Читать книгу "Плата за обман - Анна и Петр Владимирские"

Он подъехал к углу универмага, пересек трамвайные пути и резко развернулся у тротуара лицом к движению.

Вот так-то.

Набрал номер:

— Вы где? Спускаетесь по бульвару? Я уже на месте. Разворачивайтесь влево вокруг стелы, плюйте на правила! Перекрывайте движение. Жду!

В окно постучали. Залитое водой лицо. Старостин приспустил стекло, сразу услышал шум дождя.

— Ты чего, мужик? Смотри, где припарковался! Ты тут не один вообще-то, понял? Неприятностей захотел?

Таксист, конечно.

— Да, захотел, — сказал Старостин и вытащил из кобуры пистолет.

Таксист отшатнулся и бегом вернулся в свою машину, захлопнул дверь. Старостин спрятал оружие. Сейчас оно не пригодится. Там не вооруженная группа, а лаборатория, так что…

Вот и микроавтобус, тот самый. А с правой стороны и ребята подоспели. Это и называется вовремя!

Все дальнейшее было похоже на съемки боевика. Завизжали шины микроавтобуса. Он остановился прямо на трамвайных путях, потому что дорогу ему преградили сразу три автомобиля. Еще на ходу, пока они тормозили, открылись двери и наружу выскочили несколько мужчин, мгновенно оказались у микроавтобуса, распахнули дверцу…

— Спокойно, спокойно!..

— Вы чего? Вы кто такие?!

— Выходи, быстро! Стоять спокойно, не двигаться!

За микроавтобусом остановился троллейбус, несколько желтых маршрутных такси, грузовой фургон… Образовалась плотная пробка. У распахнутых дверей эсбэушного транспорта стояли люди Ладыгина и он сам в центре — мокрые, поливаемые дождем.

Марат протянул руки:

— Иди ко мне!

— Папа!

В его объятия упала плачущая Мира, и он сразу отвел ее в свой «СААБ».

— Кто вы такие?! Как вы смеете? Я — майор Службы безопасности Украины Ковальчук, департамент борьбы с коррупцией и организованной преступностью!

— Какая на фиг коррупция? — крикнул ему в лицо Старостин. — При чем тут коррупция, мать твою! — Он ломал комедию, изображал нахрапистого наглеца — лишь бы ошеломить, осадить службистов. — Вы захватили ребенка! Дочь российского бизнесмена! Это похищение!

От такой наглости майор даже задохнулся немного. Из машины тем временем вышла Рита и остановилась под дождем, потому что майор схватил ее за руку. Вслед за Ритой выглянул еще один эсбэушник. Лицо у него было озадаченное.

— Мы имеем право! — опомнился майор. — В исключительных случаях… С целью пресечения…

— Какое там пресечение, майор, — властно сказал Старостин и кивнул одному из своих парней на Риту. — А ну, отпусти!

Из-за спины Старостина к майору решительно шагнули двое мужчин. Он отпустил руку женщины, но продолжат! говорить — видимо, не мог сразу остановиться:

— …и раскрытия государственных преступлений… отдельные права и свободы личности могут быть временно ограничены!

Ладыгин не вышел из своего автомобиля. Он знал, что его помощник свое дело знает.

Риту подвели и усадили в машину Старостина.

— Только по решению суда. — Старостин вытер мокрое лицо.

— Не забывайтесь! — крикнул майор. — Вы иностранцы и находитесь на территории чужого государства!

— А на территории вашего государства, — парировал Старостин, — была похищена гражданка России! Все претензии прошу предъявлять адвокатам господина Ладыгина! Все! Можете ехать. Ребята, освобождайте дорогу! — махнул он своим.

Через десять секунд три машины убрались с перекрестка, будто их и не было никогда. Только майор Ковальчук в бессильном бешенстве остался стоять под дождем, глядя вслед уехавшим.

8. СОБАКОТЕРАПИЯ В ДЕЙСТВИИ

Хорошее часто уравновешивается плохим, горе ходит недалеко от радости. Вера это знала, конечно, но сегодняшний набор событий мог побить все рекорды по диапазону плюсов и минусов. Вначале ей позвонил Старостин и сказал, что Мира нашлась, причем, как Вера предсказывала, не прошло и пары часов после их возвращения из Москвы. Сообщил все подробности, какие знал, на том разговор и закончился.

Одной крупной заботой меньше, облегченно вздохнула Вера. Тут позвонил Андрей.

— Верунчик, как дела? Время есть?

— Нормально, даже хорошо. А что? Хочешь меня в ресторан пригласить?

— Почти. Приглашаю тебя съездить со мной к очень интересным пациентам.

— Ну спаси-и-ибо! — фыркнула женщина. — С какой радости?

— А ты уже забыла, как мы с тобой любили это делать вместе? Тебе нравилось. Хомячка помнишь? Я прочищал пациенту защечные железы, а ты проводила сеанс психотерапии с пожилыми хозяевами.

Вера колебалась недолго. На работу ей через несколько часов, а то, что Андрей хочет побыть с ней, — это хороший признак. Пора уже, действительно, перестать дуться друг на друга и восстановить обычаи старых добрых времен, когда они почти не расставались.

— Я готова! — сказала она. — Кто у нас болеет?

— Улитки.

— Ой! — Вера искренне удивилась. — Ты шутишь!..

— И не думаю. Позвонили в клинику, Зоя приняла вызов, Специалистов по улиткам им подавай. И. кажется, снова пожилая пара, как тогда, с хомячком. Представляешь — улитки! Практически единственные существа, которых я до сих пор не лечил. Надо попробовать. Тем более что об этих братьях наших меньших, которые ходят на одной ноге и носят на себе свой домик, я знаю очень мало. Пришлось с «Яндексом» советоваться… Так что? Я за тобой заеду?

— Жду!

Улитковладельцы проживали на Оболони и встретили врачей с нескрываемой радостью.

— Где пациенты? — серьезно спросил Двинятин.

Оказывается, улитки жили на лоджии, которую хозяева превратили в зимний сад специально для них. Улитки сидели кто на земле, кто на широких листьях монстеры, кто под розовым кустом. Посреди улиточьего царства лежала большая морская раковина.

— Вот, посмотрите… — Плотный седой мужчина взволнованно поднес раковину к свету, чтобы продемонстрировать ветврачу своих питомцев. — Мы пытались их достать, но боимся повредить.

Две улиточки забрались внутрь большой морской раковины, Из ее завитка торчали только домики. Оказывается, волнение и переполох вызвали именно эти две.

Андрей достал тонкий пинцет, ввел его в завиток раковины и осторожно извлек вначале одну улитку, потом вторую. Вере показалось, будто рогатые головки улиток с удивлением повернулись в сторону людей. Зачем, дескать, тревожите?

Хозяин и хозяйка обрадовались.

— Ох, как хорошо. А мы боялись, что они уже умерли. Они ведь давно там сидят. И все не выходят и не выходят…