Читать книгу "Ангел разрушения - Роберт Крайс"

Старки разозлилась.

— Ты ошибаешься, Бет. Он джентльмен. А ты — белые отбросы.[29]

Марзик подъехала на своем кресле поближе к Старки и понизила голос.

— А теперь я говорю серьезно, понимаешь? Совершенно очевидно, что тебя к нему тянет.

— Чепуха.

— Всякий раз, когда ты о нем упоминаешь, ты выглядишь так, словно до смерти напугана. И дело вовсе не в том, что он может отобрать у тебя дело.

— Бет! Когда тебя в последний раз душили?

Марзик выразительно приподняла брови, а потом вернулась к рабочему столу.

Старки сходила за кофе, не обращая внимания на Марзик, которая восседала на своей толстой заднице с самодовольной улыбкой на губах. Хукер все еще не пришел в себя после выходки Марзик и держался от них подальше, стараясь не смотреть в глаза Старки.

Старки вернулась за свой стол, взяла телефон и позвонила Мюллеру. Было еще рано, но ей пришлось выбирать: звонить Мюллеру или выстрелить Марзик между глаз.

Когда Мюллер взял трубку, голос у него был взволнованный.

— У меня нет времени, Старки. Какой-то урод засунул ручную гранату в почтовый ящик.

— У меня всего парочка вопросов, сержант. Я разговаривала с Теннантом, и теперь мне нужно кое-что уточнить.

— Да, он неслабый тип. Если так пойдет дело, очень скоро у него просто не останется пальцев на руках и он пустит в дело ноги.

Старки его замечание не показалось смешным.

— Теннант отрицает, что у него была мастерская.

Мюллер прервал ее, ему хотелось побыстрее уйти.

— Одну минутку. Кажется, мы уже беседовали на эту тему.

— Верно.

— Тогда все ясно. Если у него и была мастерская, мы ее найти не сумели. Я думал об этом с тех пор, как вы позвонили. Мне представляется, что Теннант сказал правду. Такой засранец не станет ничего скрывать, если у него будет шанс хоть как-то сократить свой срок.

Старки не стала говорить, что у такого засранца, как Теннант, нет в жизни ничего более важного, чем его мастерская.

Вместо этого она сказала, что у нее есть основания считать, что у Теннанта была мастерская и остался гексоген. Теперь голос Мюллера звучал напряженно.

— Какие основания?

— Теннант сказал нам то же самое, что говорил на прежних допросах. Он утверждает, что добыл гексоген из контейнера с противопехотными минами. А в контейнере их шесть штук.

— Да, припоминаю.

— Хорошо. Я посмотрела данные на противопехотные мины. Там говорится, что в каждой такой мине содержится одна целая и восемь десятых фунта гексогена, иными словами, в шести минах — более десяти фунтов. А потом я изучила присланные вами фотографии трех взорванных машин. Это довольно легкие автомобили, но большая часть повреждений получена от огня. Я посчитала расход энергии по гексогену — получилось, что если бы он использовал треть своего запаса на каждый автомобиль, то разрушения были бы значительно больше.

Мюллер ничего не ответил.

— Потом я увидела, что в одном из допросов Роберта Кастильо тот говорил, что Теннант просил его украсть четвертую машину. Из чего я сделала вывод, что у Теннанта остался гексоген.

Тон Мюллера вновь изменился. Теперь он оправдывался.

— Мы обыскали крысиную нору, в которой он жил, перевернули там все вверх дном. Мы целых три месяца держали машину Теннанта у себя и разобрали ее чуть ли не по винтикам. Провели обыск в доме его старушки матери, в ее гараже и даже привезли специальную собаку, чтобы она понюхала клумбы, так что не надо намекать, что я оплошал.

Старки почувствовала, что говорит более жестко, и тут же об этом пожалела.

— Я ни на что не намекаю, Мюллер. Я позвонила только из-за того, что в деле нет бесед с хозяйкой его дома и работодателем.

— А там нечего было писать. Старая зануда не пожелала с нами разговаривать. Ее волновало только одно — чтобы мы не затоптали ее клумбы.

— А как насчет работодателя?

— Он сказал то, что все они говорят: как он удивлен, ведь Даллас производил впечатления вполне нормального парня. Мы совсем не дураки, несмотря на то, что носим ковбойские сапоги. Не забывайте об этом. Этот сукин сын сидит в Атаскадеро благодаря мне. Я закрыл это дело. Когда закроешь свое, позвони мне.

Он отключился прежде, чем она успела что-то ответить, и Старки швырнула трубку. Когда она подняла голову, оказалось, что Марзик на нее смотрит.

— Грамотно.

— Да пошел он.

— Ты сегодня не в себе. Что тебя гложет?

— Бет, оставь меня в покое.

Старки вновь стала перебирать документы. Хозяйкой дома, в котором жил Теннант, была пожилая женщина по имени Эстель Ригер. Работодателя звали Брэдли Ферман, он был владельцем магазина «Сделай сам»,[30]который назывался «Хобби Робби». Она нашла номера их телефонов и позвонила обоим. Эстель Ригер согласилась поговорить с ней. Магазин был закрыт.

Старки собрала свою сумочку и встала.

— Пойдем, Бет. Мы побеседуем с этой женщиной.

Марзик была шокирована.

— Я не хочу ехать в Бейкерсфилд. Возьми Хукера.

— Хукер занимается пленками.

— У меня тоже полно работы. Я не закончила с посетителями прачечной.

— Кончай это дерьмо и неси свою задницу в машину. Мы выезжаем.

Старки вышла, не желая продолжать споры.

Автострада Голден-Стейт шла на север от Лос-Анджелеса по огромным плоским пространствам Сентрал-Вэлли. Старки считала, что это лучшее шоссе в Калифорнии и во всем мире — длинное, прямое, широкое и ровное. Ты можешь установить контроль скорости на отметке в восемьдесят миль в час и дать отдохнуть своему мозгу. И через пять часов будешь в Сан-Франциско. А до Бейкерсфилда можно добраться меньше чем за девяносто минут.

Марзик пребывала в дурном настроении и сидела, скрестив руки и ноги, как обиженный подросток. Старки и сама не понимала, почему заставила Марзик поехать с ней, и пожалела об этом, как только они выбрались со Спринг-стрит. Первые полчаса обе молчали, пока не оказались на перевале Ньюхолл, в самой высокой точке долины Сан-Фернандо, оставив слева американские горки и шпили парка развлечений «Мэджик маунтин».

Марзик заерзала на своем месте и заговорила первой.

— Мои дети хотят сюда съездить. А я постоянно откладываю, ведь здесь все очень дорого. Господи, но дети постоянно смотрят рекламу, где показывают людей, мчащихся по американским горкам. Только в рекламе никогда не говорят, сколько это стоит.