Читать книгу "Чума вашему дому - Анна Жилло"

Еще один мощный рывок — и текст ушел по назначению. Задолго до полуночи. Встала, потянулась. Фитнес, говорите?

Артем лежал в спальне на кровати поверх покрывала и что-то читал в телефоне.

— Все?

Вот как можно вложить в одно короткое слово столько обещания? Чтобы вдоль позвоночника пробежали невидимые теплые пальцы и все внутри отозвалось — влажно и горячо?

Запрыгнув на кровать, я навалилась на него сверху, но тут же оказалась в позиции перевернутой черепахи. Одна расстегнутая пуговица блузки, вторая. Губы на груди, выпущенной на волю из жесткого, словно панцирь, кружева.

— Мать моя женщина, какой садист придумал эту броню? Красиво, обалдеть, но как это можно носить?

— Глупый! — я взъерошила Артему волосы. — Это не носят, это…

— Снимают? — лифчик улетел на кресло вслед за блузкой, а я уже торопливо расстегивала пуговицы его рубашки.

Ну быстрее же, что ты там возишься? Сколько можно ждать? Давай сама надену, я перчатки наловчилась натягивать за секунду, и с этим тоже справлюсь. Или ты опять меня дразнишь, изверг?

И в самый первый раз, и в субботу на даче, и сейчас мы набрасывались друг на друга с такой жадностью и нетерпением, как будто пару лет провели в одиночке за просмотром порно. Со связанными за спиной руками. Никаких ласк, игр и прочих нежностей. Лишь бы поскорее. Зато потом — медленно, разнообразно и со вкусом. Смакуя малейшее ощущение.

Неделя? Не может быть! Да ведь и за это время мы виделись не каждый день. Но мне казалось, что я изучила его так, как никого другого — за месяцы и годы. Или… что знала всегда?

Вообще, я далеко не сразу вошла во вкус этого дела, но потом вовсе не страдала отсутствием аппетита к сексу. И все же никогда еще не вспыхивала вот так — как спичка, от одного прикосновения, одного взгляда глаза в глаза. Черт, от одной мысли в эту сторону! Было сложно и почему-то страшно поверить, но неужели он — тот единственный, кто подходит мне идеально? Тот, кто мне нужен? Или я слишком тороплюсь?

Эта блаженная истома, когда лежишь, прикрыв глаза, не в силах пошевелиться… Улыбка до ушей, сердце потихоньку успокаивается, возвращаясь в привычный ритм. Повторить? Потом, попозже. А сейчас — растечься счастливой медузой. Ленивые прикосновения — чтобы убедиться: это правда было. И еще будет.

— А про десерт забыли, кстати.

Артем вытащил руку у меня из-под головы, встал и пошел на кухню. Хлопнула дверца холодильника, потом, вторя ей, пробка. Мы пили шампанское из одного бокала и кормили друг друга тортом с ложки. Так и норовя перемазать кремом, а потом слизывать его.

Странно, но именно под торт я рассказала Артему о Тарасе и Люке. И о разговоре с Ларисой.

— Знаешь, все понимаю. Что Тарас поступил как сволочь. И что у меня, если подумать, не было выбора. Либо сделать так, либо поддержать его. Но все равно какой-то мерзкий осадок.

— Все просто, Тома, — Артем снял пальцем крошку у меня с подбородка. — И тут мы тоже одинаковые. Дурак дурака видит издалека. Или, может, чует. По запаху, — он сунул нос мне под мышку. — Меня фактически предали самые близкие люди. Искренне полагая, что делают это ради моего блага. Вас бросила мать, отец вами почти не интересовался, а потом выкинул тебя из своей жизни только за то, что поступила вопреки его желанию. Ты с детства водила брата за ручку, вытирала сопли и заносила ему жопу. А он с легкостью перешагнул через жену и через отца, точно так же легко перешагнет и через тебя. Но в глубине все равно зудит этот атавизм: «семья — святое». Ради семьи надо прогнуться и пожертвовать собой. Скольким людям он сломал жизнь!

— Ты же ведь простил своих, — я соглашалась с ним, но… да, атавизм зудел.

— Простил? — его усмешка была жесткой и холодной. — Нет, Тома. Скорее, оставил все позади, чтобы жить дальше. Я не из тех, кто прощает предательство. Очень многое могу понять и простить, но только не это. Никому и никогда. Так что… имей в виду. А насчет ваших клиник… Думаю, отец предложит вам разделить бизнес. И ты, если согласишься, отдашь половину своей половины ему. Ну а Тарас отправится в вольное плавание… на надувном матрасе. Со своей клиникой. Которую благополучно загубит, если только не найдет срочно грамотного управленца. Зачетно, между прочим. Элегантно и красиво. И очень в стиле вашего папеньки. Потерять часть, чтобы спасти целое. Но при этом остаться во фраке, сохранив репутацию.

— Ну… посмотрим, — растерянно пробормотала я. Почему-то при всей своей очевидности именно этот вариант мне в голову и не пришел.

Заснули мы, разумеется, ближе к утру. А в начале восьмого Артем уже встал.

— Надо пораньше сегодня, — сказал он, наклонившись и поцеловав меня в ухо. — А ты поспи еще.

— Угу, — приоткрыв один глаз, я поставила будильник на одиннадцать. — Найдешь что-нибудь на завтрак?

— Найду, не волнуйся.

— Ключи возьми на вешалке, на крючке. Замок надо снаружи закрывать, не захлопывается.

Секундная пауза. Я знала, о чем он подумал.

— Спасибо, Тома…

Перед началом приема я зашла к гинекологу Кате и попросила направления на анализы. Чтобы подобрать оральный контрацептив. Со Стасом когда-то пробовала, но неудачно. А потом и мысли об этом не возникало. И дело было не в стабильности отношений. Для венеролога такой шаг — высший уровень доверия. А вовсе не ключи от квартиры.

59

— Понимаете, доктор, я никогда… я всегда только с… кондомом. И вчера тоже. А тут… это… утром…

Парень мялся, краснел и пристально разглядывал свои коленки. Чистенький, аккуратный, с галстуком и в очках. Похожий на студента-ботаника при всем своем полновесном тридцатнике. Наверняка педант и зануда. И не женат.

— Не волнуйтесь, все будет в порядке. Сейчас посмотрим. Снимайте за ширмой брюки и трусы, надевайте носки одноразовые и накидочку сверху на рубашку.

Наверно, когда я стану пожилой тетушкой, мне проще будет изображать сердобольную мягкость. И быть абсолютно нейтральной по отношению к пациентам. То есть вообще не испытывать никаких эмоций, а не только старательно их скрывать. Такие вот унылые чистюли вызывали у меня легкое злорадство, и я ничего не могла с собой поделать.

В этот момент без стука распахнулась дверь и влетел Тарас. Злющий, словно вставшая на хвост кобра.

— Какого черта? — заорал он.

— Тарас Григорьевич, выйдите, пожалуйста, у меня прием, — надевая перчатки, подчеркнуто спокойно попросила я.

Ленка вытаращила глаза и стала похожа на пекинеса.

— Ты что вообще устроила, мать твою? Лариса сказала, что…

Держа руки на весу, я быстро подошла к двери и плечом выпихнула его в коридор. И процедила сквозь зубы, так, чтобы не было слышно в кабинете:

— Устроила не я, а ты. Деньги останутся на счету. Завтра приедет отец, будем разговаривать. Все. Катись отсюда к чертовой матери! Башкой бы подумал, прежде чем орать на всю клинику. Ни один идиот, услышав такое, сюда больше не придет.