Читать книгу "Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд"

Но я не мог согласиться на его требования.

Мне не нравится страх. Страх войны и паника срочности заставили меня увидеть советского летчика и кровь на полу. Страх пандемии и паника срочности заставили меня перекрыть дорогу, что привело к гибели всех тех матерей, детей и рыбаков. Страх и срочность приводят к глупым, отчаянным решениям с непредсказуемыми побочными эффектами. Изменение климата — слишком серьезная тема, чтобы так рисковать. Здесь необходимы систематический анализ, взвешенные решения, пошаговые действия и внимательная оценка ситуации.

Мне также не нравятся преувеличения. Преувеличения подрывают доверие к обоснованным данным — в нашем случае к данным, показывающим, что климат в самом деле меняется под воздействием парниковых газов, которые образуются в результате действий человека, например сжигания ископаемого топлива, а принять быстрые и масштабные меры сегодня дешевле, чем ждать, пока произойдет неприемлемое изменение климата. Если преувеличения разоблачаются, люди вообще перестают обращать внимание на проблему.

Я сказал, что не буду демонстрировать худший исход, если не покажу также вероятный и оптимистический варианты развития. Выбрав только худший сценарий и, хуже того, показав, как ситуация будет развиваться в будущем, которое еще не спрогнозировано учеными, Gapminder отступил бы от своей задачи помогать людям понимать основные факты. Мы воспользовались бы оказываемым нам доверием, чтобы призвать людей к действию. Мы еще несколько раз беседовали с Алом Гором, и он неизменно настаивал, чтобы я показал страшные пузырьки, не имеющие под собой научной основы, пока я не положил конец нашему спору.

— Мистер вице-президент, — сказал я. — Нет цифр — нет и пузырьков.

Одни аспекты будущего спрогнозировать легче других. При прогнозировании погоды метеорологам редко удается заглянуть более чем на неделю вперед. Прогнозировать темпы экономического роста и уровень безработицы в стране также на удивление тяжело. Это объясняется сложностью анализируемых систем. Сколько факторов необходимо учитывать и как часто они меняются? За неделю температура, скорость ветра и уровень влажности изменятся миллиарды раз. За месяц миллиарды долларов миллиарды раз перейдут из одних рук в другие.

Демографические прогнозы, напротив, поразительно точны на многие десятилетия вперед, поскольку анализируемые системы — по сути, рождения и смерти — достаточно просты. Дети рождаются, вырастают, рожают детей, а затем умирают. Каждый цикл занимает примерно 70 лет.

Однако будущее всегда в некоторой степени непредсказуемо. Всякий раз, говоря о будущем, мы должны уточнять, насколько вероятны прогнозы. Нам не следует брать самые страшные цифры и показывать худший вариант развития событий, как будто он уже предрешен. Люди узнают об этом! Предпочтительнее всего показывать усредненный прогноз, а также ряд альтернативных вариантов, от лучшего к худшему. Если нам приходится округлять числа, округлять их следует в меньшую сторону. Так мы сможем защитить свою репутацию и не дадим людям повода перестать нас слушать.

Настаивайте на данных

Слова Ала Гора звучали у меня в голове еще долго после нашего первого разговора.

Поймите меня правильно, меня очень тревожит изменение климата, поскольку я уверен, что оно действительно происходит, как уверен и в том, что в 2014 году случилась вспышка Эболы. Я понимаю желание заручиться поддержкой, показывая худшие прогнозы и отрицая их огромную неточность. Однако всем тем, кого тревожит изменение климата, следует перестать пугать людей маловероятными сценариями. Большинство уже знает о проблеме и признает ее. Подчеркивать ее важность — все равно что пинать открытую дверь. Пора покончить с разговорами и перейти к действиям, выбрав курс не под влиянием страха, а на основании имеющихся данных и трезвого анализа.

Так каково решение проблемы? Все просто. Все, кто выбрасывает большие объемы парникового газа, должны как можно скорее прекратить это делать. Мы знаем, кто это: люди на четвертом уровне, где пока самые высокие уровни выбросов углекислого газа. Настало время с этим покончить. Давайте убедимся, что у нас есть достаточное количество данных об этой серьезной проблеме, чтобы мы могли отслеживать свой прогресс.

После разговора с Алом Гором я начал искать информацию и удивился, насколько это оказалось непросто. Прекрасные спутниковые снимки позволяют нам ежедневно наблюдать за ледяной шапкой Северного полюса. Благодаря этому мы видим, что она год от года становится меньше, причем скорость таяния льдов заставляет насторожиться. Итак, у нас есть свидетельства глобального потепления. Однако, когда я принялся искать данные о причинах проблемы — в основном выбросах CO2, — их, как ни странно, оказалось немного.

Рост ВВП на душу населения в странах четвертого уровня внимательно отслеживается, и новые официальные цифры публикуются раз в квартал. Однако данные о выбросах углекислого газа публиковались лишь раз в два года. Я обратился к шведскому правительству, чтобы исправить эту ситуацию. В 2009 году я начал кампанию в поддержку ежеквартальной публикации данных о выбросах парникового газа: если нам это было важно, почему же мы не проводили измерения? Разве мы могли утверждать, что серьезно относимся к этой проблеме, если даже не отслеживали свой прогресс?

Я очень горжусь тем, что с 2014 года Швеция публикует данные о выбросах парникового газа ежеквартально (она стала первой страной, которая пошла на это, и по-прежнему остается единственной). Это фактологичность в действии. Недавно Стокгольм посетили статистики из Южной Кореи, желающие научиться тому же.

Изменение климата — слишком важный риск, чтобы игнорировать его или не признавать его существование, и подавляющему большинству населения планеты это известно. Однако его важность не позволяет также рисовать сомнительные худшие сценарии развития событий, пророча наступление конца света.

Когда вас призывают к действию, порой важнее всего улучшить качество имеющихся данных.

Удобный страх

И все же об изменении климата говорят все чаще. Многие активисты, считающие его единственной важной проблемой планеты, взяли в привычку винить климат во всем, делая его единственной причиной всех остальных неурядиц.

Они используют тревоги дня — войну в Сирии, деятельность ИГ[4], вспышку Эболы, эпидемию ВИЧ, нападения акул и что угодно еще, — чтобы стимулировать инстинкт срочности в отношении долгоиграющей проблемы. Порой их заявления основаны на научных данных, но во многих случаях они оперируют лишь сомнительными, недоказанными гипотезами. Я понимаю, как трудно приходится тем, кто пытается объяснить реальность будущих рисков. Однако я не одобряю их методы.

Больше всего меня тревожит попытка привлечь людей путем создания термина «климатические беженцы». Насколько мне известно, миграция очень, очень слабо связана с изменением климата. Идея климатических беженцев — намеренное преувеличение, с помощью которого страх беженцев пытаются превратить в страх изменения климата, значительно увеличив тем самым общественную поддержку снижения объема выбросов углекислого газа.