Читать книгу "Моя война. Испытания - Виктор Мишин"

– Да, – спокойно ответил я.

– Мастерски все сделал. Ведь я слышал, от охраны слышал, там решили, что был какой-то фанатик, он подорвал себя гранатой, когда его нашли и хотели взять.

– Так я все для этого и сделал, вроде как старался.

– В то, что он действовал в одиночку, конечно, не верят, поэтому и патрули, и оцепление, ищут сообщников.

– Пускай ищут, это их работа.

– Ты очень рисковал, попав в гестапо. Я был вообще удивлен, что тебя так легко отпустили.

– Я сам удивился, думал, все, уже соображал, как рвану в бега и сдохну при попытке к бегству.

– Но все обошлось, да? – улыбнулся Фридрих.

– Именно. Не без твоей помощи, Фридрих.

– Это тебе спасибо. За то, что вступился в казарме. Эта тварь меня уже один раз избила, что поделать, у меня нет твоей подготовки. А их еще и толпа всегда. Он уже два раза жаловался на мои запои, но меня пока прощали, водитель-то я не из последних. Я ж раньше генерала возил. Того отправили на фронт, а меня он пожалел и оставил у гауляйтера, попросив за меня.

– Фридрих, скоро Ровно, решай, – высказал я свое мнение.

– Я боюсь, Адам. Боюсь пыток…

– Их все боятся, но я обещаю, сделаю все возможное и невозможное для того, чтобы тебя не трогали. Ты всегда был водителем?

– Ага, я в гонках участвовал, спортсменом был. После аварии рука стала хуже работать, вот и пошел в армию, туда устроиться было легче всего. Да и жалованье хорошее. На гражданке сейчас плохо, да и в армию бы меня все равно забрали, так хоть фронта избежал.

– Пойдем со мной, – уверенно произнес я, – если все пройдет как надо, я тебе позже кое-что расскажу.

– О чем?

– О войне, Фриди, о войне! – Конечно, я не собирался ему рассказывать о будущем, но немного для затравки выдать могу. Но опять же, позже, когда будем дома.

– Если ехать к твоим, тогда лучше уходить прямо сейчас, не заезжая в Ровно. Мало ли чего там могут придумать, зашлют в маршевую роту, тогда как?

– Не доезжая километров двадцать примерно будет деревня…

– Березняки? – Ой, вы бы слышали, как фриц это выговорил на своем собачьем языке. Я заржал, но Вайзен, видимо, понял и, кивнув, тоже засмеялся.

– Да, она, – ответил я, просмеявшись.

– Так что, туда ехать?

– Да, оттуда пойдем пешком, далековато, но дойдем.

– Хорошо. Только я вот еще о чем подумал, у меня ведь семья в Дрездене. Мать с отцом, жена и дети. Как с ними быть?

– Фридрих, – подумав, уверенно сказал я, – обещать касаемо семьи ничего не могу. Но вот то, что тебя не будут считать дезертиром, обещаю.

– Как это? Ведь будут искать и сообразят, что я попал в плен.

– Поверь, я знаю, что говорю.

В деревню мы приехали уже глубокой ночью. Зайдя в нужный дом, там жил связной, узнал последние новости. Меня интересовало место нахождения Олега. Оказалось, он в Ровно. Я написал записку для командира отряда и отправил гонца в лес. Нужно действовать без задержек, только в движении куется победа. Связной умчался в темноту, а мы стали готовить грузовик. Я быстро обрисовал Фридриху свой план, а он его принял с удовольствием.

– Только, Адам, думаю, нужно не расстреливать машину, а сжечь. Тогда выше вероятность, что в трупе «опознают» меня. И нужно еще найти этот труп.

– За последнее не переживай, найдем. А вот насчет поджога это ты правильно говоришь, так и сделаем.

К утру появилась моя братва из отряда. Долго хлопали по плечу и обнимались, не виделись, кажется, целую вечность. В город послали парнишку, чтобы привел Олега, нечего ему там больше делать. Парни занялись машиной. Ее нужно отогнать дальше от города и имитировать нападение партизан. Труп нашли быстро, в плену находились несколько оуновцев, вот и выбрали из них самого подходящего. Бандеровец и правда был похож на Фридриха, только чуть моложе. Короче, парни все сделают, а мы с Фридрихом, да еще и, дождавшись, с Олегом, тот прибыл через пару часов, двинули в лагерь. К вечеру уже спокойно ужинали в землянке.

