Читать книгу "Рутинёр - Павел Корнев"

– А какие могут быть варианты? Сто к одному, что придётся кого-нибудь убить.

– Другое дело, – усмехнулся бретёр и потянулся потереть расчертивший лоб шрам, но сразу опустил руку, поскольку этой своей новой привычки не одобрял и по мере возможности с ней боролся. – Ты согласишься?

Я предпочёл не ссылаться на отсутствие выбора – выбор, хвала небесам, есть всегда! – просто сказал:

– Вице-канцлер полагает именно так, иначе не стал бы даже затевать разговор, а люди подобные ему обычно не ошибаются при выборе исполнителей. Понятия не имею, что именно он задумал, но это определённо не сведение личных счётов. Для таких дел есть ближнее окружение и наёмники.

– О, да! – приободрил меня Микаэль. – Людей со стороны, готовых работать не за страх, а за совесть, обычно подряжают на самые грязные дела!

– Совесть – это не про нас.

Маэстро Салазар хмыкнул и спросил:

– Куда сейчас?

– Пройдёмся по университетской округе, поговорим с людьми, – ответил я, встал из-за стола и крутанул левым запястьем, привычно наматывая на них чётки святого Мартина.

Хорошие отношения с кардиналом Роганом ещё могли пригодиться в будущем, совсем уж откровенно игнорировать его просьбу не стоило. И раз у нас выдалось несколько часов свободного времени – так почему бы и не потратить его с пользой?

Маэстро Салазар поднялся вслед за мной, но без всякого энтузиазма.

– Филипп! – вздохнул он. – Почему не зайти с другой стороны? Разве не проще выяснить, с кем из твоих коллег общался тот бдительный педель, прежде чем его отправили на небеса?

– Уж поверь на слово – не проще, – усмехнулся я.

Микаэль вопросительно изогнул бровь, и я развёл руками.

– В журналах регистрации за прошлое воссияние визит некоего мастера Юберта не отражён.

– Хочешь сказать, уже проверил этот след?

Я кивнул. Рядовому магистру потребовалось бы как минимум половину дня обивать пороги высокого руководства, дабы получить санкцию на ознакомление со списком визитёров за определённый день или тем более с реестром зарегистрированных осведомителей, а вот подчинённые Молота ни в каких дополнительных разрешениях для этого не нуждались, и я без зазрения совести воспользовался полученным от секретаря вице-канцлера предписанием. Мой статус в бумагах упомянут не был, поэтому дежурному клерку даже в голову не пришло усомниться в праве магистра вон Черена просмотреть журнал регистрации посетителей.

Маэстро Салазар пожевал губами и предположил:

– Он мог представиться другим именем.

– В прошлое воссияние последний посетитель был зарегистрирован в четыре часа пополудни, – разочаровал я подручного.

– Думаешь, журнал подделали?

– Не думаю, – покачал я головой и двинулся к выходу. – Большинство осведомителей работает с магистрами-надзирающими напрямую. Погибший едва ли мог рассчитывать застать своего куратора на службе, скорее он заглянул к нему домой.

– А магистры имеют обыкновение снимать квартиры вблизи отделения, – сообразил Микаэль, немного помолчал и спросил: – Разве не ведётся общий реестр осведомителей?

– Мастер Юберт в нём не значится, – сказал я, поскольку не менее часа выискивал в картотеке любое упоминание убитого педеля, но безрезультатно. – Обычное дело, Микаэль, доложу тебе. Зачастую мои коллеги не раскрывают личности своих осведомителей вовсе и уж точно не трудятся официально оформлять тех, от кого получают информацию только от случая к случаю.

– Но должны же они как-то отчитываться за потраченные средства! – фыркнул бретёр. – Деньги всегда оставляют следы, Филипп! Всегда!

С этим утверждением я спорить не стал, только махнул рукой.

– Увы, Микаэль, понадобится целая армия клерков, дабы проверить все отчёты и квитанции и отыскать в нём нужное имя. И это если оно там есть, если наш педель не фигурирует под псевдонимом, что тоже не редкость!

Мы вышли на небольшую площадь, маэстро Салазар внимательно её оглядел и раздражённо подёргал себя за ус.

– Сколько магистров-надзирающих отвечают за медицинский факультет? – зашёл он с другого бока, как видно, в силу врождённого упрямства.

– Не меньше полудюжины, – ответил я. – Только не обязательно мастер Юберт работал с кем-то из них. Люди переходят с места на место, но передают своих осведомителей другим обычно лишь в случае отставки или переезда в другой город.

– Дохлого осла уши! – в голос выругался Микаэль, сверх всякой меры раздражённый обрисованной мной ситуацией. – Уши, хрен и зад!

За разговорами мы дошли до площади у главного здания университета, там оказалось немноголюдно, что было куда характерней для времени летних вакаций, нежели царивший тут ажиотаж перед игрой в мяч.

– Согласно показаниям педеля, неизвестные шли с этой стороны, – сказал я и указал на один из выходов с площади. – Нам туда!

Мы прошли меж расступившихся фасадов трёхэтажных домов и двинулись по узенькой улочке, внимательно посматривая по сторонам, а я так ещё и считал про себя шаги. Галерей здесь не было, но солнце пряталось за крышами особняков и особо не припекало. В большинстве зданий располагались бурсы, где-то сдавали квартиры преподавателям и состоятельным школярам. Хватало и винных погребов, пивнушек и недорогих закусочных, тут и там встречались боковые проходы и переулки.

А в целом – ничего необычного, отметил лишь, что многие встречные повязали тульи шляп белыми лентами, а у кого-то выделялись белые же розетки на груди, словно все они входили в некое школярское сообщество.

Проходя мимо медицинского корпуса, мы замедлили шаг и огляделись, Микаэль указал на небольшую нишу, в которой должен был стоять мастер Юберт.

– Семьсот тридцать пять! – негромко пробормотал я, дабы запомнить пройденное расстояние, а затем мы двинулись дальше и некоторое время спустя очутились перед зажатой соседними зданиями церковью святой Зелды, на паперти которой клянчил милостыню одинокий нищий.

– Девятьсот сорок восемь! – объявил я, перехватил недоумённый взгляд подручного и пояснил: – Отсюда до главного корпуса примерно девятьсот пятьдесят шагов.

– И что нам это даёт? – фыркнул Микаэль.

Я усмехнулся.

– Тебе повстречалось много преподавателей в мантиях?

– Ни одного, – признал маэстро Салазар. – Но тут всё просто – летом занятий нет… – Он замолчал, хмыкнул и дёрнул себя за ус. – Вот ты к чему! Тот лектор был в мантии!

– Именно, – кивнул я. – Вижу только одно объяснение: перед этим он посещал какое-то официальное мероприятие. Был вечер воссияния, наверняка проводилось заседание кафедры. Учитывая маршрут, лектор покинул либо главный корпус, где заседают грамматики, либо, что представляется мне куда более вероятным, здание факультета тайных искусств.