Читать книгу "Диктатор - Арина Вильде"

Мне стало страшно. На что я буду жить, когда не смогу работать?

— Кать, Кать! Проснись!

— Ум? Поль, отстань, который час, а?

— Кать, ты брала деньги?

— Какие?

— На верхней полке, в моих джинсах, — взволнованно произношу я. Неужели в нашу комнату кто-то пробрался и обокрал? Почему тогда ничего больше не пропало?

— Не видела я никаких денег. Дай поспать.

Я всегда с первого взгляда могла понять, когда сестра врет. По тембру голоса. По интонациям. По бегающим глазам и натянутым скулам.

— Кать, не прикидывайся, где деньги?

Минута молчания, потом сестра все же переводит на меня взгляд и закатывает глаза.

— Брось, Полин, на хрен тебе эти деньги, если ты там купаешься в золоте? Ну потратила я их, подумаешь, попроси своего женатика, и он выдаст тебе в несколько раз больше.

— На что ты их потратила? Там же было… много…

Мой голос не слушает меня. Я прикрываю глаза и сползаю по стенке на пол, потому что ноги отказываются слушать меня.

— Тебе что, отчёт предоставить? До копейки? Ну, обувь там, сумку, пальто в бутике взяла. Браслет себе и кольцо золотое купила. Я ж через несколько месяцев растолстею, как арбуз, не хочу, чтобы люди думали, что я нагуляла ребенка. А так кольцо на пальце будет. Вообще, была бы ты настоящей сестрой, попросила бы для нас у своего Исаева путевку на Бали или в Эмираты. Я бы там шейха какого-то окрутила, ох и зажила бы! А теперь кто меня вот с этим-то возьмёт? — раздраженно кивает на свой слегка выпирающий живот и прикусывает губу.

Я молчу. Не могу произнести ни слова.

Знаю, что если открою рот, то не смогу удержать свою злость. Как можно было так бездумно просрать деньги? Мои деньги! Которые я с таким трудом заработала!

Резкими движениями натягиваю на себя одежду и обуваюсь.

— Ты че, обиделась, что ли? Ну, прости, я просто надела твои джинсы, а там бабло. Раз оставила, думаю, значит, и не надо оно тебе. Хата есть, богатый мужик есть, зачем тебе эти крохи-то?

— За эти, как ты выразилась, «крохи» можно было купить ребёнку кроватку, коляску и заплатить доктору за роды, — припечатываю ее словами к стене и пулей вылетаю из комнаты. Нет, я не смогу сюда вернуться. Втроём здесь было тесно, а впятером будет невыносимо. В голову даже закрадывается идея сдать кому-то студию, а самой переехать в квартиру побюджетней, зарабатывая на разнице, но я сразу же отметаю это, потому что ещё не все потеряно. Олег может вернуться в любую минуту. Главное — верить.

Глава 39

Это была девочка. Маленькая кроха, которая, похоже, понимала, как в эту минуту плохо ее матери, поэтому росла в животике, не доставляя мне никаких проблем. Меня не мучили ни токсикоз, ни сонливость, ни жуткое чувство голода, не было и огромного живота, который бы мешал мне работать. Я чувствовала себя отлично, и если бы моя девочка не напоминала о себе, толкаясь ножками, то я бы и забыла, что беременна. По ночам я разговаривала с ней, включала музыку, выбирала имя и старалась не думать, что с нами будет в будущем. Потому что до июня оставалось совсем немного времени, а идти мне было некуда.

Катька должна была вот-вот родить, и из комнаты пришлось вынести кресло, чтобы поставить кроватку. Мама теперь спала на диване с сестрой, а мне места не было. Да и куда там нам пятерым? Я не спешила признаваться в том, что жду ребенка, и уж точно не собиралась говорить, что в нашей семье на ещё одну мать-одиночку больше. Расскажу, когда деваться будет некуда, а сейчас для матери и так достаточно нервных потрясений. Конечно же, Катька дулась на меня, считая, что я могла попросить у своего «папика» пристроить их куда-то, а лучше познакомить с богатым мужиком, и именно из-за этого я сократила с ней общение до минимума.