К моему удивлению, на фрица все реагировали адекватно. Чуть позже выяснилось, что перебежчики с той стороны хоть и редкость, но все же случаются, и они приходят. А тут еще и я рассказал о том, как парень мне помог, приукрасил немного, Фридрих аж рот открыл, когда я ему позже рассказал, ну и в отряде не задавали лишних вопросов. Комиссар, конечно, хотел допросить, но я встал грудью, заявив, что это мой личный пленный, я его доставлю прямиком в Москву. Сотрудник особого отдела, конечно, покочевряжился для вида, да и успокоился. К утру вернулись и мои ребятки, и радист, что уходил ночью подальше для сеанса связи. Мне приказано немедленно возвращаться, самолет будет через сутки, партизаны подготовят площадку. Возвращаться приказали всей группе, видимо, есть и другие дела. Конечно есть, война-то идет какая, да и еще были у меня мысли, что сработал мой липовый «пленник», которого я якобы захватил в Ровно.

На фронте были перемены. Причем серьезные. Когда сводку в отряде читал, даже моргать чаще стал. Наши в этом варианте истории не полезли на Харьков, вот это было дело. Командующего сменили, но в этом я уже не участвовал, видимо, до самих дошло. Войска усиленно готовились, выстраивая оборону. Паулюс также не спешил наступать, видимо, понимая, что что-то идет не так, как ему бы хотелось. Вернемся, обязательно узнаю все подробнее, очень уж хочется знать, насколько я повлиял. А то, что повлиял, это точно. Кто бы мне сказал в прошлом году, что я буду так воевать, да еще и у немцев в тылу, послал бы лесом. В прошлом году, отступая к Москве, я думал только об одном: выжить бы, очень не хотелось попадать в статистику.

Возвращение было немного нервным, но цели мы достигли, хоть и поволновались. Над линией фронта прицепились два немецких ночника, но быстро отстали, едва выпустив по одной очереди. Навстречу им двигались аж две тройки наших, это и удивило. То вообще никакой авиации, а то аж ночников нашли, удивительно. Комитета по встрече не было, хоть я и думал было, что кто-нибудь припрется. Но встречал один Левитин.

– Здорова, гулены! – по очереди обняв каждого, Максим Юрьевич радостно улыбнулся. Было видно, что человек на самом деле рад нашему возвращению. А ведь мы и сами обрадовались, когда приземлились на родном аэродроме. Все же на серьезное дело ходили, а вернулись без потерь. Двое раненых в группе, но быстро восстановятся, их сразу погрузили в санитарную машину и увезли, хотя они даже сопротивлялись. Раны ребята заработали у партизан. Не нужно думать, что пока я с Олегом в Ровно «загорал», ребята отсиживались в лесу. Они в это время помогали партизанам. Пустили два поезда под откос, рванули мост, да и просто постреляли гитлеровцев немного. Когда улетали, командир отряда даже посетовал, что у него нет таких бойцов. Что ни говори, а все же ребята из ОМСБОНа дадут фору обычным партизанам. Там ведь большинство вообще гражданские, да и немолодые уже. Тяжело людям жить в лесу, да еще и воевать. Ладно хоть зима прошла, сейчас все же легче уже. Зима вообще страшна для лесных жителей, по себе знаю. Сколько я с Веревкиным блуждал по лесам, прежде чем нас вытащили… А еда? Ведь там, в лесах, постоянно хочется есть. На поиски еды уходит почти все время, а как иначе? В ближайших деревнях и селах добывать пропитание не станешь, сдадут быстро, вот и приходится партизанам иногда за сотню верст топать, чтобы пожрать найти. Тут, кстати, я тоже немного помог. Просто подсказал, что еду нужно добывать у немцев, пока был «интендантом», видел карты и знал расположение складов, все это и передал партизанам, пусть пошумят, заодно и жратвы добудут.