Читать книгу "Первый и единственный - Дэн Абнетт"

Комиссар бросил взгляд на недалекие предгорья. Крутые холмы покрывал желто-бурый ковер сухого папоротника. Где-то за ними в утренней дымке угадывались высокие, кряжистые горы. Цель Примарис.

Этот туман, если верить кристаллу, скрывал от лорда-генерала Дравера и его приспешников драгоценное сокровище. И судьбу Ибрама Гаунта и его Призраков.

Тем временем на поля опустились десантные корабли класса «Пожиратель». Тяжело уронив стальные челюсти десантных аппарелей, они выпустили Призраков, которые немедленно начали собираться во взводы. Щурясь от неожиданно яркого света, гвардейцы разглядывали желтые от папоротника холмы под покровом низких кучевых облаков. Гаунт с помощью нескольких регулировщиков отводил их на возвышение, служившее одной из точек сбора Призраков. Вынырнув из клубов выхлопных газов, окутавших поле, гвардейцы смогли ощутить запах Меназоида Эпсилон. Пронизывающий ветер. Сухой, холодный воздух, полный запаха жимолости. Поначалу этот студеный, сладкий аромат казался необычным и приятным, но он быстро надоедал и вызывал тошноту.

Гаунт доложил, что его полк приведен в боевую готовность, и немедленно получил приказ продвигаться согласно утвержденному плану операции. Вскоре за Призраками уже протянулась широкая просека поломанных сухих стеблей папоротника. Растения доставали почти до пояса, но рассыпались от любого прикосновения. Гвардейцы спотыкались о сплетения корней и колючие лозы ползучих сорняков.

Достигнув вершины холма, комиссар приказал двигаться на запад. Посадочная площадка, покрытая яркими огнями, осталась внизу, на расстоянии двух километров. Несколько транспортов поднялись в вихре папоротниковой пыли и, пройдя низко над полем, заложили крутой вираж и ушли в небо.

В моноскоп Гаунт мог разглядеть, как в трех километрах от них два полка Мордианской Железной Гвардии строятся для марша. Еще в двух километрах покидали свою точку высадки Витрийские Драгуны. Во все стороны от выжженного поля разбредались цепи маленьких черных точек. Холмы уже кишели гвардейцами, пробирающимися сквозь заросли.

Близился полдень. Пехота и механизированные части Имперской Гвардии продвигались параллельно друг другу сквозь щебень и сухие заросли предгорий. Место высадки уже давно исчезло из виду, но корабли все еще прибывали туда, доставляя все новые войска и материалы для наступления титанов. Где-то под облаками перекатывался далекий гром двигателей.

Вскоре они наткнулись на башни: неровные столбы, сложенные из плоских камней, около сорока метров в высоту, возвышались посреди папоротников на расстоянии пятисот шагов друг от друга. Гаунт поспешил доложить об этом командованию и обнаружил, что каналы связи полнятся схожими сообщениями. Все предгорья были расчерчены линиями этих столбов. В самом низу и наверху камни башен были шире, к середине, наоборот, сужались. Все они поросли мхом и казались неустойчивыми. Некоторые опрокинулись, и теперь о них напоминали только виднеющиеся среди папоротников каменные насыпи.

Гаунт сомневался в природном происхождении этих монументов. Их внешний вид и расположение свидетельствовали об обратном. Гаунта совсем не обнадеживало то, как мало информации он получил об Эпсилоне на общем инструктаже.

— Возможно, храмовый мир, — сообщили тогда офицеры разведки. — На поверхности планеты обнаружено множество каменных построек неизвестного происхождения, расположенных длинными рядами. Линии пересекаются в местах скопления древних руин — возле целей Примарис, Секундус и Терциус.

Комиссар отправил Маколла с его диверсантами на разведку за линию башен, в долину по ту сторону холма. Наконец он позволил себе открыть информационный планшет с данными кристалла, который прятал во внутреннем кармане плаща уже второй день.

Подозвав связиста Раффлана, Гаунт взял трубку полевой вокс-рации, закрепленной на его спине, и передал новую серию приказов. Его полк проведет разведку местности. Наступающие вслед за ними мордианцы пока что должны ждать сигнала к движению. По местному времени был уже полдень.

Гаунт оглянулся на своих солдат и обнаружил неподалеку Роуна. Майор сгорбился, нетвердо держа лазган, и смотрел куда-то отсутствующим взглядом. Комиссар до последнего отказывался брать его с собой, но врачи в лазарете гексобора признали его годным к службе. После пытки, которой его подвергло убитое Ларкином чудовище в балахоне, Роун очень изменился. Теперь Гаунту не хватало того жесткого характера, который делал Роуна опасным союзником — и хорошим командиром. Был здесь и Фейгор, выживший стараниями Дордена. Теперь он стал почти неуправляем. Озлобленный вояка, жаждущий мести. Еще в казарме он клялся перерезать всех встречных янтийцев и проклял всю операцию за то, что Призраки оказались с ними в одной группировке. Гаунт боялся представить, что будет, если танитцы и Патриции вдруг встретятся здесь, на Эпсилоне. Особенно сейчас, когда Роун не сможет приструнить своего адъютанта.

В конце концов Гаунт решил последовать девизу Ферейда: «Будь что будет». Он еще раз проверил болт-пистолет и уже собирался попросить Майло сыграть, но звук опередил его. На дне долины забилось эхо танитского марша, лившегося из трубок волынки юного Призрака.

Они уже здесь. Теперь все решится.

2

Командным постом лорд-генералу Драверу служил «Левиафан», мобильная крепость размером с небольшой городок. Ее гусеницы упорно вгрызались в глинистый склон холма, покидая место высадки возле цели Примарис.

В самом сердце титанической машины в антигравитационном поле покачивалось мягкое кожаное кресло. Устроившись в нем поудобнее, генерал Дравер обозревал мостик. Он пребывал в самом благостном настроении. Его настойчивые прошения возымели силу. Военмейстер Макарот наконец поставил его во главе всей наступательной операции на Эпсилоне. Каким же простофилей он оказался! Ведь именно об этом мире говорил Драверу этот уродец Хелдан. Здесь покоится сокровище — ключ к его величайшей в жизни победе.

Перед самой высадкой Дравер потратил двое суток, изучая всю доступную информацию о Меназоиде Эпсилон. В сравнении с Сигмой Эпсилон казался небольшой луной. Если верить разведке, этот мир был своего рода святыней Темных Сил. Все северное плоскогорье планеты было покрыто странными постройками. С орбиты можно было разглядеть, что их расположение на местности представляет собой некую фигуру или символ. Основные силы легионов Хаоса в этой системе были брошены на защиту столичного мира, Сигмы. Разведка выяснила, что на Эпсилоне был оставлен гарнизон неустановленной численности. Хотя Эпсилон не представлял из себя ничего особенного, враг ясно дал понять, что для него эта планета представляет определенную ценность. Иначе зачем рисковать, оставляя часть войск здесь?

Флотские офицеры предлагали просто расстрелять Эпсилон с орбиты и стереть в порошок все, что окажется на поверхности. Дравер приложил все силы, чтобы не дать этому плану ход. Он говорил, что Эпсилон должен быть взять наземными войсками, чтобы узнать, чем же так ценен этот мир для Великого Врага. Такова была главная причина штурма планеты. Официальная, конечно.

Дравер знал больше. Он знал, что проклятый упрямец Гаунт подал прошение о своем переводе на этот фронт. А это неспроста.