхности океана.

– Командир, жду приказа! – быстро произнёс Голубев.

Вместо ответа Дарислав спикировал в расщелину и подвесил «голем» над катером, стоявшим носом к нише в стене расщелины.

Вспыхнул прожектор.

– Ищите люк!

– Да вот же он! – Савкин ткнул рукой в боковой виом кабины.

– Выходим!

– Все? – уточнил Боярский.

– Все!

– Я бы всё-таки оставил Диану, – проворчал Голубев. – Да и вас, Ипатий Михайлович.

– Я не останусь! – с вызовом бросила женщина.

– Оставаться здесь не менее опасно, чем идти в разведку, – усмехнулся Савкин.

– Идём все вместе! – повторил Дарислав. – Протокол ВВУ-К!

Последние слова майора заставили его бойцов подтянуться. Протокол «внезапно возникшей угрозы» с пометкой «К» предполагал ведение военных действий в космосе в экстремальных условиях, с применением всего оружейного арсенала бойцов. Ошибаться и отвлекаться на посторонние переговоры в таких условиях было равносильно невыполнению приказа.