Читать книгу "Комната лжи - Саймон Лелич"

Она возвращается на главную дорогу, не обращая внимания на доносящиеся ей вслед гудки, и направляет машину к повороту, который приведет к цели.

Ворота парфюмерной фабрики старые, но выглядят крепкими. Сюзанна криво паркуется прямо перед воротами и даже не закрывает дверь. Бежит прямо к воротам, трясет прутья решетки, как узник, отчаянно желающий вырваться на свободу. Ворота заперты на толстую цепь, и Сюзанна знает, что порвать ее она не сможет. Перелезть? Ворота высотой метров пять, с колючей проволокой по верху и без малейших выступов для ног. Может, стоило врезаться в них на машине?

А потом она вспоминает. Дневник.

Приходится поискать, но она довольно быстро находит то, что нужно: дырку в ограде, о которой говорил Адам. Сюзанна протискивается в нее, не обращая внимания на царапающий подбородок кустарник и цепляющуюся за одежду колючую проволоку. Она чуть не падает на другую сторону, но быстро встает и вот уже бежит, следуя указаниям Адама из письма. Вокруг, мимо главного входа, к череде ангаров. Желтая дверь. Склад с желтой дверью. Желтой…

Вот.

– Эмили!

Она выкрикивает имя дочери раньше, чем убедилась, что идет к правильному складу. Здесь десятки ангаров в ряд, наверное, около сорока, по обе стороны дорожки. Дверь, которую заметила Сюзанна, не то чтобы желтая – скорее коричневатая, как французская горчица – но она желтее, чем остальные двери. Издалека Сюзанна замечает навесной замок. На почти всех дверях замки сломаны, рассыпаются, покрыты ржавчиной. Эти склады, как и саму фабрику, явно давно забросили. Но на двери Эмили – Боже, пожалуйста, пусть Эмили будет там – замок сверкает, как новое серебро. Даже петли недавно заменили.

– Эмили!

Сюзанна стучит в тяжелые деревянные двери. Делает паузу, задерживает дыхание, в ожидании ответа изнутри. Голоса, крика, всхлипа – хоть чего-нибудь.

Тишина.

Она снова стучит. Без толку дергает замок, пытается просунуть пальцы между створками.

– Эмили, ты там?

Это плохо. Она не может сломать замок, не может раздвинуть створки двери. Даже если Эмили внутри, с тем же успехом она может быть в сотне километров отсюда.

– Мадам?

Сюзанна резко поворачивается. С другого конца прохода к ней направляются двое полицейских. Мужчина повыше, и женщина потолще. Говорил мужчина.

– Мадам? – повторяет он. – Позвольте спросить…

Они здесь, потому что Рут дозвонилась? Или потому что она так вела машину? Плевать. Она перебивает полицейского и говорит:

– Пожалуйста! Моя дочь. Ее похитили. Она здесь, внутри. Я знаю, что она там. За этой дверью. Но я не могу… они не… – Она поворачивается обратно к дверям и снова набрасывается на них. Выворачивает замок, как только может, отпуская, только когда рука сама разжимается, а из порезанной ладони течет кровь.

– Мадам!

Полицейский спешит вперед, встревоженный, пытается оттащить Сюзанну. Его напарница все это время не сводит взгляда с глаз Сюзанны.

– Отойдите, – говорит она. Наклоняется и поднимает кусок бетона размером с футбольный мяч, только неровный. Сюзанна понимает, что она собирается сделать, и позволяет полицейскому отвести себя в сторону.

Первый удар по замку не дал результата. От второго удара кусок бетона раскалывается надвое, и осколки выпадают из рук женщины. Но она находит валун побольше, ее настойчивость не уступает Сюзанне, и с третьего удара замок заметно гнется. Четвертый удар, и замок на земле.

Сюзанна мгновенно освобождается. Она выскальзывает из рук полицейского и проносится мимо женщины прежде, чем ее успевают остановить. Распахивает дверь, врывается внутрь, неукротимая, как прибойная волна. Вонь и темнота на мгновение сбивают ее с ног, но глаза быстро адаптируются к нехватке света.

И тут она все видит.

План Адама. Тело Эмили.

В этот момент Сюзанна видит все.

После

Небо цвета души Сюзанны: не серое, не черное, а пустое. Оно ровно простирается до самого горизонта и напоминает, как огромен мир и как безнадежны попытки почувствовать себя близко к дому.

Почва под ногами мягкая, на траве поблескивает роса. Обычно это любимое время года Сюзанны. Листва опадает, дни становятся короче, у нее всегда появляется чувство, будто мир ластится к ней. Она любит пауков и сети, которые они плетут, чтобы уловить оседающую росу. Здесь, на вершине холма, с которого открывается вид на весь город, на крыши, дороги, изящные переплетения повседневной жизни, заставили бы ее обычно застыть на месте. Обычно.

Она проходит мимо ряда надгробных камней к той могиле, где лежит ее дитя.

Она несет один цветок подсолнуха. Она не знала, что выбрать, но жизнерадостность этого цветка, связь со светом казались подходящими. Она видит, что и другие тоже недавно приносили цветы, к любимым, похороненным по соседству, но сегодня она, похоже, первая. Еще рано, на тропе нет следов. Она идет, и ей слышится движение рядом, но повернувшись, она видит только гнущийся на ветру клен.

Могила прямо перед ней.

Естественно, она изменилась со дня похорон. Но боль все еще там. Печаль, горе. И для Сюзанны это сейчас единственное, что имеет значение.

Она кладет подсолнух на землю и оглядывается, убеждаясь, что все еще одна. Ничего, никого, и на мгновение она закрывает глаза. Она так устала. Безумно устала. И это та усталость, которую сон, если ей удастся уснуть, не прогонит. Интересно, это оно? Так она будет чувствовать себя до конца дней? Надо было знать, учитывая, через что она прошла. Но реальность оказывается непредсказуема.

– Бедный мой ребенок, – говорит она громко. – Бедные мои дети. – Она опускается на колени на холодную сырую землю, проводит пальцами по имени на надгробии.

Имя ее сына.

Ее маленького потерянного мальчика, которому Сюзанна сейчас молится о том, чтобы вернулась ее дочь.

Она приходит спустя много часов.

Сюзанна отошла на скамейку рядом и сидит, наблюдая из-под покрова теней. Солнце проглядывает сквозь облака, поток тепла согревает лодыжки Сюзанны. Она сидит здесь так долго, что ее брюки, промокшие, когда она вставала на колени, почти высохли.

На кладбище все утро никого не было, и когда Сюзанна слышит движение, она думает, что опять ветер гуляет в деревьях. А потом она смотрит и не верит своим глазам. Подтягивает ноги под себя, пытается уменьшиться. Она как охотник, столкнувшийся с оленем, и на несколько секунд даже забывает дышать.

Эмили идет по той же тропе, по которой пришла Сюзанна. Она идет медленно, но очевидно, что она здесь не впервые, как и сказал Нил. По словам бывшего мужа (и настоящего, поправляет себя Сюзанна, потому что они так и не развелись), Эмили приходит сюда каждое утро с того дня, как переехала к нему. Сюзанне пришлось искать могилу Джейка, используя ориентиры, а Эмили наизусть знает свой путь через кладбище, не отрывает глаз от надгробия Джейка задолго до того, как его станет видно.