Читать книгу "Ты постучишься в дверь мою - Мария Акулова"

— Я хотел знать о тебе все. Мы это обсуждали не один раз. А такое… Ты ведь вся сжалась, когда рассказывала. Значит, это отпечаталось…

Ксюша хмыкнула, глянув куда-то вдаль, будто сквозь него.

— Знаешь, что в памяти отпечаталось куда сильней? Как ты умер, Вань. Остальное разом померкло…

Не дожидаясь ответа, в машину забралась, дождалась, пока он тоже сядет — заведет.

— Ты по-прежнему не готова со мной говорить?

— По-прежнему. Не готова… Не хочу… Страшно…

— Почему страшно?

— Больше всего, что впущу, а ты опять умрешь. Теперь навсегда.

— А если поклянусь, что точно не умру? — Ксюшу всегда жутко бесила его привычка шутить над смертью. Будь ее горе тогда не таким всеохватывающим, съязвила бы даже, что дошутился. Теперь же…

— Лучше не клянись. Лучше не умирай. Будь… Где-то… Мне так спокойней…

Возможно, в тот самый момент Ивану стоило бы зайти на очередной круг разговоров о том, что он-то хочет быть не «где-то», а с ней, но…

Он кивнул, поехал обратно в офис. Молча и быстро. Позволяя Ксюше переварить всю полученную сегодня информацию.

Глава 31

Настоящее…

Ксюша сидела на кровати, не моргая смотрела на таймер на телефоне. Он был включен девять минут назад, отсчитывал последнюю прежде чем…

Прежде чем она зайдет в ванную, в которой ее ждут три теста.

Задержка длилась уже больше недели. И если поначалу Ксюша не позволяла себе даже думать о том, что это может быть связано не с нервами, то теперь… Тест все равно пришлось бы сделать. И лучше разочароваться сейчас, чем еще пару дней жить так, как она жила с «завидной» периодичностью последние годы. Раз за разом разочаровываясь, потому что… Задержки иногда — это просто задержки…

Телефон начал издавать противные звуки, Ксюша вздрогнула, не смогла с первого раза отключить таймер трясущимися пальцами, потом…

Встала на ватных ногах, вытерла мокрые ладоши о домашние штаны, медленно пошла к пункту назначения…

Прежде, чем открыть дверь, сделала парочку глубоких вдохов, закрыла глаза, повторила про себя, что она хочет увидеть отрицательный результат. Только его. Потому что им с Тихомировым сейчас не до этого.

Тот единственный секс только усложнил все, а решение… Они пока не нашли. Она не нашла. И беременность сейчас лишь усугубит проблему.

Только убедившись, что «мантра» мысленно зачитана от начала и до конца, Ксюша аккуратно потянула дверную ручку вниз, глядя в пол, подошла к раковине, потом… задержав дыхание… на ее борт.

Борт, на котором три теста и шесть полосок.

— Господи… — Ксюша выдохнула, закрывая ладонью рот. Хотелось и проморгаться, и ущипнуть себя для верности, и… Больше всего, наверное, расплакаться хотелось. А потом еще сильней… И еще… Не сомневаясь, что ребенку не повредит, ведь от счастья слезы…

И без того слабые ноги стали совсем бессильными палочками. Чтобы не грохнуться от переизбытка чувств, Ксюша на пол опустилась, прислонилась головой к холодному кафелю, глаза закрыла…

Она ведь почти десять лет об этом моменте мечтала, да только… совсем не так его себе представляла. И обстоятельства должны были быть другими, но… Вероятно, вселенная так посмеивается, намекая, что ей лучше знать, когда чему случаться…

Что они с Бродягой могут хоть двадцать лет упорствовать, бороться с ней, пытаться сделать по-своему, а она… Как истинная дама… Дарит — когда хочет. Забирает — когда посчитает нужным. Шлет награду, будто испытание… Да только… Для Ксюши это все равно награда была. Высшая. Неоценимая. Невероятная…

Она трясущимися руками живота коснулась. Плоского пока, конечно же. Никто и не догадался бы, но она-то знала. Она-то теперь знала…

Улыбнулась, чувствуя, как слезы на ресницах собираются, встала снова, тесты сгребла, обратно в спальню, здесь разложила их на покрывале, сама устроилась с ногами, начала заново разглядывать и таять из-за того, какими уверенными ей казались эти полоски… Щеки пылали, пальцы холодели, уши горели, а Ксюша не знала, куда деть себя… Что делать, с чего начинать, куда бежать, как Бродяге сказать…

Здесь сомнений не было. Он должен знать. Он тоже ведь мечтал. И пусть ей по-прежнему сложно даже при мысли, что нужно в глаза ему смотреть, говорить что-то, улыбка только шире становится, когда Ксюша представляла, как он отреагирует.

— С первого раза, Тихомиров… С первого раза… — своим же словам улыбнулась, аккуратно опустилась на подушку, на которой он спал в тот самый раз, свернулась клубочком… Улыбающимся трепетным клубочком и снова позволила себе чуть поплакать. От счастья ведь можно…

* * *

О беременности Ксюша узнала в воскресенье, понедельник же начала с того, что снова посетила клинику со звучным названием…

Антон Владимирович был более чем удивлен ее визиту, но выслушал, назначил анализ крови, проконсультировал, аккуратно попросил не спешить, ведь даже три положительных экспресс-теста не гарантируют наступление беременности, а о прошлой реакции Тихомировой знал и он. Поэтому раньше времени не обнадеживал, но отправил до невозможности счастливую подозреваемо беременную провести день в спокойствии. Отвлечься, развлечься, обдумать все… И ждать результатов. Снова ждать результатов.

Ксюша выслушала его, пытаясь сдерживать улыбку, дрожь в голосе и пальцах, но… Иногда все же прорывалось…

Она и сама от себя не ожидала такой реакции, такой эйфории, такой уверенности… Ведь сейчас совсем не то время. И обстоятельства не те. И быть такой счастливой тоже рано, но справиться с собой Тихомирова не могла.

Она действительно была самой счастливой…

Еще до поездки в «Путь аиста» еле сдержалась, чтобы на дежурное Ванино: «Доброе утро», не ответить: «Доброе утро… почти папа».

Ее распирало… От новых знаний, от новых ощущений (скорей всего пока придуманных), от того, как вдруг ясно стало на горизонте… Не потому, что все их с Иваном проблемы решились, а потому, что они разом уменьшились в размере. Стали маленькими, еле заметными, совершенно неважными…

Вполне возможно, это все зефир, который должен был заменить мозг постепенно, избавляя беременную от страхов ближе к сроку родов, но в случае с Ксюшей «зефир» наступил куда раньше.

После клиники она поехала не на работу, а в парк. Сидела с молчаливым сопровождающим ее охранником на лавке, пыталась завести разговор, но он отвечал односложно и не слишком заинтересованно.

Думала, кому бы позвонить, кому сказать… Поняла, что в мире есть один человек, для которого эта новость будет настолько же важной, как для нее. Но Бродяге звонить не хотелось. Ему сказать предстояло иначе.

Ждала звонка от Антона Владимировича весь день, телефон из рук не выпускала…