Читать книгу "Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки - Том Стендейдж"

В развивающихся странах для распространения новых сортов-карликов больше, чем кто-либо другой, сделал американский ученый-селекционер Норман Борлоуг. В 1944 г. он отправился в Мексику от Рокфеллеровского фонда, который создал там сельскохозяйственную исследовательскую станцию. Фонд пришел к выводу, что повышение урожайности было наиболее эффективным способом оказания сельскохозяйственной и экономической помощи, а также уменьшения зависимости страны от импорта зерна. Борлоуг отвечал за повышение урожайности пшеницы, и его первой задачей была разработка сорта, устойчивого к болезни, называемой стеблевой ржавчиной. В то время это была большая проблема для Мексики, так как в два приема (между 1939 и 1942 гг.) она буквально выкосила мексиканскую пшеницу. Борлоуг вывел сотни сортов, скрещенных с местными сортами, которые демонстрировали хорошую устойчивость к стеблевой ржавчине, а также обеспечивали высокую урожайность. За несколько лет он вырастил устойчивые сорта, урожайность которых на 20–40 % превышала урожайность традиционных для Мексики сортов.

Норман Борлоуг

Мексика была отличным полигоном для научных исследований. Борлоуг пришел к выводу, что один урожай пшеницы может быть выращен в горной местности летом и еще один – на равнине зимой. Он разработал систему под названием «челночное разведение», которая давала всей стране самые оптимистичные надежды. В частности, она нарушила традиционное правило разводить растения только там, где они будут впоследствии высажены. В результате это ускорило процесс размножения, так как Борлоуг мог производить два поколения растений в год, а не одно. У его схемы была еще одна неожиданная выгода: получающиеся сорта цвели как зимой, так и летом, а это значит, что можно было не волноваться из-за количества часов дневного света между двумя сезонами. Таким образом, потомство этих растений впоследствии может выращиваться в регионах с широким спектром климатических условий.

В 1952 г. Борлоуг узнал о работе, проводимой с Норин-10, и уже в следующем году получил эти семена из Америки. Он начал скрещивать свои новые мексиканские сорта с Норин-10 и с новым сортом, который был создан путем скрещивания Норин-10 с американской пшеницей Бревор. За несколько лет он разработал еще один сорт пшеницы, не чувствительной к продолжительности дня и обладающей хорошей устойчивостью к болезням. При использовании азотных удобрений новый сорт мог удвоить урожайность по сравнению с традиционными мексиканскими сортами. Борлоуг хотел и дальше проводить опыты по улучшению сортов, но любопытные местные фермеры, посещавшие его исследовательскую станцию, брали образцы новых сортов, сеяли их, а потом они быстро распространялись. Свои новые семена Борлоуг выпустил в 1962 г. А уже в следующем году 95 % пшеницы в Мексике были основаны на одном из его новых сортов; ее урожай был в шесть раз больше, чем 19 лет назад, когда он только приехал в страну. Вместо импорта от 200 тыс. до 300 тыс. тонн пшеницы в год, как это было в 1940-х гг., Мексика экспортировала 63 тыс. тонн пшеницы в 1963 г.

После такого успеха в Мексике Борлоуг посчитал, что его новые высокоурожайные сорта карликовой пшеницы смогут прижиться и давать такие же урожаи в других развивающихся странах. В частности, он предложил свою помощь Индии и Пакистану, которые страдали от плохих урожаев, нехватки продовольствия и продовольственной зависимости от иностранных государств. Предложение Борлоуга было спорным, потому что фермеры стали бы выращивать не местные культуры, а пшеницу, так как она дает более высокие урожаи и обладает большей калорийностью. Борлоуг утверждал, что южноазиатские фермеры добьются несравненно больших успехов, если будут выращивать пшеницу высокоурожайных сортов и воспользуются дешевыми азотными удобрениями, а не будут пытаться увеличивать урожайность местных культур. Индийский генетик Монкомбу Самбасиван Сваминатан, занимавший должность советника министра сельского хозяйства, пригласил Борлоуга посетить Индию. Ученый прибыл в Индию в марте 1963 г. и начал продвигать свою мексиканскую пшеницу. Для начала были засеяны небольшие участки, которые в 1964 г. дали впечатляющие результаты. После орошения и внесения азотных удобрений урожайность на этих участках была примерно в пять раз выше, чем там, где были посеяны местные индийские сорта, дававшие обычно около одной тонны зерна с гектара. Сваминатан позже вспоминал, что «когда мелкие фермеры, принимавшие участие в Национальной демонстрационной программе, собрали более пяти [тонн] пшеницы с гектара, это сильно повлияло на умы других фермеров. Появился безудержный спрос на семена».

Еще один впечатляющий урожай в начале 1965 г. побудил индийское правительство заказать 250 тонн семян из Мексики для дальнейших испытаний. Более широкое принятие новых семян сдерживалось политическими и бюрократическими соображениями. Поворотный момент наступил в 1965 г., когда муссон, который обычно бывает с июня по сентябрь, не пришел. Это привело к падению урожая зерновых почти на одну пятую и погрузило Индию в еще большую продовольственную зависимость от иностранных государств. Правительство отправило чиновников в Мексику, чтобы разместить заказ на 8 тыс. тонн новых семян пшеницы. Этого было достаточно, чтобы засеять около 3 % всех площадей, выделенных в стране под пшеницу. Когда корабль с семенами отправился в Бомбей, разразилась война между Индией и Пакистаном, и продовольственный кризис охватил весь регион. А к тому времени, когда семена были выгружены в сентябре, было уже очевидно, что муссона не будет и в этом году.

Сочетание политической нестабильности, роста населения и засухи в Южной Азии породило новую вспышку мальтузианства в конце 1960-х гг. В развивающихся странах население росло в два раза быстрее, чем запасы продовольствия. Знатоки предсказывали неизбежность катастрофы. В своей книге «Голод-1975!», вышедшей в 1967 г., Уильям и Пол Паддоки утверждали, что некоторые страны, в том числе Индия, Египет и Гаити, уже никогда не смогут прокормить себя и потому обречены на голод. В том же году пятая часть урожая пшеницы Соединенных Штатов была отправлена в Индию в качестве экстренной продовольственной помощи. «Битва за то, чтобы накормить все человечество, закончилась», – заявил Пол Эрлих в своем бестселлере «Популяционная бомба», опубликованном в 1968 г. Он предсказал, что «в 1970–1980-х гг. сотни миллионов людей умрут от голода, несмотря на все спасательные программы, которые начались сейчас». Он давал особенно мрачные прогнозы относительно Индии, заявив, что она «не сможет накормить 200 млн человек к 1980 г.».

Как и в случае с предсказаниями Томаса Мальтуса почти два столетия назад, технологии, опровергшие эти мрачные прогнозы, тихо делали свое дело. После введения высокопродуктивных сортов Борлоуга, полученных из Мексики, урожайность пшеницы в Индии увеличилась с 12 млн тонн в 1965 г. почти до 17 млн тонн в 1968 г. и 20 млн в 1970 г. Урожай в 1968 г. был настолько большой, что в некоторых областях закрывали школы, чтобы поместить туда зерно на хранение. В 1972 г. индийский импорт зерна упал почти до нуля и в 1980-е гг. страна даже стала на время его экспортером. Дальнейшее повышение урожайности произошло, когда индийские агрономы скрестили мексиканские сорта с местными для повышения устойчивости к болезням. В результате урожай пшеницы в Индии достиг в 1999 г. 73,5 млн тонн.