Читать книгу "Связанные страстью - Элейн Барбьери"

— Вот это да, вот это сюрприз!

Саманта вошла в номер, повернулась к Шону и, когда он закрыл за ней дверь, сказала:

— Я пришла сюда, дядя Шон, чтобы еще раз попросить тебя покинуть это место. Я, конечно, очень благодарна тебе, что ты прикатил в Уинстон по первому моему зову, но моя телеграмма была непродуманной, и я, вызвав тебя сюда, допустила ошибку. В этой связи вторично прошу тебя позволить мне урегулировать это дело самостоятельно.

В следующее мгновение Саманта ощутила на себе проницательный взгляд сапфирово-синих глаз дяди Шона и постаралась придать лицу выражение уверенности.

— Сказано же, что я уеду, как только буду готов, — ответил Шон.

— А я хочу, чтобы ты уехал как можно быстрее. Мне необходимо знать совершенно точно, что если события начнут развиваться не так, как я планировала, то поддержки в твоем лице у меня уже не будет.

— Нет.

— Нет?

— Ты удивлена?

— Да… то есть нет… Я имела в виду…

— Ты от меня что-то скрываешь.

— Ничего подобного!

— Лжешь и сама это знаешь. Так что я покину это место, лишь когда ты расскажешь мне правду.

Саманта посмотрела на Шона, пораженная его интуицией. Но как объяснить ему, что ни в одной книге записи рождений нет упоминания о брате-близнеце Мэтта, грабившем банки? Шон — сыщик, агент Пинкертона. Он не поверит, что Мэтт не подозревал о существовании Такера. Как же ей рассказать ему о запутанных обстоятельствах, связанных с этим родством? Это уже не говоря о том, что он откажется предоставить ей время, необходимое для того, чтобы решить, как распорядиться этим знанием.

— Дядя Шон… — Даже не подумав откорректировать обращение, Саманта, сморгнув слезы разочарования и фрустрации, прошептала: — Я прошу тебя уехать не потому, что не ценю твою заботу о моей безопасности, но потому…

— Я никуда не уеду.

— Дядя Шон!

— И прекрати называть меня «дядей», в противном случае разоблачишь затеянный здесь тобой маскарад.

— Еще не время. Я пока не могу этого сделать.

— А я пока не могу отсюда уехать.

Саманта разозлилась не на шутку.

— Мне жаль, что я обратилась к тебе с просьбой! Мне жаль, что ты приехал! Я хочу… нет, я требую, чтобы ты уехал! Надеюсь, я достаточно ясно выразила свою мысль?

— Я не стану вмешиваться, если ты расскажешь мне всю правду.

Злость так же быстро покинула ее, как и появилась. Саманта вопросительно посмотрела на Шона и прошептала:

— И ничто из того, что я скажу, не заставит тебя изменить свое решение?

— Ничто.

Расчувствовавшись, Саманта всхлипнула, бросилась Шону на шею и заключила его в объятия. Затем, взяв себя в руки, сказала:

— Извини, дядя Шон. Я наговорила тебе столько глупостей… Клянусь, я так не думаю.

— Знаю, — сказал Шон, поглаживая ее по голове.

— И уж тем более я не хотела тебя обидеть.

— Это я тоже знаю.

Саманта заметила, как предательски заблестели у Шона глаза, и овладевшее ею раскаяние стало еще сильнее.

— Просто забудь о том, что я приходила сюда сегодня вечером, ладно? Забудь мои несправедливые слова. Забудь само это дело… Считай, что я растерялась и без всяких на то причин запаниковала.

— Я все отлично понимаю и могу помочь тебе, если позволишь.

— Но я…

— Но ты хочешь разобраться с этим делом самостоятельно. — Выражение лица Шона смягчилось. — Не возражаю. Просто поброжу по городу, пока у тебя все не закончится.

Саманта, высвободившись из объятий дяди Шона, вытерла платком лицо и с едва заметной улыбкой сказала:

— Честно говоря, хотя я очень старалась убедить тебя держаться подальше от этого дела, мне до последнего момента не верилось, что ты согласишься. Ты ведь такой въедливый. Настоящий Пинкертон.

— Да, я такой. Въедливый.

Преувеличенно доброжелательная улыбка на лице Шона погасла, как только за Самантой захлопнулась дверь. Глядя прямо перед собой, Шон произнес:

— И не только.

Небо уже начинало наливаться предвечерней синевой, когда Мэтт вернулся наконец к себе на ранчо. При виде стоявшей у коновязи лошади он, нахмурившись, вошел в дом, зная, кто его там ждет.

— Кстати, Такер, я думал, что ты уехал, — сказал Мэтт, закрывая за собой дверь.

— Как ты и просил, я предоставил тебе время обдумать создавшееся положение и предпринять кое-какие шаги. Но теперь, насколько я понимаю, мне пора собираться и ехать сдаваться властям, что я и намеревался вчера сделать.

— Кажется, мы договорились подождать и не делать ничего такого, чего потом нельзя было бы исправить.

— Дело в том, что я смотрю на проблему несколько иначе. Рано или поздно полицейские докопаются, что у тебя есть брат-близнец. Вне зависимости от того, что я думая вначале, сейчас мне уже не хочется втягивать тебя в свои дела. Кроме того, я не собираюсь нарушать закон ни при каких обстоятельствах.

— Ты очень изменился. С чего бы это?

— Действительно, у меня в душе и впрямь произошли большие перемены. — Поскольку Мэтт никак на эту реплику не отреагировал, Такер пожал плечами и рассмеялся. — Полагаю, винить в этом надо Дженни.

— Кажется, я уже просил тебя не упоминать этого имени, — сурово заявил Мэтт. — Я не забыл то, что ты сделал. И хотя ничего в связи с этим не предпринял, это не значит, что я тебя простил.

— Правда? Значит, нас уже двое, поскольку я тоже все время себя за это корю. Из чего следует, что мы больше похожи друг на друга, чем можно подумать. — С минуту помолчав, Такер добавил: — Пока тебя не было, сюда приезжала Дженни. Хотела поговорить с тобой.

— Надеюсь, ты не…

— Нет, я не пытался изображать тебя, если ты подумал именно об этом. Кроме того, сомнительно, что мне удастся хотя бы еще раз надуть Дженни.

— Да, она далеко не дура, хотя ты и обошелся с ней как с наивной сельской простушкой.

Такер нахмурился.

— Возможно, и я охарактеризовал бы ситуацию подобным образом, если бы был таким же ранчеро, как ты. Но я не такой и твои слова с негодованием отметаю. Лично я никогда не считал Дженни глупой или ограниченной, тем более она добилась того, чего не удавалось другим.

— И чего же она добилась?

— Того, что заставила меня взглянуть непредвзято на собственную особу и понять, кто я такой в действительности. Нравится тебе это или нет, но именно наша последняя встреча, когда мы с ней были вместе, помогла мне заглянуть в тайник своей души и ужаснуться увиденному.

Мэтт одарил брата нелюбезным взглядом и, сжав кулаки, шагнул было к нему. Такер сказал: