Читать книгу "Вирус - Сергей Федоранич"

Наталья Добронравова подняла его звонком на мобильный и бескомпромиссно истребовала встречи в девять утра. Игорь согласился, но недалеко от дома – в десяти километрах располагался огромный торговый центр, где они и встретились.

Наташа рассказала ему о трагедии в семье журналиста Максима Котова, дочь которого погибла от вируса, который распылили благодаря вмешательству министра юстиции. Всю операцию проводила дама по имени Лаура Висконт в интересах какой-то иностранной фармацевтической компании. Все, что услышал Игорь, казалось ему дикостью. Как такое вообще возможно?

Но предложение Добронравовой было еще более диким.

– Вы ее задержите. Я организую встречу, на которую она придет, и вы ее задержите. Я не знаю, почему раньше ни у кого не получалось, но у меня все получится!

– У меня нет оснований.

– У вас есть потерпевший.

– Нет, потерпевшего у меня нет.

– Но он у вас будет, я это тоже гарантирую и беру на себя.

– Дайте же мне подумать, не торопите.

Игорь думал. Ему не хватало нескольких деталей, чтобы сложился пазл. Шелехов убил Алексея Черепанова за то, что тот изнасиловал его дочь. Тело, вероятнее всего, спрятали двое министерских охранников. После этого министр стал получать письма от Черепанова, а это значит, что охранники, либо кто-то из них, либо оба, решили его шантажировать. Шелехов их приговорил. Но письма продолжались и после смерти охранников. Получается что? Правильно, мстили за Черепанова, а не шантажировали. Кто есть у Черепанова? Сирота, ни детей, ни близких друзей – никто так и не обратился в полицию с заявлением о пропаже человека. Разве что та девушка, Кира. Да, она сказала Наташе, что Черепанов жив, но это не обязательно правда. Значит, убийцей может быть только человек, который хотел отомстить за смерть Алексея.

Есть еще одна версия – Виктория. Она почему-то до сих пор считает, что отец ее не защитил. Ну конечно, он не рассказал дочери, что убил насильника, незачем девочке знать об этом. Уголовного преследования не было, иначе она бы знала, вот Виктория и посчитала, что отец оставил поступок неотомщенным. Могла ли он затаить на отца злобу настолько, что убила его? Могла, конечно, но вероятнее, она бы отыскала насильника и отрезала бы ему яйца.

Есть и еще один вариант. Мог ли безутешный отец, подобный Максиму Котову (да хоть сам Максим), пойти на убийство министра? Конечно, мог. Как пережить смерть ребенка? У Игоря две дочери: от первого брака – Викуля, и от Марины – Кристина. Хоть он и лишен возможности общаться с Викулей – мать увезла ее в Штаты и не позволяет даже звонить, но Игорь чувствовал, что ребенок у него есть. Он читал ее посты в Интернете, смотрел фотографии, хоть и не вмешивался в ее жизнь. Когда-нибудь он об этом пожалеет, но сейчас ничего менять не намерен. Если бы его дочка умерла от вируса ради заработка компании, он бы, наверное, смог убить. Но министра ли? Не эту ли дамочку, чей креативный мозг придумал такой нетривиальный способ рекламы лекарственного средства?

– Меня никуда не пропустили, – сказала Наташа. – Там полная изоляция. Я попросила передать таблетки, но это тоже не разрешили. Я не знаю, что делать. Нужно, чтобы как-то сверху пришло распоряжение выдать всем этот препарат, «Формуцик», и всех распустить по домам на вторые сутки. Это могут в Минздраве, они там все повязаны.

– Все повязаны быть не могут.

– Ну да, денег бы не хватило.

– А вы патриотичны, я смотрю. Вы слышали, что следственный комитет тоже коррумпирован? И вы общаетесь с человеком из следственного комитета. Если следовать этой логике, то тот кофе, который вы пьете, куплен на взятку. Вот-вот, поразмышляйте об этом и не мешайте мне думать, в конце концов.

Что-то тут совсем не вяжется. Если Черепанов все же жив, то какой смысл ему мстить министру? За то, что оставил в живых? Может, покалечил? Или еще что? Кто-то ведь писал эти письма. Кто?

– Наталья, а вы знаете стиль написания Черепанова? Сможете его текст распознать?

– Да откуда?

– А ваша эта дамочка?

– Давайте спросим.

Наташа набрала номер. Говорила она недолго.

– Кира говорит, что узнает его стиль из тысячи. Я думаю, ей можно верить, она все же филолог.

– Мы отправим ей небольшой кусок текста.

Игорь открыл почту, но отправлять ничего не стал. Еще раз перечитал все письма. Да ответ же – вот он!

Как сказала эта сука? Не ручаюсь за достоверность слов, ты ведь знаешь теперь, что эти сведения я получаю не из первых рук, а от надежного свидетеля. Он хоть и надежный, но тем не менее приврать может, ну или приукрасить. Итак, она сказала: «Крайне неосмотрительно было полагать, что наша бизнес-модель не рискованная, жертвы предполагались. Никто и никогда не знает, как поведет себя толпа, как поступят люди, это не под силу никому. Не обманывайте себя, вы знали, что риск есть, и вот он реализовался. Нам осталось лишь принять этот опыт и сделать соответствующие выводы, а не разводить истерику». И после этого ты продолжаешь ей верить? И после этого ты согласился и дальше участвовать в этом провальном проекте? Да ты послушай себя, урод, ты ведь людей губишь! Сделай все, чтобы чертовы поправки отменили, прими новый закон, раззвони в колокола, обвини их всех, пересажай всю это шоблу, это нелюди, их можно и нужно сливать в канализацию. Погибших не вернуть, и аукнутся эти жизни уже не тебе, а твоим детям – Виктору, Виктории, Константину и Михаилу. Им жить с отцом – массовым убийцей, им носить твое позорное клеймо. Когда ты, наконец, поймешь, что каждая жизнь имеет свою цену? И не в деньгах измеримую, не в благах и не в количестве оргазмов. В том, чего у тебя, видимо, отродясь не было.

И тут мы должны вспомнить нашего доктора. О да, этот типок – прожженный перец. Знаешь, когда делаешь овощи на гриле, первым всегда подгорает перец, а баклажаны, кабачки, лук, картоха и прочие помидоры-чесноки лежат себе как будто нетронутые. Да вот только зарумянившись, перец перестает гореть, дает легкую мягчинку и долго-долго держится в таком состоянии, тогда как остальные превращаются в дрисню в считанные минуты, не успеешь даже решетку для барбекю с огня убрать. Вот такие паскуды, а перец молодец, продуманный.

Наш доктор что сказал? Тут я цитирую, ибо слышал сам: «У вас нет других вариантов, кроме как принять свою сущность. Если смотреть на ситуацию в целом, то картина весьма печальная: с того происшествия в январе две тысячи четырнадцатого года в Эмиратах вы изменились. Вы согласились участвовать в проекте с удручающими последствиями именно после тех событий; вас не остановило, что могут пострадать люди, при этом вы прекрасно знали, что все зависит только от вас – если вы откажете, проект не состоится, ибо не будет иметь смысла. Своим поступком вы обесценили человеческую жизнь, вы перестали даже думать об этом. Для вас она больше ничего не стоит. Поэтому вы в такой ситуации…

Когда Игорь впервые читал эти письма, он полагал, что Черепанов тщательно следил за министром. Он знал, что у министра четверо детей, знал о его сделке с Лаурой Висконт. Он мог вскрыть переписку Шелехова, прослушивать звонки… Но куда более вероятно, что эти письма писал не Черепанов.