Читать книгу "Грязь кладбищенская - Мартин О Кайнь"

– Попридержи язык, отродье Патрика Лауруса!..

– Сам попридержи язык, отродье…

– А я вот считаю, что Англия вскоре провалится ко всем чертям. Гитлер…

– А в пророчестве Катрины Падинь сказано, что жена ее сына будет здесь после следующих родов…

– Божечки!..

– А вот я бы верил пророчествам. Но главное, чтобы не было тут никаких кривотолков. Я не говорю, что верю в какое-то особое пророчество, но полагаю, что у людей может быть такая способность. Есть такие способности, о которых наука ничего не знает, потому что их нельзя проверить экспериментом. Поэт – это во многом то же самое, что и пророк. “Вития” – вот как римляне называли поэта: то есть человек, которому даровано видеть или предвидеть. Я изложил эту точку зрения в стихотворении “Путеводная звезда” в моем сборнике “Золотые звезды”…

– Разрази тебя дьявол, ты не создал на земле ничего хорошего, кроме своих беспутных стихов…

– Закрой рот, мерзавец. Трудно тебе было добиться хоть чего-то дельного на земле, раз твои отец и мать не заложили в тебя ни капли хорошего. Они позволяли тебе торчать дома, следить за углями и искрами и болтать вздор, в то время как сами изнуряли себя работой… Вот почему предсказано в пророчестве, что иноземцы высадятся на Западном мысу и двинутся на восток…

– И будет полно мужчин для женщин с Паршивого Поля, из Баледонахи и из Сайвиной Обители…

– Ты оскорбляешь веру…

– Важный Генерал, что поведет их, спустится к реке у моста в Озерной Роще, чтоб напоить коня. И выстрелит в него ирландец, и убьет коня…

– Что же это за Важный Генерал, если он сразу не найдет другого коня? Или ты думаешь, если б он увидел ладного, крепкого жеребчика, он бы сразу не взял его себе?..

– Это Война двух иноземцев. Я был на болотной канавке и укладывал торф, когда ко мне подошел Патс Шонинь: “Эй, а ты слышал новость?” – говорит он.

“Ни черта я не слышал”, – говорю я.

“Кайзер вчера напал на бедных бельгийцев”, – говорит он.

“Очень жалко их, – говорю я. – Так ты думаешь, это Война двух иноземцев?”

– Проснись, человече! Война-то эта давно кончилась…

– …Старый Учитель сказал, что вот-вот должна начаться Мировая война, раз уж женщины стали такие ветреные…

– И Томас Внутрях тоже это говорил: “Дьявол побери твою душу, голубушка, ведь это же конец света, вот так люди и теряют свою добрую природу. Вот глянь хотя бы на мою лачугу без крыши…”

– Когда страховщик начал ходить по домам, не было ни единого, где бы он не упоминал о Войне из Предсказания: “Сейчас или никогда, – говаривал он. – Пора бы вам хотя бы слегка застраховать себя. Ведь совсем не страшно, если убьют того, кто застрахован. Потому как если убьют, то за него должны выплатить кучу денег в конце войны. Нужно только постоянно носить с собой страховые бумаги и показывать их, если…”

– Ох, неужели этот пройдоха меня провел…

– Секреты ремесла…

– Катрина сама сказала, что на следующий день случится Последняя война. “Островной мрамор истощается, – сказала она, – а в пророчестве было сказано, что, когда мрамор на Острове закончится, настанет конец света”.

– Божечки! Островной мрамор. Островной мрамор. Островной мрамор! Я лопну!..

4

– Спокойней, Колли, имей терпение…

– Дай досказать мою историю, мил-человек: “Я снесла яичко! Я снесла яичко! Теплое, свежее, на навозной куче”…

– Ну да, Колли. Хотя это, конечно, совсем не произведение искусства, я думаю, ему все же сопутствует некий туманный и глубокий смысл. С историями подобного сорта всегда так бывает. Ты же знаешь, что писал Фрейзер в “Золотой ветви”[134] … О, прости, Колли, я забыл, что ты не умеешь читать… А теперь, Колли, позволь мне сказать… Колли, позволь мне сказать. Я писатель…

– …Оныст, Доти. Майринь провалилась. Будь она в меня или в мою дочь, она не провалилась бы. Но она переняла все от Падиней и Лиданей. Монахини в монастыре не смогли вложить ей в голову ни толики науки. Ты не поверишь, Доти, но она начала называть своих учителей “заразами” и “суками”!.. Честной двигарь, Доти. Просто невозможно было отучить ее от грубых слов. А чего же от нее ждать, если она слышала такую речь с рождения, в одном-то доме с Катриной Падинь…

– Божечки! Норушка…

– Не подавай виду, что ты вообще ее слышишь, Доти, дорогая. Неужели ты сама не понимаешь, что Майринь была обречена на страдания, как сказал Блинкс в “Пламенном поцелуе”… Ты права, Доти. Это двоюродный брат Майринь. Неудивительно, что он пошел в священники, Доти. Вокруг него как раз с рождения было достаточно культуры. Священник всегда заглядывал в дом, когда шел мимо на охоту. Бывали там и птицеловы, и охотники – из Яркого города, из Дублина, и из Англии также. Еще, конечно, Нель, его бабушка, и он все время при ней. Нель – женщина культурная…

– Ой! Ой!..

– Его мать, дочь Бриана Старшего, была в Америке, встречалась там с культурными людьми. Америка – это место большой культуры, Доти. Его дедушка, Бриан Старший, тоже навещал дом время от времени, и, что бы ты ни думала, Доти, Бриан Старший – он тоже культурный человек, по-своему. Он, конечно, такой – как бы это сказать – ну, как есть, Доти. Но по крайней мере у него же хватило культуры не жениться на Катрине Падинь. Оныст…

– Ой! Ой! Соты медовые с блохами…

– Не подавай виду, что ты вообще ее слышишь, Норуся…

– Йеп, Доти… До чего же разными могут быть две семьи. У Майринь есть еще один двоюродный брат: молоденький парнишка, о котором всегда говорит Старый Учитель. Ему удалось выйти в подофицеры на корабле. Как же ему повезло! Марсель, Порт-Саид, Сингапур, Батавия, Гонолулу, Сан-Франциско… Солнце. Апельсины. Синие моря…

– Но ведь на море стало очень опасно с тех пор, как началась война…

– “Герой никогда не избегает опасных дерзаний”, – как сказал Фрикс в истории “Двое мужчин и облако пудры”. Сладостна, сладостна жизнь моряка, Доти. На нем красивые, романтические одежды, и сердце каждой женщины трепещет при виде него…

– Я уже говорила тебе, Норуся, что я слишком старомодна и провинциальна…

– Романтика, Доти, романтика. Я была влюблена в него по уши, Доти. Оныст. Но не проболтайся об этом никому. Ты же понимаешь, Доти, дорогая, что ты моя подруга, а для Катрины Падинь это только повод для сплетен. Раз уж так случилось, что в ней вообще нет культуры, она все время будет выражать о таких вещах свое непросвещенное мнение…

– Не подавай виду, Норуся, что ты вообще ее слышишь.