Время шло с неимоверной скоростью. Первые толчки малышки вызвали во мне целую бурю эмоций и слёзы радости. Хотя я уже с трудом могу припомнить тот день, когда не плакала. Олег меня бросил, теперь без сомнений. Иначе почему от него два месяца нет никаких вестей?

Мне так и не удалось встретиться с ним. Михаил сказал, что его уволили, и я понятия не имела, где искать Исаева. Не писать же ему письма на официальную почту или в Фейсбук?

Казалось, судьба меня испытывала. Но если после этого в моей жизни случится чудо и я стану счастливой, то я готова пережить все что угодно, вытерпеть все муки боли, воспитывать дочь в одиночку, лишь бы потом все было хорошо.

Я все так же с маниакальной зависимостью следила за Мариной в социальных сетях, и в один из мартовских дней на ее странице появились фото с семейной фотосессии, где Исаев держит ладони на ее большом животе и нежно целует в губы. В его глазах такая нежность и счастье, что я не могла поверить, что это и есть мой Олег. Строгий и бескомпромиссный мужчина, чьих приказов просто невозможно ослушаться.

Я возненавидела их неродившегося ребенка только за то, что из-за него мой малыш будет расти без отцовской любви и мне придется придумывать дурацкие истории о полярнике или космонавте, чтобы объяснить, почему в нашей семье есть только мама.

И в довершение ко всему в этот день мне снова приносят цветы, словно сама судьба насмехается надо мной, вонзая острый нож в сердце все глубже и глубже, оставляя после себя жуткую кровоточину. Я схватила букет, резко закрывая дверь перед носом курьера, и со злостью ударила им о стену. Ещё и ещё раз, вымещая на ни в чем не повинных розах всю свою боль и обиду Белые лепестки рассыпались по полу, но мне было мало. Я не смогла удержать в себе крик, он вырвался из груди, царапая горло и выпуская на свободу все то, что не давало мне покоя все эти недели.

Больно, как же невыносимо больно. Зачем он это делает? Зачем издевается надо мной, даёт ложную надежду и все равно оставляет одну? Зачем продолжает присылать эти чертовы цветы с запиской, в которой каждый раз одно и то же? Что хочет этим сказать?

Я сползла по стеночке на пол и рухнула от бессилия. Глаза застилает пелена слез, и все вокруг расплывается, превращаясь в единое белое пятно.

Господи, он тратит столько денег на эти букеты в то время, когда я вынуждена и работать, и учиться до конца семестра, спать по несколько часов в сутки и сходить с ума от безысходности и финансовой дыры в кармане.

Внезапно в голову закрадывается безумная идея. Дрожащими руками я собираю разбросанные по всему полу стебли роз и принимаюсь их считать. Пятьдесят три. Каждую неделю мне приносят пятьдесят три розы. Если их продать, то сколько я получу? Больше, чем продавцом в ларьке с газетами? Нужно пойти в цветочный магазин. Завтра же с утра. И узнать цены на белые розы.

Это придает мне силы духа. Я делаю несколько глубоких вдохов, вытираю с глаз слезы и с этого момента запрещаю себе заходить в любые социальные сети. Удаляю все аккаунты в надежде никогда не увидеть лиц семейства Исаевых. Достаю из шкафа одежду, которую оставил Олег, и на следующий день, по пути в цветочный магазин, отношу ее в комиссионку. Хоть для чего-то сгодится. Правда, на полпути домой все же засомневалась в правильности поступка и чуть было не вернулась обратно, требуя вернуть все рубашки. На них все ещё хранился аромат мужчины, и создавалась иллюзия его присутствия в моей жизни. Но деньги неумолимо исчезали, стипендии не хватало, зарплаты с подработки тоже, и по ночам я выла от безысходности, поглаживая свой маленький животик, поэтому важна была каждая копейка.